к с насмешкой.
Горничная сходила к барышне и, возвратясь от нее, донесла, что Катерина
Петровна не желает посылать за доктором.
В первое мгновение у Крапчика промелькнула было беспокойная мысль: "Ну,
а что, если дочь умрет от несчастной любви к Ченцову?" В том, что она была
влюблена в этого негодяя, Крапчик нисколько уже не сомневался. Но к нему и
тут пришла на помощь его рассудительность: во-первых, рассчитывал он, Катрин
никак не умрет от любви, потому что наследовала от него крепкую и здоровую
натуру, способную не только вынести какую-нибудь глупую и неудавшуюся
страсть, но что-нибудь и посильнее; потом, если бы даже и постигнуло его,
как отца, такое несчастие, то, без сомнения, очень тяжело не иметь близких
наследников, но что ж прикажете в этом случае делать? В смерти дочери он,
конечно, нисколько не будет себя считать виновным, а между тем сам лично
избавится от множества огорчений, которые Катрин, особенно последнее время,
делала ему каждоминутно и - что обиднее всего - нарочно и с умыслом.
От такого рода размышлений Крапчика отвлекла новая неприятность,
гораздо горшая, чем все прежние. Здесь, впрочем, необходимо вернуться
несколько назад: еще за год перед тем Петр Григорьич задумал переменить
своего управляющего и сказал о том кое-кому из знакомых; желающих занять это
место стало являться много, но все они как-то не нравились Крапчику: то был
глуп, то явный пьяница, то очень оборван. Наконец перед самой масленицей ему
доложили, что пришел какой-то молодой человек тоже с предложением себя в
управляющие. Крапчик велел пустить его к себе в кабинет, и перед его очи
предстал действительно молодой человек. Крапчик внимательно оглядел его с
головы до ног. Молодой человек оказался очень опрятно одетым, даже более
того: все на нем было с иголочки, как бы сейчас только купленное; волосы у
молодого человека были рыжие, слегка кудреватые; глаза тоже почти рыжие, но
умные и плутоватые; по своему поклону он показался Крапчику похожим на
семинариста.
- Вы из духовного звания? - спросил он его.
- Нет-с, я из мещан! - отвечал молодой человек.
- Уроженец здешний?
- Никак нет-с, из дальних мест!
- Как же вы сюда попали?
Что-то вроде небольшого румянца пробежало при этом вопросе по лицу
молодого человека, и глаза его как бы более обыкновенного забегали.
- Родитель мой первоначально торговал, потом торговлю прикончил и
вскоре помер... Я таким образом стал один, без всякой семьи, и вздумал ехать
в Петербург, но, проезжая здешний город, вижу, что он многолюдный, - решил,
что дай пока здесь попробую счастия.
- Но как вы узнали, что мне нужен управляющий?
- Да я, извините, так сказать, не имев здесь никого знакомых, заходил в
некоторые господские дома и спрашивал, что нет ли местечка, и на вашем дворе
мне сказали, что вам нужен управляющий.
Крапчик нахмурился: ему неприятно было, что прислуга вмешивается в его
дела; но что касается до наружности и ответов молодого человека, то всем
этим он оставался доволен.
- Вы прежде управляли каким-нибудь имением? - сказал он.
- Никогда, но сельскую часть немного знаю.
- Где ж вы ее узнали?
- Родитель мой зеленью торговал... Огороды у него подгородные на аренде
были и запашка небольшая.
- Оставил вам отец после себя какое-нибудь состояние?
- Да так, маленький капиталец - тысяч в пять!
Горничная сходила к барышне и, возвратясь от нее, донесла, что Катерина
Петровна не желает посылать за доктором.
В первое мгновение у Крапчика промелькнула было беспокойная мысль: "Ну,
а что, если дочь умрет от несчастной любви к Ченцову?" В том, что она была
влюблена в этого негодяя, Крапчик нисколько уже не сомневался. Но к нему и
тут пришла на помощь его рассудительность: во-первых, рассчитывал он, Катрин
никак не умрет от любви, потому что наследовала от него крепкую и здоровую
натуру, способную не только вынести какую-нибудь глупую и неудавшуюся
страсть, но что-нибудь и посильнее; потом, если бы даже и постигнуло его,
как отца, такое несчастие, то, без сомнения, очень тяжело не иметь близких
наследников, но что ж прикажете в этом случае делать? В смерти дочери он,
конечно, нисколько не будет себя считать виновным, а между тем сам лично
избавится от множества огорчений, которые Катрин, особенно последнее время,
делала ему каждоминутно и - что обиднее всего - нарочно и с умыслом.
От такого рода размышлений Крапчика отвлекла новая неприятность,
гораздо горшая, чем все прежние. Здесь, впрочем, необходимо вернуться
несколько назад: еще за год перед тем Петр Григорьич задумал переменить
своего управляющего и сказал о том кое-кому из знакомых; желающих занять это
место стало являться много, но все они как-то не нравились Крапчику: то был
глуп, то явный пьяница, то очень оборван. Наконец перед самой масленицей ему
доложили, что пришел какой-то молодой человек тоже с предложением себя в
управляющие. Крапчик велел пустить его к себе в кабинет, и перед его очи
предстал действительно молодой человек. Крапчик внимательно оглядел его с
головы до ног. Молодой человек оказался очень опрятно одетым, даже более
того: все на нем было с иголочки, как бы сейчас только купленное; волосы у
молодого человека были рыжие, слегка кудреватые; глаза тоже почти рыжие, но
умные и плутоватые; по своему поклону он показался Крапчику похожим на
семинариста.
- Вы из духовного звания? - спросил он его.
- Нет-с, я из мещан! - отвечал молодой человек.
- Уроженец здешний?
- Никак нет-с, из дальних мест!
- Как же вы сюда попали?
Что-то вроде небольшого румянца пробежало при этом вопросе по лицу
молодого человека, и глаза его как бы более обыкновенного забегали.
- Родитель мой первоначально торговал, потом торговлю прикончил и
вскоре помер... Я таким образом стал один, без всякой семьи, и вздумал ехать
в Петербург, но, проезжая здешний город, вижу, что он многолюдный, - решил,
что дай пока здесь попробую счастия.
- Но как вы узнали, что мне нужен управляющий?
- Да я, извините, так сказать, не имев здесь никого знакомых, заходил в
некоторые господские дома и спрашивал, что нет ли местечка, и на вашем дворе
мне сказали, что вам нужен управляющий.
Крапчик нахмурился: ему неприятно было, что прислуга вмешивается в его
дела; но что касается до наружности и ответов молодого человека, то всем
этим он оставался доволен.
- Вы прежде управляли каким-нибудь имением? - сказал он.
- Никогда, но сельскую часть немного знаю.
- Где ж вы ее узнали?
- Родитель мой зеленью торговал... Огороды у него подгородные на аренде
были и запашка небольшая.
- Оставил вам отец после себя какое-нибудь состояние?
- Да так, маленький капиталец - тысяч в пять!