орый
уже не торговлей занимался, а возил соседних бар, купцов, а также
переправлял в Петербург по зимам сало, масло, мед, грибы и от всего этого,
по-видимому, сильно раздышался: к прежней избе он пристроил еще другую -
большую; обе они у него были обшиты тесом и выкрашены на деревенский,
разумеется, вкус, пестровато и глуповато, но зато краска была терта на
чудеснейшем льняном масле и блестела, как бы покрытая лаком. Услыхав, что
сдают свезти в Кузьмищево едущую из Москвы барыню, Иван Дорофеев,
значительно уже поседевший, но все еще молодцеватый из себя, вышел, как
водится, на улицу. Сторговавшись с извозчиком в цене, он не работника послал
везти барыню, а захотел сам ехать и заложил лучшую свою тройку в бричку, в
которой ехала Муза Николаевна вдвоем с горничной; затем, усевшись на козлы и
выехав из деревни в поле, Иван Дорофеев не преминул вступить в разговор с
своими седоками.
- Надо быть, вы изволите ехать к Сусанне Николаевне? - обратился он
прямо к Музе Николаевне, сразу разобрав, кто горничная и кто барыня.
- К Сусанне Николаевне; я сестра ей, - отвечала та.
Иван Дорофеев вгляделся повнимательнее в Музу Николаевну.
- Вот бить-то бы меня, дурака! Не признал я вас, скажите на милость! -
произнес он. - Вы еще маленькой у нас останавливались, когда проезжали с
мамашей вашей.
- Да, я тогда была очень молода; я младшая из всех сестер.
- Вижу, вижу теперь, сударыня, а тоже, чай, замужем?
- Давно! - отвечала Муза Николаевна, невольно подумав про себя: "Мало
что замужем, но и в Сибири пожила". - Здорова ли сестра? - прибавила она.
- Здорова-с; своими глазами видел, что оне изволят сидеть на балконе...
Ездил тоже в Кузьмищево, пустошь луговую в кортому взять; своего-то сена у
нас, по крестьянскому нашему состоянию, мало, а я семь лошадей держу для
извоза: надоче было об этом переговорить с Сергеем Николаичем Сверстовым, -
изволите, полагаю, знать?
- Очень хорошо знаю; разве он теперь управляет у сестры имением?
- Он-с заведует, да и допрежь того, при старике еще, Сергей Николаич
всем заправлял: у них так это шло, что он по полевой части заведывает, а
супруга его... как ей имя-то? Смешное такое...
- Gnadige Frau, - напомнила ему Муза Николаевна.
- Так, кажись; но как же, сударыня, у ней имя этакое? Иностранное, что
ли, оно?..
- Это не имя, а прозвище, и значит "почтенная женщина".
- Вот что-с, понимаю, - проговорил Иван Дорофеев, - и ее справедливо
называют почтенной женщиной: такая доточная и рассудительная барыня, что и
сказать нельзя; господин доктор больше добрый, но она теперича по дому ли
что, или насчет денег, и даже по конторской части, все это под ее
распоряжением. Сусанне Николаевне за доброту ее послал бог таких
управляющих; все мы, даже соседи ихние, тому радуемся. Теперь так болтают,
что конский завод ваша сестрица хочет порешить, а чтобы в больнице больше
помещалось простого народа, - дай ей бог здоровья за то! Это что говорить?
Господам, сударыня, - продолжал он больше уже размышляющим тоном, - которые
богатые, так и следствует!.. Праведниками чрез то могут быть; нам так вот,
мужикам, не под силу того, и в царство-то небесное не за что попасть!
- Почему же? - спросила Муза Николаевна, несколько удивленная таким
мнением Ивана Дорофеева.
- Потому что-с, - объяснил он, - нам
уже не торговлей занимался, а возил соседних бар, купцов, а также
переправлял в Петербург по зимам сало, масло, мед, грибы и от всего этого,
по-видимому, сильно раздышался: к прежней избе он пристроил еще другую -
большую; обе они у него были обшиты тесом и выкрашены на деревенский,
разумеется, вкус, пестровато и глуповато, но зато краска была терта на
чудеснейшем льняном масле и блестела, как бы покрытая лаком. Услыхав, что
сдают свезти в Кузьмищево едущую из Москвы барыню, Иван Дорофеев,
значительно уже поседевший, но все еще молодцеватый из себя, вышел, как
водится, на улицу. Сторговавшись с извозчиком в цене, он не работника послал
везти барыню, а захотел сам ехать и заложил лучшую свою тройку в бричку, в
которой ехала Муза Николаевна вдвоем с горничной; затем, усевшись на козлы и
выехав из деревни в поле, Иван Дорофеев не преминул вступить в разговор с
своими седоками.
- Надо быть, вы изволите ехать к Сусанне Николаевне? - обратился он
прямо к Музе Николаевне, сразу разобрав, кто горничная и кто барыня.
- К Сусанне Николаевне; я сестра ей, - отвечала та.
Иван Дорофеев вгляделся повнимательнее в Музу Николаевну.
- Вот бить-то бы меня, дурака! Не признал я вас, скажите на милость! -
произнес он. - Вы еще маленькой у нас останавливались, когда проезжали с
мамашей вашей.
- Да, я тогда была очень молода; я младшая из всех сестер.
- Вижу, вижу теперь, сударыня, а тоже, чай, замужем?
- Давно! - отвечала Муза Николаевна, невольно подумав про себя: "Мало
что замужем, но и в Сибири пожила". - Здорова ли сестра? - прибавила она.
- Здорова-с; своими глазами видел, что оне изволят сидеть на балконе...
Ездил тоже в Кузьмищево, пустошь луговую в кортому взять; своего-то сена у
нас, по крестьянскому нашему состоянию, мало, а я семь лошадей держу для
извоза: надоче было об этом переговорить с Сергеем Николаичем Сверстовым, -
изволите, полагаю, знать?
- Очень хорошо знаю; разве он теперь управляет у сестры имением?
- Он-с заведует, да и допрежь того, при старике еще, Сергей Николаич
всем заправлял: у них так это шло, что он по полевой части заведывает, а
супруга его... как ей имя-то? Смешное такое...
- Gnadige Frau, - напомнила ему Муза Николаевна.
- Так, кажись; но как же, сударыня, у ней имя этакое? Иностранное, что
ли, оно?..
- Это не имя, а прозвище, и значит "почтенная женщина".
- Вот что-с, понимаю, - проговорил Иван Дорофеев, - и ее справедливо
называют почтенной женщиной: такая доточная и рассудительная барыня, что и
сказать нельзя; господин доктор больше добрый, но она теперича по дому ли
что, или насчет денег, и даже по конторской части, все это под ее
распоряжением. Сусанне Николаевне за доброту ее послал бог таких
управляющих; все мы, даже соседи ихние, тому радуемся. Теперь так болтают,
что конский завод ваша сестрица хочет порешить, а чтобы в больнице больше
помещалось простого народа, - дай ей бог здоровья за то! Это что говорить?
Господам, сударыня, - продолжал он больше уже размышляющим тоном, - которые
богатые, так и следствует!.. Праведниками чрез то могут быть; нам так вот,
мужикам, не под силу того, и в царство-то небесное не за что попасть!
- Почему же? - спросила Муза Николаевна, несколько удивленная таким
мнением Ивана Дорофеева.
- Потому что-с, - объяснил он, - нам