. Но может завтра просто нс быть...
- Ну, вы даете, Георгий Николаевич! - натурально заволновался зэк. -
Что ж мне-чужую мокруху на себя грузить?! Для установления доверия. Живым
его помню, мертвым-нет!
- Не торопись, Вадим, портить наши отношения. На некоторые вопросы у
меня есть абсолютно точные ответы.
- С них бы и начинали, Георгий Николаевич. Все расскажу, как оно было.
Думаете, мне помирать охота...
Дверь кабинета неслышно распахнулась, из коридора донеслись чьи-то
голоса, следователь вскочил и вытянулся в струнку.
Важа Спнридонович Морабели стоял, упершись рукой в дверной косяк.
Упоров тоже поднялся. Рука на косяке держала его взгляд.
...Он уже видел в этой руке пистолет неизвестной ему марки. Ствол
направлен в сторону шагнувшего из строя полосатика.
- Встать туда, где был-предложил ему начальник отдела по борьбе с
бандитизмом. Полосатик имел три ордена Славы, всех степеней, но тогда это
не имело никакого значения. Он ш.ел и повторял нудным голосом человека, не
дорожащего такой жизнью:
- В стаде этих подонков умирать не хочу. Стреляйте, гражданин
начальник'
Три последних слова будили его по ночам: в них жило то самое состояние,
которым окрылялся он сам, когда в минуты отчаянья желал найти свой
сокровенный час к. предложить при всех кому-нибудь из охранников:
"Стреляйте, гражданин начальник!"
...Морабели выстрелил. Полосатик упал на сне: - . Но поднялся и сделал
шаг на следующую пулю. Пистолет вернулся в кобуру, а рука ослабла, стала
такой же, как эта-на косяке двери кабинета следователя...
- Кто кого допрашивает? - спросил Важа Спирпдопович.
- Беседую с подследственным заключенным Упоровым,товарищ полковник!
- Беседуешь, значит? С кем?! - Жеребячья улыбка открыла сверкающие зубы
грузина. Его бешенством уже был заражен воздух кабинета. Полковник,
казалось,'излучал ненависть в чистом виде, независимо от произнесенных
слов. - А ты почему живой, сволочь?! Это же бандит, Скачков! Бандита
допрашивать надо как бандита, а ты - беседуешь! Десять лет в ЧК.
- Но, товарищ полковник...
- Все! Иди, думай, где работаешь, с кем борешься!
Я с ним буду по-своему "беседовать".
-- Слушаюсь, товарищ полковник!
Капитан Скачков не очень ловко щелкнул каблуками, но на
подследственного взглянул ободряюще.
Дверь за ним закрылась, Морабели устало махнул рукой:
- Садись, в ногах правды нет. И у тебя ее нет, потому что ты-жертва.
Сильный человек с мелкой душой, за столько лет не познавший принцип и
правило жизни: каждый должен отвечать за свое. Ты ответишь за всех!
Полковник остался стоять. Поджарый и сильный, будто только что
спрыгнувший с коня джигит.
- Тебя расстреляют.
- Должно быть, гражданин начальник, - осмелился поддержать разговор
подследственный. Его неудержимо влекло продолжить игру того полосатика,
тем более что пистолет неизвестной ему марки был на месте.
- Никаких сомнений. Слово чекиста! У тебя-пусто, все шансы у прокурора,
а он не твой родственник. Верно? Вышка! Пуф! Один раз, и ты свободен.
Согласен?
- Моего согласия не требуется, гражданин начальник.
- Думаешь - значит хочешь жить. Ты много успел рассказать этому
комсомольцу?
- Он спрашивал меня про убийство Стадника.
Я не убивал, гражданин начальник. В это время я был в побеге.
- А Горсткова на Волчьем перевале? Не скромничай: есть свидетель.
Говорит.
- Тогда вам должно быть известно, гражданин начальник - Горсткова я не
убивал. У меня и ору
- Ну, вы даете, Георгий Николаевич! - натурально заволновался зэк. -
Что ж мне-чужую мокруху на себя грузить?! Для установления доверия. Живым
его помню, мертвым-нет!
- Не торопись, Вадим, портить наши отношения. На некоторые вопросы у
меня есть абсолютно точные ответы.
- С них бы и начинали, Георгий Николаевич. Все расскажу, как оно было.
Думаете, мне помирать охота...
Дверь кабинета неслышно распахнулась, из коридора донеслись чьи-то
голоса, следователь вскочил и вытянулся в струнку.
Важа Спнридонович Морабели стоял, упершись рукой в дверной косяк.
Упоров тоже поднялся. Рука на косяке держала его взгляд.
...Он уже видел в этой руке пистолет неизвестной ему марки. Ствол
направлен в сторону шагнувшего из строя полосатика.
- Встать туда, где был-предложил ему начальник отдела по борьбе с
бандитизмом. Полосатик имел три ордена Славы, всех степеней, но тогда это
не имело никакого значения. Он ш.ел и повторял нудным голосом человека, не
дорожащего такой жизнью:
- В стаде этих подонков умирать не хочу. Стреляйте, гражданин
начальник'
Три последних слова будили его по ночам: в них жило то самое состояние,
которым окрылялся он сам, когда в минуты отчаянья желал найти свой
сокровенный час к. предложить при всех кому-нибудь из охранников:
"Стреляйте, гражданин начальник!"
...Морабели выстрелил. Полосатик упал на сне: - . Но поднялся и сделал
шаг на следующую пулю. Пистолет вернулся в кобуру, а рука ослабла, стала
такой же, как эта-на косяке двери кабинета следователя...
- Кто кого допрашивает? - спросил Важа Спирпдопович.
- Беседую с подследственным заключенным Упоровым,товарищ полковник!
- Беседуешь, значит? С кем?! - Жеребячья улыбка открыла сверкающие зубы
грузина. Его бешенством уже был заражен воздух кабинета. Полковник,
казалось,'излучал ненависть в чистом виде, независимо от произнесенных
слов. - А ты почему живой, сволочь?! Это же бандит, Скачков! Бандита
допрашивать надо как бандита, а ты - беседуешь! Десять лет в ЧК.
- Но, товарищ полковник...
- Все! Иди, думай, где работаешь, с кем борешься!
Я с ним буду по-своему "беседовать".
-- Слушаюсь, товарищ полковник!
Капитан Скачков не очень ловко щелкнул каблуками, но на
подследственного взглянул ободряюще.
Дверь за ним закрылась, Морабели устало махнул рукой:
- Садись, в ногах правды нет. И у тебя ее нет, потому что ты-жертва.
Сильный человек с мелкой душой, за столько лет не познавший принцип и
правило жизни: каждый должен отвечать за свое. Ты ответишь за всех!
Полковник остался стоять. Поджарый и сильный, будто только что
спрыгнувший с коня джигит.
- Тебя расстреляют.
- Должно быть, гражданин начальник, - осмелился поддержать разговор
подследственный. Его неудержимо влекло продолжить игру того полосатика,
тем более что пистолет неизвестной ему марки был на месте.
- Никаких сомнений. Слово чекиста! У тебя-пусто, все шансы у прокурора,
а он не твой родственник. Верно? Вышка! Пуф! Один раз, и ты свободен.
Согласен?
- Моего согласия не требуется, гражданин начальник.
- Думаешь - значит хочешь жить. Ты много успел рассказать этому
комсомольцу?
- Он спрашивал меня про убийство Стадника.
Я не убивал, гражданин начальник. В это время я был в побеге.
- А Горсткова на Волчьем перевале? Не скромничай: есть свидетель.
Говорит.
- Тогда вам должно быть известно, гражданин начальник - Горсткова я не
убивал. У меня и ору