до смерти!" При погашении третьей
свечи он сказал: "Яко возмеши дух, и в персть свою обратится". После чего
великий мастер стал у головы гроба, имея в правой руке молоток, а
надзиратели, Батенев и Павел Петрович, стали в ногах гроба. Великий мастер
ударил по гробу три раза молотком; надзиратели сделали то же самое.
Великий мастер. Кто есть человек, смерти вкусить не могущий? Возможет
ли кто искупить от гроба душу свою?
Некоторое молчание.
Великий мастер. Человек скитается, яко тень, яко цвет сельный
отцветает. Сокровиществует и не весть кому соберет, умрет и ничего из славы
сей земли с собой не понесет. Наг приходит в мир сей и наг уходит. Господь
даде, господь и взя.
Снова некоторая пауза.
Великий мастер. Да умрем смертию праведных и да уподобимся им кончиною
нашею! Господь есть бог наш, той есть с нами до смерти.
Все братья окружают гроб и приемлют молитвенное положение, а великий
мастер читает молитву:
"Отец всемогущий, тебе вручаем душу брата нашего; отверзи ей дверь
живота, возложи на нее брачное одеяние правды, более торжественное одеяние
субботы вечныя, да представится она тебе чиста и непорочна, и услышит
радостную песнь победы!"
Все братья громогласно восклицают: "Аминь!"
Снова после некоторого молчания великий мастер продолжает:
"Боже преславный, всякого блага начало, милосердия источниче, ниспошли
на нас, грешных и недостойных рабов твоих, благословение твое, укрепи
торжественное каменщическое общительство наше союзом братолюбия и
единодушия; подаждь, о господи, да сие во смерти уверяющее свидетельство
напоминает нам приближающуюся судьбину нашу и да приуготовит оно нас к
страшному сему часу, когда бы он нас ни постигнул; да возможем твоею
милосердою десницей быть приятыми в вечное царствование твое и там в
бесконечной чистой радости получить милостивое воздаяние смиренной и
добродетельной жизни".
После этой речи великого мастера братья, поцеловавшись, запели довольно
нескладно на голос: "Коль славен наш господь в Сионе":
Отец духов, творец вселенной,
И жизнь и смерть в твоих руках.
Прейдя срок нам определенный,
Мы станем пепел, тлен и прах;
Ты дух, нам вдунутый тобою,
Зовешь к блаженству и покою.
Ты жизнь всего творишь от тленья,
Из тьмы изводишь в вечный свет,
Чудесной силой обновленья
Воздвинствуешь - и смерти нет.
Дай силы нам и чувства новы,
Да свергнем смертные оковы!
К себе от нас ты воззвал брата,
Из плоти дух ты сотворил;
Печальна нам сия утрата,
Но ты живешь, и брат наш жив!
Мы дух его тебе вручаем,
Отца о брате умоляем:
Прийми его, святых святейший,
И в лоне отчем упокой!
Да внидет в твой чертог светлейший
И пребывает в нем с тобой!
По окончании пения великий мастер снова ударил троекратно по гробу, а
за ним повторили то же и надзиратели. Великий мастер, сев снова на свой
стул, произнес:
- Между членами нашего общества существует от глубочайшей древности
переданный обычай, чтобы по смерти каждого достойного брата совершались
свечи он сказал: "Яко возмеши дух, и в персть свою обратится". После чего
великий мастер стал у головы гроба, имея в правой руке молоток, а
надзиратели, Батенев и Павел Петрович, стали в ногах гроба. Великий мастер
ударил по гробу три раза молотком; надзиратели сделали то же самое.
Великий мастер. Кто есть человек, смерти вкусить не могущий? Возможет
ли кто искупить от гроба душу свою?
Некоторое молчание.
Великий мастер. Человек скитается, яко тень, яко цвет сельный
отцветает. Сокровиществует и не весть кому соберет, умрет и ничего из славы
сей земли с собой не понесет. Наг приходит в мир сей и наг уходит. Господь
даде, господь и взя.
Снова некоторая пауза.
Великий мастер. Да умрем смертию праведных и да уподобимся им кончиною
нашею! Господь есть бог наш, той есть с нами до смерти.
Все братья окружают гроб и приемлют молитвенное положение, а великий
мастер читает молитву:
"Отец всемогущий, тебе вручаем душу брата нашего; отверзи ей дверь
живота, возложи на нее брачное одеяние правды, более торжественное одеяние
субботы вечныя, да представится она тебе чиста и непорочна, и услышит
радостную песнь победы!"
Все братья громогласно восклицают: "Аминь!"
Снова после некоторого молчания великий мастер продолжает:
"Боже преславный, всякого блага начало, милосердия источниче, ниспошли
на нас, грешных и недостойных рабов твоих, благословение твое, укрепи
торжественное каменщическое общительство наше союзом братолюбия и
единодушия; подаждь, о господи, да сие во смерти уверяющее свидетельство
напоминает нам приближающуюся судьбину нашу и да приуготовит оно нас к
страшному сему часу, когда бы он нас ни постигнул; да возможем твоею
милосердою десницей быть приятыми в вечное царствование твое и там в
бесконечной чистой радости получить милостивое воздаяние смиренной и
добродетельной жизни".
После этой речи великого мастера братья, поцеловавшись, запели довольно
нескладно на голос: "Коль славен наш господь в Сионе":
Отец духов, творец вселенной,
И жизнь и смерть в твоих руках.
Прейдя срок нам определенный,
Мы станем пепел, тлен и прах;
Ты дух, нам вдунутый тобою,
Зовешь к блаженству и покою.
Ты жизнь всего творишь от тленья,
Из тьмы изводишь в вечный свет,
Чудесной силой обновленья
Воздвинствуешь - и смерти нет.
Дай силы нам и чувства новы,
Да свергнем смертные оковы!
К себе от нас ты воззвал брата,
Из плоти дух ты сотворил;
Печальна нам сия утрата,
Но ты живешь, и брат наш жив!
Мы дух его тебе вручаем,
Отца о брате умоляем:
Прийми его, святых святейший,
И в лоне отчем упокой!
Да внидет в твой чертог светлейший
И пребывает в нем с тобой!
По окончании пения великий мастер снова ударил троекратно по гробу, а
за ним повторили то же и надзиратели. Великий мастер, сев снова на свой
стул, произнес:
- Между членами нашего общества существует от глубочайшей древности
переданный обычай, чтобы по смерти каждого достойного брата совершались