ия господину Звереву. Он,
по отзывам господина Марфина и моего теперешнего мужа доктора Сверстова,
рыцарь по смелости и честности и неофит, готовый принять в свою душу все
прекрасное. Я уверена, что Вы не отвергнете его, тем более, что наше стадо с
каждым днем уменьшается, и привлечь хотя еще одну новую овцу будет заслугою
перед нашим орденом.
Сверстова."
______________
* Белая роза (лат.).
Сколь ни мало, как я уже сказал, Зверевы могли перевести, но все-таки
они более уже чувством поняли, что gnadige Frau чрезвычайно расхваливала
Аггея Никитича.
- Когда же ты поедешь с этим письмом к Вибелю? - спросила его Миропа
Дмитриевна.
- Да как-нибудь тут зайду к нему, - отвечал с некоторой небрежностью
Аггей Никитич и, конечно, в этом случае хитрил.
Он прежде, чем сделать визит аптекарю, вознамерился позондировать пани
Вибель и счел за лучшее сделать это не в собрании, где было все-таки
довольно многолюдно, а на своих утренних встречах с ней, которые происходили
таким образом, что Аггей Никитич просто нагонял экипаж пани Вибель и ехал с
ней рядом, что повторил он и в настоящем случае.
- Я имею надобность быть у вашего мужа, - сказал он.
- А разве у вас весь вышел папье-фаяр? - спросила насмешливо аптекарша.
- Неужели же, - возразил Аггей Никитич, - к вашему супругу только можно
иметь надобность, что за папье-фаяр?
- О, нет! - воскликнула пани Вибель. - Вы можете получить от него
магнезию, ревень, солодковый корень...
- А кроме этого, ничего у него нет? - спросил Аггей Никитич.
- Ничего нет! - отвечала пани и засмеялась.
Аггей Никитич тоже улыбнулся.
- Я не то что желаю что-нибудь получить от господина Вибеля, - начал
он, - но у меня есть к нему письмо от одной дамы.
- От дамы? Ах, это интересно! - снова воскликнула пани. - От
молоденькой и хорошенькой?
- Напротив, не от молоденькой и не от хорошенькой; в этом случае вы
совершенно можете успокоить вашу ревность.
- Ревность? - произнесла как бы в невольном удивлении пани. - О, пан
Зверев, я вам очень благодарна, что вы успокоили меня в этом отношении. Я
действительно, - продолжала она с кокетливой грацией, - ужасно ревную моего
татку, но не к женщинам, а к его коту, которого он, вообразите, лелеет,
целует, моет, расчесывает гребнем.
Честный аптекарь действительно, когда супруга от него уехала, взял к
себе на воспитание маленького котенка ангорской породы, вырастил, выхолил
его и привязался к нему всею душою, так что даже по возвращении ветреной
супруги своей продолжал питать нежность к своему любимцу, который между тем
постарел, глаза имел какие-то гноящиеся, шерсть на нем была, по случаю
множества любовных дуэлей, во многих местах выдрана, а пушистый ангорский
хвост наполовину откушен соседними собаками. Все это аптекарша не преминула
довольно подробно описать Аггею Никитичу, который покатывался со смеху,
воображая фигуру кота, и вместе с тем упивался восторгом, слыша такие
насмешливые отзывы пани Вибель о своем супруге.
- Но когда ж, однако, я могу застать господина Вибеля? - спросил он.
- Когда хотите, он целые дни торчит в своей аптеке, - объяснила пани.
- Но я желал бы застать и вас дома, - проговорил Аггей Никитич.
- О, пане добродзею, как я вам благодарна за то! -
по отзывам господина Марфина и моего теперешнего мужа доктора Сверстова,
рыцарь по смелости и честности и неофит, готовый принять в свою душу все
прекрасное. Я уверена, что Вы не отвергнете его, тем более, что наше стадо с
каждым днем уменьшается, и привлечь хотя еще одну новую овцу будет заслугою
перед нашим орденом.
Сверстова."
______________
* Белая роза (лат.).
Сколь ни мало, как я уже сказал, Зверевы могли перевести, но все-таки
они более уже чувством поняли, что gnadige Frau чрезвычайно расхваливала
Аггея Никитича.
- Когда же ты поедешь с этим письмом к Вибелю? - спросила его Миропа
Дмитриевна.
- Да как-нибудь тут зайду к нему, - отвечал с некоторой небрежностью
Аггей Никитич и, конечно, в этом случае хитрил.
Он прежде, чем сделать визит аптекарю, вознамерился позондировать пани
Вибель и счел за лучшее сделать это не в собрании, где было все-таки
довольно многолюдно, а на своих утренних встречах с ней, которые происходили
таким образом, что Аггей Никитич просто нагонял экипаж пани Вибель и ехал с
ней рядом, что повторил он и в настоящем случае.
- Я имею надобность быть у вашего мужа, - сказал он.
- А разве у вас весь вышел папье-фаяр? - спросила насмешливо аптекарша.
- Неужели же, - возразил Аггей Никитич, - к вашему супругу только можно
иметь надобность, что за папье-фаяр?
- О, нет! - воскликнула пани Вибель. - Вы можете получить от него
магнезию, ревень, солодковый корень...
- А кроме этого, ничего у него нет? - спросил Аггей Никитич.
- Ничего нет! - отвечала пани и засмеялась.
Аггей Никитич тоже улыбнулся.
- Я не то что желаю что-нибудь получить от господина Вибеля, - начал
он, - но у меня есть к нему письмо от одной дамы.
- От дамы? Ах, это интересно! - снова воскликнула пани. - От
молоденькой и хорошенькой?
- Напротив, не от молоденькой и не от хорошенькой; в этом случае вы
совершенно можете успокоить вашу ревность.
- Ревность? - произнесла как бы в невольном удивлении пани. - О, пан
Зверев, я вам очень благодарна, что вы успокоили меня в этом отношении. Я
действительно, - продолжала она с кокетливой грацией, - ужасно ревную моего
татку, но не к женщинам, а к его коту, которого он, вообразите, лелеет,
целует, моет, расчесывает гребнем.
Честный аптекарь действительно, когда супруга от него уехала, взял к
себе на воспитание маленького котенка ангорской породы, вырастил, выхолил
его и привязался к нему всею душою, так что даже по возвращении ветреной
супруги своей продолжал питать нежность к своему любимцу, который между тем
постарел, глаза имел какие-то гноящиеся, шерсть на нем была, по случаю
множества любовных дуэлей, во многих местах выдрана, а пушистый ангорский
хвост наполовину откушен соседними собаками. Все это аптекарша не преминула
довольно подробно описать Аггею Никитичу, который покатывался со смеху,
воображая фигуру кота, и вместе с тем упивался восторгом, слыша такие
насмешливые отзывы пани Вибель о своем супруге.
- Но когда ж, однако, я могу застать господина Вибеля? - спросил он.
- Когда хотите, он целые дни торчит в своей аптеке, - объяснила пани.
- Но я желал бы застать и вас дома, - проговорил Аггей Никитич.
- О, пане добродзею, как я вам благодарна за то! -