ее, что она с гневом и насмешкой сказала своему вислоухому
супругу:
- Как же ты так дорожил прежде этим делом, а теперь радуешься, что
развязался с ним?
- Не век же им дорожить; я все, что мне следовало, исполнил.
- Ну, ты еще погоди, что тебе будет за это исполнение твое! -
продолжала с той же досадой Миропа Дмитриевна.
В ответ на это Аггей Никитич только презрительно усмехнулся, что,
конечно, еще более рассердило Миропу Дмитриевну, и она, не желая более
рассуждать с подобным олухом, поспешила побежать к Рамзаевым, чтобы
поразведать, как и что у них происходит.
Анна Прохоровна, приняв Миропу Дмитриевну с тем же уважением и с той же
дружбой, как и прежде, сама даже первая заговорила о тулузовском деле:
- От Аггея Никитича поступило, наконец, это дело в уездный суд!
- Да, он мне говорил об этом, - подхватила Миропа Дмитриевна.
- Вчера к мужу сам судья привозил все дело; они рассматривали его и
находят, что Аггей Никитич почти оправдал Василия Иваныча, - продолжала уже
с таинственностью откупщица, и слова ее отчасти были справедливы, ибо Аггей
Никитич, весь поглощенный совершенно иным интересом, предоставил конец
следствия вести секретарю, который, заранее, конечно, подмазанный, собирал
только то, что требовалось не к обвинению, а для оправдания подсудимого.
Миропа Дмитриевна между тем знаменательно качнула головой.
- Иначе быть не могло; я постоянно ему это внушала, - произнесла она.
- Мы с Теофилом Терентьичем так и поняли, - продолжала с прежнею
таинственностью откупщица, - и говорим вам за то тысячу раз наше merci.
- Это уж слишком! - возразила Миропа Дмитриевна. - Я главным образом
пришла к вам не затем, чтобы от вас слышать благодарность, а вас
поблагодарить за ваши благодеяния нашему семейству и сказать, что мы теперь,
конечно, не имеем более права на то...
- Что вы, что вы! - воскликнула откупщица с испугом. - Теофил
Терентьич, напротив, желает увеличить вам плату. Помилуйте, исправник всегда
нужен для откупа!
- Нет-с, этого увеличиванья я никак не допущу! - воскликнула, в свою
очередь, Миропа Дмитриевна.
- Мы там увидим! - заключила откупщица.
Успокоившись в этом отношении, Миропа Дмитриевна начала соображать,
зачем Аггей Никитич почти каждый вечер ходит к аптекарю, и спросила как-то
его об этом.
- Как зачем? - произнес тот, не пошевелив ни одним мускулом в лице. - Я
хожу, потому что посвящаюсь в масонство, которое, ты знаешь, всегда было
целью моей жизни.
- Мало ли что было! - заметила злобно-насмешливым тоном Миропа
Дмитриевна. - А теперь тебе зачем оно нужно?
Аггей Никитич пожал плечами.
- Я не понимаю, что ты хочешь сказать, - отозвался он сурово.
- Чего ж тут не понимать? - продолжала тем же злым тоном Миропа
Дмитриевна. - Ты прежде желал масоном быть, чтобы получить место, которое
было получил, но назло мне бросил его.
- Да, я точно так же по милости масонов исправник теперь, - сказал,
тоже не совсем добрым смехом засмеявшись, Аггей Никитич.
- Пожалуйста, прошу тебя, не ссылайся на это! Ты без всяких масонов
можешь быть всю жизнь исправником, потому что тебя все очень любят и считают
за примерного чиновника.
- Но я вовсе не для служебной выгоды желаю масонства, а этого требует
мой дух, - душа моя! - объяснил, наконец, Аггей
супругу:
- Как же ты так дорожил прежде этим делом, а теперь радуешься, что
развязался с ним?
- Не век же им дорожить; я все, что мне следовало, исполнил.
- Ну, ты еще погоди, что тебе будет за это исполнение твое! -
продолжала с той же досадой Миропа Дмитриевна.
В ответ на это Аггей Никитич только презрительно усмехнулся, что,
конечно, еще более рассердило Миропу Дмитриевну, и она, не желая более
рассуждать с подобным олухом, поспешила побежать к Рамзаевым, чтобы
поразведать, как и что у них происходит.
Анна Прохоровна, приняв Миропу Дмитриевну с тем же уважением и с той же
дружбой, как и прежде, сама даже первая заговорила о тулузовском деле:
- От Аггея Никитича поступило, наконец, это дело в уездный суд!
- Да, он мне говорил об этом, - подхватила Миропа Дмитриевна.
- Вчера к мужу сам судья привозил все дело; они рассматривали его и
находят, что Аггей Никитич почти оправдал Василия Иваныча, - продолжала уже
с таинственностью откупщица, и слова ее отчасти были справедливы, ибо Аггей
Никитич, весь поглощенный совершенно иным интересом, предоставил конец
следствия вести секретарю, который, заранее, конечно, подмазанный, собирал
только то, что требовалось не к обвинению, а для оправдания подсудимого.
Миропа Дмитриевна между тем знаменательно качнула головой.
- Иначе быть не могло; я постоянно ему это внушала, - произнесла она.
- Мы с Теофилом Терентьичем так и поняли, - продолжала с прежнею
таинственностью откупщица, - и говорим вам за то тысячу раз наше merci.
- Это уж слишком! - возразила Миропа Дмитриевна. - Я главным образом
пришла к вам не затем, чтобы от вас слышать благодарность, а вас
поблагодарить за ваши благодеяния нашему семейству и сказать, что мы теперь,
конечно, не имеем более права на то...
- Что вы, что вы! - воскликнула откупщица с испугом. - Теофил
Терентьич, напротив, желает увеличить вам плату. Помилуйте, исправник всегда
нужен для откупа!
- Нет-с, этого увеличиванья я никак не допущу! - воскликнула, в свою
очередь, Миропа Дмитриевна.
- Мы там увидим! - заключила откупщица.
Успокоившись в этом отношении, Миропа Дмитриевна начала соображать,
зачем Аггей Никитич почти каждый вечер ходит к аптекарю, и спросила как-то
его об этом.
- Как зачем? - произнес тот, не пошевелив ни одним мускулом в лице. - Я
хожу, потому что посвящаюсь в масонство, которое, ты знаешь, всегда было
целью моей жизни.
- Мало ли что было! - заметила злобно-насмешливым тоном Миропа
Дмитриевна. - А теперь тебе зачем оно нужно?
Аггей Никитич пожал плечами.
- Я не понимаю, что ты хочешь сказать, - отозвался он сурово.
- Чего ж тут не понимать? - продолжала тем же злым тоном Миропа
Дмитриевна. - Ты прежде желал масоном быть, чтобы получить место, которое
было получил, но назло мне бросил его.
- Да, я точно так же по милости масонов исправник теперь, - сказал,
тоже не совсем добрым смехом засмеявшись, Аггей Никитич.
- Пожалуйста, прошу тебя, не ссылайся на это! Ты без всяких масонов
можешь быть всю жизнь исправником, потому что тебя все очень любят и считают
за примерного чиновника.
- Но я вовсе не для служебной выгоды желаю масонства, а этого требует
мой дух, - душа моя! - объяснил, наконец, Аггей