к самые нежные родители, возились с ним, уговаривали
его, стыдили, наконец, наказывали притворным аки бы гневом на него.
Пока таким образом рассказывал Егор Егорыч, показалось и Кузьмищево,
где мои кавалеры нашли дам очень уставшими с дороги и уже улегшимися спать.
На другой день поутру начались толкования о предстоящем венчании Егора
Егорыча с Сусанной, которое потом и совершилось с полной простотой.
В избранный для венчания день Егор Егорыч послал Антипа Ильича к
священнику, состоящему у него на руге (Кузьмищево, как мы знаем, было село),
сказать, что он будет венчаться с Сусанной Николаевной в пять часов вечера,
а затем все, то есть жених и невеста, а также gnadige Frau и доктор,
отправились в церковь пешком; священник, впрочем, осветил храм полным
освещением и сам с дьяконом облекся в дорогие дорадоровые ризы, в которых
служил только в заутреню светлого христова воскресения. Все дворовые и даже
крестьяне Егора Егорыча сбежались на эту церемонию. Преобладающее в этом
случае число было, конечно, женщин и ребятишек: последние бессмысленно, но с
большим любопытством на все глядели, а из женщин, особенно молодых,
некоторые слегка вздыхали и проговаривали шепотом между собою:
- Ишь ты, какая молоденькая идет за нашего барина!
Усерднее всех, в продолжение всей церемонии, молились Антип Ильич и
ключница Фаддеевна.
Под конец венчания священник сказал заранее сочиненное им слово.
"Тайна сия велика есть, аз же глаголю во Христа и во церковь", - так
говорит о браке богомудрый и боговдохновенный апостол. О сей великой тайне
вам, отныне ее причастным, не в откровение неизвестного, а в напоминании об
известном, хочу я сказать богомыслием внушенное слово.
Брак Христа и церкви есть восстановленный союз бога с творением. Союз
восстановленный указует нам на союз первоначальный, коего нарушение
потребовало восстановления. Воистину бог от века был в теснейшем союзе с
натурою, и союз сей не на чем ином мог быть основан, как на том, что служит
основанием всякого истинного союза и первее всего союза брачного, - разумею
на взаимном самоотвержении или чистой любви, ибо бог, изводя из себя
творение, на него, а не на себя, обращал волю свою, а подобно сему и тварная
натура не в себе, а в боге должна была видеть цель и средоточие бытия
своего, нетленным и чистым сиянием божественного света должна была она вечно
питать пламенное горение своего жизненного начала.
Но владычествующий дух первозданной натуры, князь мира сего, первый
носитель божественного света в природе, отчего и называется он Люцифером,
сиречь светоносцем или Денницею, действием воли своей расторг союз бога с
натурою, отделил огонь своей жизни от света жизни божественной, захотев сам
себе быть светом. Обратившись против сущаго, изрек он из себя: "я есмь!", и
сие "я есмь!" несокрушимую стену воздвигло и бездну непроходимую простерло
между богом и творением; расторгся союз их, а с ним расторглась и связь
самого творения, в подчинении единому сущему состоявшая. Все бесчисленное
множество тварей, по примеру вождя своего, воскликнуло: "я есмь!", и
воспламенился жизненный огонь всякой твари диким и мрачным пламенем; все они
устремились друг против друга и каждая тщилась уничтожить всех других, дабы
можно было ей сказать: "я и только я есмь!"
Но сие беззаконное действие распавшейся натуры не
его, стыдили, наконец, наказывали притворным аки бы гневом на него.
Пока таким образом рассказывал Егор Егорыч, показалось и Кузьмищево,
где мои кавалеры нашли дам очень уставшими с дороги и уже улегшимися спать.
На другой день поутру начались толкования о предстоящем венчании Егора
Егорыча с Сусанной, которое потом и совершилось с полной простотой.
В избранный для венчания день Егор Егорыч послал Антипа Ильича к
священнику, состоящему у него на руге (Кузьмищево, как мы знаем, было село),
сказать, что он будет венчаться с Сусанной Николаевной в пять часов вечера,
а затем все, то есть жених и невеста, а также gnadige Frau и доктор,
отправились в церковь пешком; священник, впрочем, осветил храм полным
освещением и сам с дьяконом облекся в дорогие дорадоровые ризы, в которых
служил только в заутреню светлого христова воскресения. Все дворовые и даже
крестьяне Егора Егорыча сбежались на эту церемонию. Преобладающее в этом
случае число было, конечно, женщин и ребятишек: последние бессмысленно, но с
большим любопытством на все глядели, а из женщин, особенно молодых,
некоторые слегка вздыхали и проговаривали шепотом между собою:
- Ишь ты, какая молоденькая идет за нашего барина!
Усерднее всех, в продолжение всей церемонии, молились Антип Ильич и
ключница Фаддеевна.
Под конец венчания священник сказал заранее сочиненное им слово.
"Тайна сия велика есть, аз же глаголю во Христа и во церковь", - так
говорит о браке богомудрый и боговдохновенный апостол. О сей великой тайне
вам, отныне ее причастным, не в откровение неизвестного, а в напоминании об
известном, хочу я сказать богомыслием внушенное слово.
Брак Христа и церкви есть восстановленный союз бога с творением. Союз
восстановленный указует нам на союз первоначальный, коего нарушение
потребовало восстановления. Воистину бог от века был в теснейшем союзе с
натурою, и союз сей не на чем ином мог быть основан, как на том, что служит
основанием всякого истинного союза и первее всего союза брачного, - разумею
на взаимном самоотвержении или чистой любви, ибо бог, изводя из себя
творение, на него, а не на себя, обращал волю свою, а подобно сему и тварная
натура не в себе, а в боге должна была видеть цель и средоточие бытия
своего, нетленным и чистым сиянием божественного света должна была она вечно
питать пламенное горение своего жизненного начала.
Но владычествующий дух первозданной натуры, князь мира сего, первый
носитель божественного света в природе, отчего и называется он Люцифером,
сиречь светоносцем или Денницею, действием воли своей расторг союз бога с
натурою, отделил огонь своей жизни от света жизни божественной, захотев сам
себе быть светом. Обратившись против сущаго, изрек он из себя: "я есмь!", и
сие "я есмь!" несокрушимую стену воздвигло и бездну непроходимую простерло
между богом и творением; расторгся союз их, а с ним расторглась и связь
самого творения, в подчинении единому сущему состоявшая. Все бесчисленное
множество тварей, по примеру вождя своего, воскликнуло: "я есмь!", и
воспламенился жизненный огонь всякой твари диким и мрачным пламенем; все они
устремились друг против друга и каждая тщилась уничтожить всех других, дабы
можно было ей сказать: "я и только я есмь!"
Но сие беззаконное действие распавшейся натуры не