миральша, видимо, выбиравшая уединенный переулок для своего
местопребывания и желавшая непременно нанять квартиру у одинокой женщины и
пожилой, за каковую она и приняла владетельницу дома; но Миропа Дмитриевна
Зудченко вовсе не считала себя пожилою дамою и всем своим знакомым
доказывала, что у женщины никогда не надобно спрашивать, сколько ей лет, а
должно смотреть, какою она кажется на вид; на вид же Миропа Дмитриевна, по
ее мнению, казалась никак не старее тридцати пяти лет, потому что если у нее
и появлялись седые волосы, то она немедля их выщипывала; три - четыре
выпавшие зуба были заменены вставленными; цвет ее лица постоянно освежался
разными притираньями; при этом Миропа Дмитриевна была стройна; глаза имела
хоть и небольшие, но черненькие и светящиеся, нос тонкий; рот, правда,
довольно широкий, провалистый, но не без приятности; словом, всей своей
физиономией она напоминала несколько мышь, способную всюду пробежать и все
вынюхать, что подтверждалось даже прозвищем, которым называли Миропу
Дмитриевну соседние лавочники: дама обделистая.
Жила Миропа Дмитриевна в своем маленьком домике очень открыто: молодые
офицеры учебного карабинерного полка, расположенного неподалеку в Красных
казармах, были все ей знакомы, очень часто приходили к ней на целый вечер, и
она их обильно угощала чаем, Жуковым табаком, ради которого Миропа
Дмитриевна сохранила все трубки покойного мужа, а иногда и водочкой,
сопровождаемой селедкою и сосисками под капустой.
Беседуя с молодыми людьми, Миропа Дмитриевна заметно старалась им
нравиться и, между прочим, постоянно высказывала такого рода правило, чтобы
богатые девушки или вдовы с состоянием непременно выходили за бедных молодых
людей, какое ее мнение было очень на руку офицерам карабинерного полка, так
как все почти они не были наделены благами фортуны; с другой стороны, Миропа
Дмитриевна полагала, что и богатые молодые люди должны жениться на бедных
невестах. Сверх того, она утверждала, что люди деловые, рассудительные
пускай женятся на каких им угодно неземных существах, но что людям с душой
доброй, благородной следует выбирать себе подругу жизни, которая умела бы
хозяйничать и везде во всем распорядиться.
Единственным оппонентом этой теории Миропы Дмитриевны являлся постоянно
здоровеннейший и холостой еще капитан Аггей Никитич Зверев, который
утверждал, что для счастия брака нужны только любовь и хорошенькая жена.
Надобно сказать, что капитан Зверев по окончании польской кампании стоял
некоторое время в царстве польском, где и приобык спорить с паннами и
панночками. В силу чего он обыкновенно осыпал Миропу Дмитриевну множеством
примеров тому, как через золото слезы льются в браках, между тем с красивой
женой и в бедности часто устраивается счастие.
- Ах, ко всякой красоте мужчины приглядываются!.. - восклицала с
одушевлением Миропа Дмитриевна и объясняла далее, что это ей известно из
собственного опыта, ибо покойный муж ее, несмотря на то, что она была
молоденькая и хорошенькая, спустя год после свадьбы стал к ней заметно
холоден.
Возражение это нисколько не сбивало капитана: он продолжал упорно
стоять на своем и вообще по многим вопросам расходился в своих мнениях с
Миропою Дмитриевною, причем в ней, сколько ни субтильна была ее фигура,
всегда проглядывали н
местопребывания и желавшая непременно нанять квартиру у одинокой женщины и
пожилой, за каковую она и приняла владетельницу дома; но Миропа Дмитриевна
Зудченко вовсе не считала себя пожилою дамою и всем своим знакомым
доказывала, что у женщины никогда не надобно спрашивать, сколько ей лет, а
должно смотреть, какою она кажется на вид; на вид же Миропа Дмитриевна, по
ее мнению, казалась никак не старее тридцати пяти лет, потому что если у нее
и появлялись седые волосы, то она немедля их выщипывала; три - четыре
выпавшие зуба были заменены вставленными; цвет ее лица постоянно освежался
разными притираньями; при этом Миропа Дмитриевна была стройна; глаза имела
хоть и небольшие, но черненькие и светящиеся, нос тонкий; рот, правда,
довольно широкий, провалистый, но не без приятности; словом, всей своей
физиономией она напоминала несколько мышь, способную всюду пробежать и все
вынюхать, что подтверждалось даже прозвищем, которым называли Миропу
Дмитриевну соседние лавочники: дама обделистая.
Жила Миропа Дмитриевна в своем маленьком домике очень открыто: молодые
офицеры учебного карабинерного полка, расположенного неподалеку в Красных
казармах, были все ей знакомы, очень часто приходили к ней на целый вечер, и
она их обильно угощала чаем, Жуковым табаком, ради которого Миропа
Дмитриевна сохранила все трубки покойного мужа, а иногда и водочкой,
сопровождаемой селедкою и сосисками под капустой.
Беседуя с молодыми людьми, Миропа Дмитриевна заметно старалась им
нравиться и, между прочим, постоянно высказывала такого рода правило, чтобы
богатые девушки или вдовы с состоянием непременно выходили за бедных молодых
людей, какое ее мнение было очень на руку офицерам карабинерного полка, так
как все почти они не были наделены благами фортуны; с другой стороны, Миропа
Дмитриевна полагала, что и богатые молодые люди должны жениться на бедных
невестах. Сверх того, она утверждала, что люди деловые, рассудительные
пускай женятся на каких им угодно неземных существах, но что людям с душой
доброй, благородной следует выбирать себе подругу жизни, которая умела бы
хозяйничать и везде во всем распорядиться.
Единственным оппонентом этой теории Миропы Дмитриевны являлся постоянно
здоровеннейший и холостой еще капитан Аггей Никитич Зверев, который
утверждал, что для счастия брака нужны только любовь и хорошенькая жена.
Надобно сказать, что капитан Зверев по окончании польской кампании стоял
некоторое время в царстве польском, где и приобык спорить с паннами и
панночками. В силу чего он обыкновенно осыпал Миропу Дмитриевну множеством
примеров тому, как через золото слезы льются в браках, между тем с красивой
женой и в бедности часто устраивается счастие.
- Ах, ко всякой красоте мужчины приглядываются!.. - восклицала с
одушевлением Миропа Дмитриевна и объясняла далее, что это ей известно из
собственного опыта, ибо покойный муж ее, несмотря на то, что она была
молоденькая и хорошенькая, спустя год после свадьбы стал к ней заметно
холоден.
Возражение это нисколько не сбивало капитана: он продолжал упорно
стоять на своем и вообще по многим вопросам расходился в своих мнениях с
Миропою Дмитриевною, причем в ней, сколько ни субтильна была ее фигура,
всегда проглядывали н