делу.
- Сказать им это следует, только послушаются ли они?.. Пожалуй, того и
гляди, что пропьют с себя все, окаянные! - возразил Савелий Власьев.
- А если пропьют, другое им сделаешь!.. Стоит ли об этом говорить?
- Слушаю-с, - сказал на это Савелий Власьев и хотел было уже
раскланяться с барином, но тот ему присовокупил:
- Если ты мне все это дело устроишь, я тебе две тысячи дам в награду.
- Благодарю-с на том! - отозвался несколько глухим голосом Савелий
Власьев и ушел.
Нет никакого сомнения, что сей умный мужик, видавший на своем веку
многое, понял всю суть дела и вывел такого рода заключение, что барин у него
теперь совсем в лапах, и что сколько бы он потом ни стал воровать по откупу,
все ему будет прощаться.
Не ограничиваясь всеми вышесказанными мерами, Тулузов на другой день
поутру поехал для предварительных совещаний в частный дом к приставу.
Предприняв этот визит, Василий Иваныч облекся в форменный вицмундир и в свой
владимирский крест. Частный пристав, толстый и по виду очень шустрый
человек, знал, разумеется, Тулузова в лицо, и, когда тот вошел, он
догадался, зачем собственно этот господин прибыл, но все-таки принял сего
просителя с полным уважением и предложил ему стул около служебного стола
своего, покрытого измаранным красным сукном, и вообще в камере все
выглядывало как-то грязновато: стоявшее на столе зерцало было без всяких
следов позолоты; лежавшие на окнах законы не имели надлежащих переплетов;
стены все являлись заплеванными; даже от самого вицмундира частного пристава
сильно пахнуло скипидаром, посредством которого сей мундир каждодневно
обновлялся несколько.
- Я получил от вас бумагу, - начал Тулузов с обычным ему последнее
время важным видом, - в которой вы требуете от меня объяснений по поводу
доноса, сделанного на меня одним негодяем.
- Да, что делать?.. Извините! - отвечал частный пристав, пожимая
плечами. - Служба то повелевает, а еще более того наша Управа благочиния,
которая заставляет нас по необходимости делать неприятности обывателям.
- Кто ж этого не понимает?.. И я приехал не претензии вам изъявлять, а
посоветоваться с вами, как с человеком опытным в подобных делах.
- Благодарю вас за доверие и сочту себя обязанным быть к вашим услугам.
- Услуга ваша будет для меня состоять в том, чтобы вы научили меня, в
каком духе дать вам объяснение.
- То есть, я полагаю, - произнес решительным тоном частный пристав, -
что вам лучше всего отвергнуть донос во всех пунктах и учинить во всем
полное запирательство.
- Да мне запираться-то не в чем, понимаете? - возразил с некоторым
негодованием и презрительно рассмеявшись Тулузов.
- Знаю-с это, - извините, что не так выразился!.. Отвергнуть весь
донос, - повторил частный пристав.
- Мало, что отвергнуть, - продолжал Тулузов, - но доказать даже
противное.
- А это еще лучше, если вы можете! - подхватил частный пристав.
- Могу-с! - отвечал с окончательною уже величавостью Василий Иваныч. -
Я представлю вам свидетелей, которые знали меня в детстве, знали отца моего,
Тулузова.
- И превосходно, отлично! - воскликнул частный пристав. - Тогда этот
донос разлетится в пух и прах!
- Но вы, конечно, указанных мною свидетелей вызовете в часть и
спросите? - допытывался Тулузов.
- Непременно-с!
- Сказать им это следует, только послушаются ли они?.. Пожалуй, того и
гляди, что пропьют с себя все, окаянные! - возразил Савелий Власьев.
- А если пропьют, другое им сделаешь!.. Стоит ли об этом говорить?
- Слушаю-с, - сказал на это Савелий Власьев и хотел было уже
раскланяться с барином, но тот ему присовокупил:
- Если ты мне все это дело устроишь, я тебе две тысячи дам в награду.
- Благодарю-с на том! - отозвался несколько глухим голосом Савелий
Власьев и ушел.
Нет никакого сомнения, что сей умный мужик, видавший на своем веку
многое, понял всю суть дела и вывел такого рода заключение, что барин у него
теперь совсем в лапах, и что сколько бы он потом ни стал воровать по откупу,
все ему будет прощаться.
Не ограничиваясь всеми вышесказанными мерами, Тулузов на другой день
поутру поехал для предварительных совещаний в частный дом к приставу.
Предприняв этот визит, Василий Иваныч облекся в форменный вицмундир и в свой
владимирский крест. Частный пристав, толстый и по виду очень шустрый
человек, знал, разумеется, Тулузова в лицо, и, когда тот вошел, он
догадался, зачем собственно этот господин прибыл, но все-таки принял сего
просителя с полным уважением и предложил ему стул около служебного стола
своего, покрытого измаранным красным сукном, и вообще в камере все
выглядывало как-то грязновато: стоявшее на столе зерцало было без всяких
следов позолоты; лежавшие на окнах законы не имели надлежащих переплетов;
стены все являлись заплеванными; даже от самого вицмундира частного пристава
сильно пахнуло скипидаром, посредством которого сей мундир каждодневно
обновлялся несколько.
- Я получил от вас бумагу, - начал Тулузов с обычным ему последнее
время важным видом, - в которой вы требуете от меня объяснений по поводу
доноса, сделанного на меня одним негодяем.
- Да, что делать?.. Извините! - отвечал частный пристав, пожимая
плечами. - Служба то повелевает, а еще более того наша Управа благочиния,
которая заставляет нас по необходимости делать неприятности обывателям.
- Кто ж этого не понимает?.. И я приехал не претензии вам изъявлять, а
посоветоваться с вами, как с человеком опытным в подобных делах.
- Благодарю вас за доверие и сочту себя обязанным быть к вашим услугам.
- Услуга ваша будет для меня состоять в том, чтобы вы научили меня, в
каком духе дать вам объяснение.
- То есть, я полагаю, - произнес решительным тоном частный пристав, -
что вам лучше всего отвергнуть донос во всех пунктах и учинить во всем
полное запирательство.
- Да мне запираться-то не в чем, понимаете? - возразил с некоторым
негодованием и презрительно рассмеявшись Тулузов.
- Знаю-с это, - извините, что не так выразился!.. Отвергнуть весь
донос, - повторил частный пристав.
- Мало, что отвергнуть, - продолжал Тулузов, - но доказать даже
противное.
- А это еще лучше, если вы можете! - подхватил частный пристав.
- Могу-с! - отвечал с окончательною уже величавостью Василий Иваныч. -
Я представлю вам свидетелей, которые знали меня в детстве, знали отца моего,
Тулузова.
- И превосходно, отлично! - воскликнул частный пристав. - Тогда этот
донос разлетится в пух и прах!
- Но вы, конечно, указанных мною свидетелей вызовете в часть и
спросите? - допытывался Тулузов.
- Непременно-с!