стоящим шарфом, переделанным из старого пухового платка.
"Здоровье бережет, - улыбнулся Вадим, обходя вагонетку, - вроде и
играет слабенько, а обут, одет прилично. Темный гад. Такого днем не
разглядишь!"
Барончик смахнул с лица изморозь и повернулся к бригадиру. Тот сказал:
- В среду организую тебе встречу о замполитом.
- Зачем?! Мне не надо! - перепугался Барончик.
- Будешь его рисовать. И не торгуйся, сука! Даю гри дня, чтобы его рожа
красовалась на фоне красного знамен:!. Ему нынче сороковник исполняется.
- Да как же без вдохновения?! Хоть пару банок тушенки. Она у вас есть...
- Ты у нас не работаешь! - произнес серьезно бригадир.
- Не кипятись, Вадим Сергеевич. Проверка боем.
Мента можно и без вдохновения, но в тепле.
- Возьмешь банку у Ираклия.
- Говяжья?
- Человечья! Иди, падла, работай!
Под ногами коротко, словно от испуга, вздрогнула земля. Тугой звук
выкатился из шахты. Зэки отбежали от костра и, прижав к лицам мокрые
тряпки, торопились по деревянным сходням в темный провал, на ходу разбирая
инструменты.
- Вагонетки давай! - крикнул Ключик.
Бригадир прихватил лопату, пошел следом за всеми.
Карбидные лампы едва освещали уложенные прямо на землю шпалы и ржавые
рельсы, на скорую руку закрепленные самодельными костылями. Метров через
двенадцать наклон прекратился. Рудный двор был сразнигельно просторен. От
него в разные стороны отходили два ствола. Плотный дым от взрывов забивал
легкие, однако зэкн продолжали работу, без остановки загружая породой
вагонетки, освобождая фронт работ для новых взрывов.
Тяжелое, натужное дыхание, удары металла о мерзлую землю.
- Навались! - кричит бригадир, дергая за провисший трос.
Вагонетки со скрипом сдвинулись с места, покачиваясь, покатили по
прогибающимся рельсам, круша попавшую под колеса хрупкую землю.
- Вадим! - зовет Иосиф Гнатюк. - - У нас скала вылезла.
- Зови Ольховского. Пусть посмотрит. Обойти пробовали? Валун, может.
- Нянька ему нужна! - Гарик Кламбоцкий дует на окоченевшие пальцы,
зажав в коленях кайло. - Хохла легче научить летать, чем думать.
С грохотом возвращаются вагонетки. На борту одной крупными буквами
написано мелом "Серякин".
- Мент до вас, Вадим Сергенч, - объявился счастливый Зяма, - поклон ему
от нас подземный, если закурить даст.
Бригадир рукавом стер мел, пошел, стараясь угодить на твердую
поверхность деревянных шпал. Светлое пятно впереди приближается медленно,
как подкрадывается.
Серякин ждал у входа в шахту, завернувшись в добротный полушубок. И по
тому, что первой была его обворожительная улыбка, Упоров понял - ничего
худого капитан не принес. Перевел дух, как после пережитого страха, сказал:
- Здравствуйте, гражданин начальник!
Серякин протянул руку, сразу заговорил о чем-то интересном:
- Скажу тебе. Упоров, взбалмошную ты подыскал девчонку. Позавчера ей
сделал предложение старший лейтенант Глузман. Знаешь! Смазливый такой, в
бородке. Она ему - жду жениха и остальное про тебя прямым текстом.
Прокурор...
- Прокурору-то какое до нас дело?! - Вадим насупился.
- Как какое? На то он к прокурор, чтобы дела заводить. Пристыдил ее
Борис Михайлович. Обещался и комсомольскую организацию звонить. За
коммунистическую нравственность борется. А бабы-за Натагику!
- Не могли бы, гражданин начальник, передать ей...
- Передам! Нравитесь вы мне, ребята, по-настоящему. Декабристы...
- С них все и начиналось...
- Ну, этим ты
"Здоровье бережет, - улыбнулся Вадим, обходя вагонетку, - вроде и
играет слабенько, а обут, одет прилично. Темный гад. Такого днем не
разглядишь!"
Барончик смахнул с лица изморозь и повернулся к бригадиру. Тот сказал:
- В среду организую тебе встречу о замполитом.
- Зачем?! Мне не надо! - перепугался Барончик.
- Будешь его рисовать. И не торгуйся, сука! Даю гри дня, чтобы его рожа
красовалась на фоне красного знамен:!. Ему нынче сороковник исполняется.
- Да как же без вдохновения?! Хоть пару банок тушенки. Она у вас есть...
- Ты у нас не работаешь! - произнес серьезно бригадир.
- Не кипятись, Вадим Сергеевич. Проверка боем.
Мента можно и без вдохновения, но в тепле.
- Возьмешь банку у Ираклия.
- Говяжья?
- Человечья! Иди, падла, работай!
Под ногами коротко, словно от испуга, вздрогнула земля. Тугой звук
выкатился из шахты. Зэки отбежали от костра и, прижав к лицам мокрые
тряпки, торопились по деревянным сходням в темный провал, на ходу разбирая
инструменты.
- Вагонетки давай! - крикнул Ключик.
Бригадир прихватил лопату, пошел следом за всеми.
Карбидные лампы едва освещали уложенные прямо на землю шпалы и ржавые
рельсы, на скорую руку закрепленные самодельными костылями. Метров через
двенадцать наклон прекратился. Рудный двор был сразнигельно просторен. От
него в разные стороны отходили два ствола. Плотный дым от взрывов забивал
легкие, однако зэкн продолжали работу, без остановки загружая породой
вагонетки, освобождая фронт работ для новых взрывов.
Тяжелое, натужное дыхание, удары металла о мерзлую землю.
- Навались! - кричит бригадир, дергая за провисший трос.
Вагонетки со скрипом сдвинулись с места, покачиваясь, покатили по
прогибающимся рельсам, круша попавшую под колеса хрупкую землю.
- Вадим! - зовет Иосиф Гнатюк. - - У нас скала вылезла.
- Зови Ольховского. Пусть посмотрит. Обойти пробовали? Валун, может.
- Нянька ему нужна! - Гарик Кламбоцкий дует на окоченевшие пальцы,
зажав в коленях кайло. - Хохла легче научить летать, чем думать.
С грохотом возвращаются вагонетки. На борту одной крупными буквами
написано мелом "Серякин".
- Мент до вас, Вадим Сергенч, - объявился счастливый Зяма, - поклон ему
от нас подземный, если закурить даст.
Бригадир рукавом стер мел, пошел, стараясь угодить на твердую
поверхность деревянных шпал. Светлое пятно впереди приближается медленно,
как подкрадывается.
Серякин ждал у входа в шахту, завернувшись в добротный полушубок. И по
тому, что первой была его обворожительная улыбка, Упоров понял - ничего
худого капитан не принес. Перевел дух, как после пережитого страха, сказал:
- Здравствуйте, гражданин начальник!
Серякин протянул руку, сразу заговорил о чем-то интересном:
- Скажу тебе. Упоров, взбалмошную ты подыскал девчонку. Позавчера ей
сделал предложение старший лейтенант Глузман. Знаешь! Смазливый такой, в
бородке. Она ему - жду жениха и остальное про тебя прямым текстом.
Прокурор...
- Прокурору-то какое до нас дело?! - Вадим насупился.
- Как какое? На то он к прокурор, чтобы дела заводить. Пристыдил ее
Борис Михайлович. Обещался и комсомольскую организацию звонить. За
коммунистическую нравственность борется. А бабы-за Натагику!
- Не могли бы, гражданин начальник, передать ей...
- Передам! Нравитесь вы мне, ребята, по-настоящему. Декабристы...
- С них все и начиналось...
- Ну, этим ты