вать!
- Это конечно! - согласился Аггей Никитич, которому понравился такой
взгляд Herr Вибеля. - Все-таки по нашим русским понятиям, знаете, это
странно.
- Мало, что странно, а глупо и смешно! - подхватила аптекарша, видимо
любившая позлословить своих ближних. - А как вы находите его Анну
Прохоровну, которая к вам неравнодушна? - отнеслась она к Аггею Никитичу.
- Я нахожу, что она не женщина даже, а какая-то толстая, полинялая
кукла.
Herr Вибель при этом покачал головой.
Дальнейший разговор продолжался в том же тоне, и только Аггей Никитич,
заметив, что старому аптекарю не совсем нравится злословие, несколько
сдерживался, но зато пани Вибель шла crescendo и даже стала говорить
сальности:
- Вы обратили, пан Зверев, внимание на этого несчастного инвалидного
поручика? У него живот кривой, как будто бы он его вывихнул.
Аггей Никитич, припомнив фигуру инвалидного поручика и мысленно
согласившись, что у того живот был несколько кривой, улыбнулся. Досталось
равным образом от пани Вибель и высокой девице, танцевавшей с поручиком
вальс, которая была, собственно, дочь ополченца и не отличалась ни умом, ни
красотой.
- Эту длинную mademoiselle здесь прозвали чертовой зубочисткой! -
объяснила она об ней.
Аггей Никитич снова улыбнулся, но муж ей заметил с легким укором:
- А кто же прозвал ее, как не ты?
- Конечно, я! - призналась пани Вибель и, заметив, что Генрику ее
широко и всласть зевнул, сказала ему: - Что ж ты, татко, сидишь тут и
мучишься? Ступай к себе спать.
Аггей Никитич, разумеется, при этом поспешил взяться за фуражку.
- Ах, нет, нет! Вы извольте оставаться и посидите со мной! -
воскликнула ему торопливо аптекарша, отнимая у него фуражку.
- Посидите с ней! - попросил его и Вибель, а затем, сказав: - До
завтра! - ушел вместе с котом своим.
Оставшись таким образом с глазу на глаз, пан исправник и пани аптекарша
почувствовали некоторый конфуз.
- Ну-с! - начала она, уложив красивый подбородочек на кулаки своих
опершихся на стол рук, которые при этом обнажились до локтя.
- Ну-с! - повторил тоже и Аггей Никитич, невольно устремляя глаза на
обнаженные руки аптекарши.
- Завтра вы, по приказанию мужа, я слышу, опять к нам явитесь? -
продолжала пани Вибель.
- Я явлюсь, если вы тоже меня пригласите, - заметил ей Аггей Никитич.
- О, я не смею того! Это слишком большая честь для меня! - проговорила
плутоватым голосом пани Вибель и засмеялась: своей прелестной кокетливостью
она окончательно поражала Аггея Никитича. - Но я желала бы знать, пан
Зверев, о чем вы, запершись, говорили с мужем.
Вопрос этот весьма затруднил Аггея Никитича.
- Он меня расспрашивал о госпоже Сверстовой, от которой я доставил ему
письмо, - объяснил было он.
- Но что же он вас расспрашивал? - любопытствовала пани Вибель.
- Расспрашивал, где и как она живет, - отвертывался, как умел, Аггей
Никитич.
- Нет, не то, - отвергнула пани Вибель.
- А вас все по этому случаю мучает ревность? - спросил Аггей Никитич.
- Отвяжитесь, пожалуйста, с вашей ревностью! Что вы на меня
выдумываете? - возразила уж с досадой пани Вибель. - Я только хочу
догадаться, почему с вами так любезен муж.
- Я не знаю, - заперся Аггей Никитич.
- О, вы знаете, но не
- Это конечно! - согласился Аггей Никитич, которому понравился такой
взгляд Herr Вибеля. - Все-таки по нашим русским понятиям, знаете, это
странно.
- Мало, что странно, а глупо и смешно! - подхватила аптекарша, видимо
любившая позлословить своих ближних. - А как вы находите его Анну
Прохоровну, которая к вам неравнодушна? - отнеслась она к Аггею Никитичу.
- Я нахожу, что она не женщина даже, а какая-то толстая, полинялая
кукла.
Herr Вибель при этом покачал головой.
Дальнейший разговор продолжался в том же тоне, и только Аггей Никитич,
заметив, что старому аптекарю не совсем нравится злословие, несколько
сдерживался, но зато пани Вибель шла crescendo и даже стала говорить
сальности:
- Вы обратили, пан Зверев, внимание на этого несчастного инвалидного
поручика? У него живот кривой, как будто бы он его вывихнул.
Аггей Никитич, припомнив фигуру инвалидного поручика и мысленно
согласившись, что у того живот был несколько кривой, улыбнулся. Досталось
равным образом от пани Вибель и высокой девице, танцевавшей с поручиком
вальс, которая была, собственно, дочь ополченца и не отличалась ни умом, ни
красотой.
- Эту длинную mademoiselle здесь прозвали чертовой зубочисткой! -
объяснила она об ней.
Аггей Никитич снова улыбнулся, но муж ей заметил с легким укором:
- А кто же прозвал ее, как не ты?
- Конечно, я! - призналась пани Вибель и, заметив, что Генрику ее
широко и всласть зевнул, сказала ему: - Что ж ты, татко, сидишь тут и
мучишься? Ступай к себе спать.
Аггей Никитич, разумеется, при этом поспешил взяться за фуражку.
- Ах, нет, нет! Вы извольте оставаться и посидите со мной! -
воскликнула ему торопливо аптекарша, отнимая у него фуражку.
- Посидите с ней! - попросил его и Вибель, а затем, сказав: - До
завтра! - ушел вместе с котом своим.
Оставшись таким образом с глазу на глаз, пан исправник и пани аптекарша
почувствовали некоторый конфуз.
- Ну-с! - начала она, уложив красивый подбородочек на кулаки своих
опершихся на стол рук, которые при этом обнажились до локтя.
- Ну-с! - повторил тоже и Аггей Никитич, невольно устремляя глаза на
обнаженные руки аптекарши.
- Завтра вы, по приказанию мужа, я слышу, опять к нам явитесь? -
продолжала пани Вибель.
- Я явлюсь, если вы тоже меня пригласите, - заметил ей Аггей Никитич.
- О, я не смею того! Это слишком большая честь для меня! - проговорила
плутоватым голосом пани Вибель и засмеялась: своей прелестной кокетливостью
она окончательно поражала Аггея Никитича. - Но я желала бы знать, пан
Зверев, о чем вы, запершись, говорили с мужем.
Вопрос этот весьма затруднил Аггея Никитича.
- Он меня расспрашивал о госпоже Сверстовой, от которой я доставил ему
письмо, - объяснил было он.
- Но что же он вас расспрашивал? - любопытствовала пани Вибель.
- Расспрашивал, где и как она живет, - отвертывался, как умел, Аггей
Никитич.
- Нет, не то, - отвергнула пани Вибель.
- А вас все по этому случаю мучает ревность? - спросил Аггей Никитич.
- Отвяжитесь, пожалуйста, с вашей ревностью! Что вы на меня
выдумываете? - возразила уж с досадой пани Вибель. - Я только хочу
догадаться, почему с вами так любезен муж.
- Я не знаю, - заперся Аггей Никитич.
- О, вы знаете, но не