жали в полный рост, успели перемахнуть через забор. Машина резко
затормозила. Вначале дробно застучали каблуки по мерзлой земле, затем
раздался голос:
- Он здесь, товарищ лейтенант. Живой!
- Сейчас начнется, - покачал головой Денис. - Эти бандиты хотят
отобрать у нас деньги!
Впереди, за частоколом молодых елей, взвыла сирена. Воздух накалился
звенящим нетерпением погони, в окнах домов начал вспыхивать свет. Упоров
успел подумать о проснувшихся, как о зрителях, торопливо собирающихся на
спектакль травли зверей. Ему захотелось выстрелить в каждую лампочку, а
заодно и в голову того, кому пришла мысль травить их этой ночью.
Зло сменил страх. Обыкновенный страх, переживаемый' им не однажды.
Показалось-времена расплаты исполнились: надо стоять и ждать, а того
лучше-сесть на землю, чтобы не видеть, когда в тебя прицелятся...
- К сараям! - крикнул Денис. Но именно от тех нескладных самодельных
строений им навстречу кинулась громадная овчарка.
- Стой! Стрелять буду! - закричал кто-то из-за укрытия.
Денис выстрелил первым, навскидку, и собака свернулась визжащим клубком.
- В лес, Вадим! Шевелись, чо раскис! Убежим!
Он перехватил мешок с деньгами под мышку. Автоматная очередь посекла
ели над их головами. Они продолжали бежать до тех пор, пока не выскочили
на ровное, голое поле. Впереди виднелись казармы или склады.
- Брось мешок! - сказал Упоров.
- С ума сошел?! Сам видел, как они достаются.
За спинами послышался прерывистый хруст мерзлой земли и голоса. Чекисты
шли цепью, скрываясь за деревьями.
- Рекс! - позвал собаку густой бас. - Ищи!
Зэки переглянулись, быстро пошли по самой кромке лесного околка. Рекс
был опытной собакой, быстро вышел на их след. Упоров уже стрелял в
прыгающую овчарку. Он никогда не думал, что поступит так хладнокровно:
будет ждать приближения распахнутой пасти и нажмет спуск ни раньше, ни
позже. Овчарка рухнула ему под ноги, зэк отскочил от последнего удара ее
зубов, но в этот момент автоматы открыли огонь. Денис уронил оружие на
землю. Они смотрели друг другу в глаза, прижимаясь щеками к скрипучему
снегу.
- Застрели меня, Вадим, - по-домашнему просто попросил Малина и
улыбнулся беспомощной детской улыбкой. - Сам не могу, да и грешно...
- Дурак! - коротко оборвал его Упоров, - Брось мешок за ту колоду. Ты
бежишь к водокачке, я-к пекарне. Встречаемся в стогу. Еще хочу сказать:
ты-настоящий, ты-просто замечательный' парень, Денис!
- Сдавайтесь, курвы! - раздался из леса крик.' Денис бросил мешок,
выстрелил на голос, но тотчас по нему прицельно ударила очередь в спину.
Зэк упал
на колени... так падают перед коркой хлеба голодные каторжане: камнем,
чтоб никто не успел опередить.
Вначале он стоял, упершись лбом в дерево. Затем с трудом повернулся,
прошептал через силу, пытаясь быть понятым:
- Беги, Вадим, беги... Это не больно.
Кровь переползла через слабеющие губы, потекла по подбородку широкой
полосой. Самостоятельной от того, что порвалась какая-то несоединимая
связь, что все устроилось по судьбе и согласно инструкции о задержании
особо опасных преступников. Вот когда Упоров почувствовал-нет, увидел на
месте лица умирающего товарища свое лицо с широкой полосой собственной
крови по подбородку.
Мир качнулся живым маятником, звон в ушах поглотил крики и выстрелы. Он
объяснил себе сам-выбора нет. Почти не целясь, разрядил обойму в то место,
откуда пришла смерть Дениса, побежал.
Все, что должно было с ним с
затормозила. Вначале дробно застучали каблуки по мерзлой земле, затем
раздался голос:
- Он здесь, товарищ лейтенант. Живой!
- Сейчас начнется, - покачал головой Денис. - Эти бандиты хотят
отобрать у нас деньги!
Впереди, за частоколом молодых елей, взвыла сирена. Воздух накалился
звенящим нетерпением погони, в окнах домов начал вспыхивать свет. Упоров
успел подумать о проснувшихся, как о зрителях, торопливо собирающихся на
спектакль травли зверей. Ему захотелось выстрелить в каждую лампочку, а
заодно и в голову того, кому пришла мысль травить их этой ночью.
Зло сменил страх. Обыкновенный страх, переживаемый' им не однажды.
Показалось-времена расплаты исполнились: надо стоять и ждать, а того
лучше-сесть на землю, чтобы не видеть, когда в тебя прицелятся...
- К сараям! - крикнул Денис. Но именно от тех нескладных самодельных
строений им навстречу кинулась громадная овчарка.
- Стой! Стрелять буду! - закричал кто-то из-за укрытия.
Денис выстрелил первым, навскидку, и собака свернулась визжащим клубком.
- В лес, Вадим! Шевелись, чо раскис! Убежим!
Он перехватил мешок с деньгами под мышку. Автоматная очередь посекла
ели над их головами. Они продолжали бежать до тех пор, пока не выскочили
на ровное, голое поле. Впереди виднелись казармы или склады.
- Брось мешок! - сказал Упоров.
- С ума сошел?! Сам видел, как они достаются.
За спинами послышался прерывистый хруст мерзлой земли и голоса. Чекисты
шли цепью, скрываясь за деревьями.
- Рекс! - позвал собаку густой бас. - Ищи!
Зэки переглянулись, быстро пошли по самой кромке лесного околка. Рекс
был опытной собакой, быстро вышел на их след. Упоров уже стрелял в
прыгающую овчарку. Он никогда не думал, что поступит так хладнокровно:
будет ждать приближения распахнутой пасти и нажмет спуск ни раньше, ни
позже. Овчарка рухнула ему под ноги, зэк отскочил от последнего удара ее
зубов, но в этот момент автоматы открыли огонь. Денис уронил оружие на
землю. Они смотрели друг другу в глаза, прижимаясь щеками к скрипучему
снегу.
- Застрели меня, Вадим, - по-домашнему просто попросил Малина и
улыбнулся беспомощной детской улыбкой. - Сам не могу, да и грешно...
- Дурак! - коротко оборвал его Упоров, - Брось мешок за ту колоду. Ты
бежишь к водокачке, я-к пекарне. Встречаемся в стогу. Еще хочу сказать:
ты-настоящий, ты-просто замечательный' парень, Денис!
- Сдавайтесь, курвы! - раздался из леса крик.' Денис бросил мешок,
выстрелил на голос, но тотчас по нему прицельно ударила очередь в спину.
Зэк упал
на колени... так падают перед коркой хлеба голодные каторжане: камнем,
чтоб никто не успел опередить.
Вначале он стоял, упершись лбом в дерево. Затем с трудом повернулся,
прошептал через силу, пытаясь быть понятым:
- Беги, Вадим, беги... Это не больно.
Кровь переползла через слабеющие губы, потекла по подбородку широкой
полосой. Самостоятельной от того, что порвалась какая-то несоединимая
связь, что все устроилось по судьбе и согласно инструкции о задержании
особо опасных преступников. Вот когда Упоров почувствовал-нет, увидел на
месте лица умирающего товарища свое лицо с широкой полосой собственной
крови по подбородку.
Мир качнулся живым маятником, звон в ушах поглотил крики и выстрелы. Он
объяснил себе сам-выбора нет. Почти не целясь, разрядил обойму в то место,
откуда пришла смерть Дениса, побежал.
Все, что должно было с ним с