все покрывали у него.
- Что ж тут земской полиции делать! - подхватил, разводя руками,
заседатель. - Господин Крапчик не простой дворянин, а губернский
предводитель.
- Ну, да, конечно!.. Вот он и показал вам себя, поблагодарил вас!.. -
отозвался советник. - Вы мало что в будущей, но и в здешней жизни наказание
за него получите.
- А правда ли, что он дочь свою выдает за Марфина? - спросил
заседатель.
- И выдаст, по пословице: деньги к деньгам!.. - сказал советник.
- Именно деньги к деньгам! - подхватил печальным голосом заседатель.
Раздавшаяся музыка заглушила, а наконец, и совсем прекратила их беседу.
Катрин, став с Ченцовым в кадриль, сейчас же начала многознаменательный
и оживленный разговор.
- Скажите, правда ли, что у madame Рыжовой очень расстроены дела по
имению? - спросила она, кажется, не без умысла.
- Наши с ma tante* дела - как сажа бела! - отвечал, захохотав, Ченцов.
- Она вчера ждала, что управляющий ее прибудет к ней с тремя тысячами денег,
а он ей привез только сорок куриц и двадцать поросенков, но и то больше
померших волею божией, а не поваром приколотых.
______________
* тетушка (франц.).
- Ну что это?.. Бедная!.. - произнесла как бы и с чувством сожаления
Катрин. - И как вам не грех над такими вещами смеяться?.. Вы ужасный
человек!.. Ужасный!
- Чем?.. Чем?.. - спрашивал Ченцов.
- Я знаю чем!.. Для вас ничего нет святого!
- Напротив!.. Напротив!.. - возражал ей под такт музыки Ченцов.
- Но что же для вас есть святое?.. Говорите... - поставила уже прямо
свой вопрос Катрин, вскидывая на Ченцова свои жгучие глаза.
- Восток и восточные женщины! - отвечал он.
Катрин сильно покраснела под белилами.
- Восток? - протянула она.
- Да, и доказательство тому - я ужасно, например, люблю поэму
Баратынского "Цыганка". Читали вы ее? - спросил Ченцов.
- Нет! - проговорила Катрин, сначала не понявшая, к чему вел этот
вопрос.
- Прочтите!.. Это отличнейшая вещь!.. Сюжет ее в том, что некто Елецкий
любит цыганку Сару... Она живет у него в доме, и вот описывается одно из их
утр:
В покое том же, занимая
Диван, цыганка молодая
Сидела, бледная лицом...
. . . . . . . . . . . . .
Рукой сердитою чесала
Цыганка черные власы
И их на темные красы
Нагих плечей своих метала!
Декламируя это, Ченцов прямо смотрел на черные волосы Катрин: между
тогдашними ловеласами было в сильном ходу читать дамам стихотворения, какое
к какой подходило.
- Отчего сердитой рукой? - полюбопытствовала Катрин.
- Оттого, что она подозревает, что у нее есть соперница - одна девушка
нашего круга, mademoiselle Волховская, на которой Елецкий хочет жениться и
про которую цыганка говорит:
Да и по ком твоя душа
Уж так смертельно заболела,
Ее вчера я рассмотрела -
Совсем, совсем нехороша!
- Она так говорит, конечно, из ревности! - заметила Катрин.
- Вероятно! - согласился Ченцов.
- Ревность, я думаю, ужасное чувство!
Произнося последние слова, Катрин как бы невольно взглянула на Людмилу.
- Еще бы! - подхватил Ченцов и переменил разговор. - Вы вот поете
хорошо, - начал он.
- А вы нахо
- Что ж тут земской полиции делать! - подхватил, разводя руками,
заседатель. - Господин Крапчик не простой дворянин, а губернский
предводитель.
- Ну, да, конечно!.. Вот он и показал вам себя, поблагодарил вас!.. -
отозвался советник. - Вы мало что в будущей, но и в здешней жизни наказание
за него получите.
- А правда ли, что он дочь свою выдает за Марфина? - спросил
заседатель.
- И выдаст, по пословице: деньги к деньгам!.. - сказал советник.
- Именно деньги к деньгам! - подхватил печальным голосом заседатель.
Раздавшаяся музыка заглушила, а наконец, и совсем прекратила их беседу.
Катрин, став с Ченцовым в кадриль, сейчас же начала многознаменательный
и оживленный разговор.
- Скажите, правда ли, что у madame Рыжовой очень расстроены дела по
имению? - спросила она, кажется, не без умысла.
- Наши с ma tante* дела - как сажа бела! - отвечал, захохотав, Ченцов.
- Она вчера ждала, что управляющий ее прибудет к ней с тремя тысячами денег,
а он ей привез только сорок куриц и двадцать поросенков, но и то больше
померших волею божией, а не поваром приколотых.
______________
* тетушка (франц.).
- Ну что это?.. Бедная!.. - произнесла как бы и с чувством сожаления
Катрин. - И как вам не грех над такими вещами смеяться?.. Вы ужасный
человек!.. Ужасный!
- Чем?.. Чем?.. - спрашивал Ченцов.
- Я знаю чем!.. Для вас ничего нет святого!
- Напротив!.. Напротив!.. - возражал ей под такт музыки Ченцов.
- Но что же для вас есть святое?.. Говорите... - поставила уже прямо
свой вопрос Катрин, вскидывая на Ченцова свои жгучие глаза.
- Восток и восточные женщины! - отвечал он.
Катрин сильно покраснела под белилами.
- Восток? - протянула она.
- Да, и доказательство тому - я ужасно, например, люблю поэму
Баратынского "Цыганка". Читали вы ее? - спросил Ченцов.
- Нет! - проговорила Катрин, сначала не понявшая, к чему вел этот
вопрос.
- Прочтите!.. Это отличнейшая вещь!.. Сюжет ее в том, что некто Елецкий
любит цыганку Сару... Она живет у него в доме, и вот описывается одно из их
утр:
В покое том же, занимая
Диван, цыганка молодая
Сидела, бледная лицом...
. . . . . . . . . . . . .
Рукой сердитою чесала
Цыганка черные власы
И их на темные красы
Нагих плечей своих метала!
Декламируя это, Ченцов прямо смотрел на черные волосы Катрин: между
тогдашними ловеласами было в сильном ходу читать дамам стихотворения, какое
к какой подходило.
- Отчего сердитой рукой? - полюбопытствовала Катрин.
- Оттого, что она подозревает, что у нее есть соперница - одна девушка
нашего круга, mademoiselle Волховская, на которой Елецкий хочет жениться и
про которую цыганка говорит:
Да и по ком твоя душа
Уж так смертельно заболела,
Ее вчера я рассмотрела -
Совсем, совсем нехороша!
- Она так говорит, конечно, из ревности! - заметила Катрин.
- Вероятно! - согласился Ченцов.
- Ревность, я думаю, ужасное чувство!
Произнося последние слова, Катрин как бы невольно взглянула на Людмилу.
- Еще бы! - подхватил Ченцов и переменил разговор. - Вы вот поете
хорошо, - начал он.
- А вы нахо