ех поселковых конторах. Дверь в кассу Денис открыл отмычкой,
сорвал сургучную печать и вошел, как в собственный кабинет.
Массивный сейф стоял в углу тесного помещения, поблескивая серой
краской. Он был похож на упавший с неба метеорит.
- Фирма Ландорф, - разочарованно произнес вор. - Это, знаешь ли...
Плохо это, Вадик. Поганый немец!
- Не одолеешь?
- Инструмент-то дачный.
Денис провел ладошкой по холодной стальной двери.
Раз, потом еще раз.
- Перестань его гладить! Надо уходить.
- Обожди, обожди, Вадик! Немец, по-моему, обрусачплся.
Малина оторвал кусок бумаги от какого-то отчета и, лизнув языком,
приклеил белый лоскуток к сейфу. Пригладил и приклеил еще три лоскутка.
- Прижми плотней двери и затаи дыхание. Номер на "бис"!
Ствол нагана дернулся. Короткое пламя высветило лицо покойного вождя
всего прогрессивного человечества в траурной рамке. Спрессованный грохот
вломился в уши грабителей, заставив вздрогнуть зарешеченные окна.
Через секунду стало тихо, но возникли подозрительные шорохи и голоса.
Упоров поглядел на Дениса, тот спокойно отмахнулся:
- Не понтуйся, Вадик. Это с непривычки. У всех бывает попервости. Из
такой ловушки звук далеко не ходит.
И уложил на едином вздохе еще три пули. Не спеша подошел к
расстрелянному сейфу, спрятал в карман пистолет и вынул нож. Внутри
стальной коробки что-то звякнуло. Денис еще раз ввел лезвие финки,
пошевелил, нащупывая только ему известную зацепку. Пот выступил на матовом
лбу вора, сквозь полураскрытые губы прорвалось сдержанное дыхание. Работал
он сосредоточенно, собрав в комок все силы внимания, словно от удачного
поворота финки зависела судьба мирового открытия или спасения
человечества. Вдруг взгляд Малины быстро взлетел вверх и нашел Упорова:
- Ты его надежно треснул, Вадик?
- Лежит спокойно. Не отвлекайся!
Нож повернулся против часовой стрелки, раздался .щелчок, похожий на
взвод курка.
Деньги были на месте. Солидные, плотные пачки ассигнаций пробудили в
обоих надежду на будущее, где есть все, не говоря уже о свободе.
- Дай свой мешок, - шепотом попросил Денис. Сунул руку в глубину сейфа
и одним махом сбросил денежную пирамиду в холщовую пасть.
. - Много денег, - Упоров облизнул губы. - Ты будто знал, Денис.
- Работа у нас такая, - улыбнулся польщенный вор. - Четыре года
ассистировал професору Львову Аркадию Ануфриевичу. Скажу тебе, Вадик,
зная-ты меня не продашь: жмот профессор. Но работает-Чайковский! То, что я
тебе исполнил, - легкомысленный фокстрот из низкопробного иностранного
боевика.
Львов-фигура мирового масштаба! Посадили его внаглую, без единого
доказательства. Так сказать, за одну репутацию.
Денис отвесил низкий поклон портрету Сталина:
- Вы уж не обессудьте, Иосиф Виссарионович.
И, забросив за спину мешок с деньгами, пошел на выход, сохраняя на лице
чувство собственного достоинства. Наверное, в эти мгновения он видел себя
не в прокуренном коридоре приисковой конторы, а на белой мраморной
лестнице славы, у подножия которой стояли онемевшие от зависти воры
Страны Советов.
- Как мало надо человеку для душевного равновесия, - философствовал
Денис, - мешок денег и свобода.
Всего один мешок денег и одна свобода.
Его силуэт только прорисовался на фоне синего неба в проеме входной
двери. Он собирался что-то сказать, но чуть раньше слов по окнам ударил
свет автомобильных фар. Денис присел.
- Без паники, Вадим. Тикаем тем же ходом.
Зэки бе
сорвал сургучную печать и вошел, как в собственный кабинет.
Массивный сейф стоял в углу тесного помещения, поблескивая серой
краской. Он был похож на упавший с неба метеорит.
- Фирма Ландорф, - разочарованно произнес вор. - Это, знаешь ли...
Плохо это, Вадик. Поганый немец!
- Не одолеешь?
- Инструмент-то дачный.
Денис провел ладошкой по холодной стальной двери.
Раз, потом еще раз.
- Перестань его гладить! Надо уходить.
- Обожди, обожди, Вадик! Немец, по-моему, обрусачплся.
Малина оторвал кусок бумаги от какого-то отчета и, лизнув языком,
приклеил белый лоскуток к сейфу. Пригладил и приклеил еще три лоскутка.
- Прижми плотней двери и затаи дыхание. Номер на "бис"!
Ствол нагана дернулся. Короткое пламя высветило лицо покойного вождя
всего прогрессивного человечества в траурной рамке. Спрессованный грохот
вломился в уши грабителей, заставив вздрогнуть зарешеченные окна.
Через секунду стало тихо, но возникли подозрительные шорохи и голоса.
Упоров поглядел на Дениса, тот спокойно отмахнулся:
- Не понтуйся, Вадик. Это с непривычки. У всех бывает попервости. Из
такой ловушки звук далеко не ходит.
И уложил на едином вздохе еще три пули. Не спеша подошел к
расстрелянному сейфу, спрятал в карман пистолет и вынул нож. Внутри
стальной коробки что-то звякнуло. Денис еще раз ввел лезвие финки,
пошевелил, нащупывая только ему известную зацепку. Пот выступил на матовом
лбу вора, сквозь полураскрытые губы прорвалось сдержанное дыхание. Работал
он сосредоточенно, собрав в комок все силы внимания, словно от удачного
поворота финки зависела судьба мирового открытия или спасения
человечества. Вдруг взгляд Малины быстро взлетел вверх и нашел Упорова:
- Ты его надежно треснул, Вадик?
- Лежит спокойно. Не отвлекайся!
Нож повернулся против часовой стрелки, раздался .щелчок, похожий на
взвод курка.
Деньги были на месте. Солидные, плотные пачки ассигнаций пробудили в
обоих надежду на будущее, где есть все, не говоря уже о свободе.
- Дай свой мешок, - шепотом попросил Денис. Сунул руку в глубину сейфа
и одним махом сбросил денежную пирамиду в холщовую пасть.
. - Много денег, - Упоров облизнул губы. - Ты будто знал, Денис.
- Работа у нас такая, - улыбнулся польщенный вор. - Четыре года
ассистировал професору Львову Аркадию Ануфриевичу. Скажу тебе, Вадик,
зная-ты меня не продашь: жмот профессор. Но работает-Чайковский! То, что я
тебе исполнил, - легкомысленный фокстрот из низкопробного иностранного
боевика.
Львов-фигура мирового масштаба! Посадили его внаглую, без единого
доказательства. Так сказать, за одну репутацию.
Денис отвесил низкий поклон портрету Сталина:
- Вы уж не обессудьте, Иосиф Виссарионович.
И, забросив за спину мешок с деньгами, пошел на выход, сохраняя на лице
чувство собственного достоинства. Наверное, в эти мгновения он видел себя
не в прокуренном коридоре приисковой конторы, а на белой мраморной
лестнице славы, у подножия которой стояли онемевшие от зависти воры
Страны Советов.
- Как мало надо человеку для душевного равновесия, - философствовал
Денис, - мешок денег и свобода.
Всего один мешок денег и одна свобода.
Его силуэт только прорисовался на фоне синего неба в проеме входной
двери. Он собирался что-то сказать, но чуть раньше слов по окнам ударил
свет автомобильных фар. Денис присел.
- Без паники, Вадим. Тикаем тем же ходом.
Зэки бе