е человека, но
чтобы не знать, кто он по происхождению своему, - это невозможно! Я готова
поклясться, что муж мой не беглый, - он слишком для того умный и
образованный человек.
- А разве там, откуда его считают выходцем, мало умных и образованных?
Я думаю, более, чем где-либо.
- Это конечно, но он-то не оттуда.
- А откуда же? - спросил Егор Егорыч, устремляя уже свои глаза на
Екатерину Петровну.
- Он?.. - произнесла она и назвала небольшой город, но только
совершенно не тот, который значился в документах Тулузова.
- Кто вам говорил об этом? - продолжал как бы допрос Егор Егорыч.
- Мне говорил это прежде отец мой, который, вы знаете, какой правдивый
и осторожный человек был; потом говорил и муж мой! - объяснила Екатерина
Петровна, все это, неизвестно для чего, выдумав от себя: о месте родины
Тулузова ни он сам, ни Петр Григорьич никогда ей ничего не говорили.
- Ну-с, в таком случае вы и ваш отец обмануты. Кто такой собственно ваш
супруг, я не знаю, но мне досконально известно, что та фамилия, которую он
принял на себя, принадлежала одному молодому мещанину, убитому какими-то
бродягами, похитившими у него деньги и паспорт. Молодого человека этого
очень хорошо знал доктор Сверстов и даже производил следствие об убийстве
его, вместе с чинами полиции; но каким образом билет этого убитого мещанина
очутился в руках вашего супруга, вы уж его спросите; он, конечно, объяснит
вам это!
- Я и спрашивать его никогда не решусь об этом, потому что тут все
неправдоподобно... Тулузов откуда-то бежал, кого-то убил и взял у убитого
билет... Все это, ей-богу, похоже на какие-то бредни! - едва имела силы
выговорить Екатерина Петровна.
- Следствие покажет, бредни это или нет! - возразил ей холодно Егор
Егорыч.
- Но каково же всего этого дожидаться? Муж еще, может быть, спокойнее
меня, потому что он хорошо знает и сумеет, конечно, доказать, что все это
ложь; но что же я должна буду чувствовать, а между тем, Егор Егорыч, я дочь
вашего преданного и верного друга!.. Сжальтесь вы хоть сколько-нибудь надо
мною!
Сказав это, Екатерина Петровна заплакала. Егором Егорычем заметно уже
начинало овладевать прирожденное ему мягкосердие.
- Я тут ни при чем!.. Господин Тулузов теперь во власти закона! -
забормотал он.
- Но закон может ошибиться!.. Вспомните, Егор Егорыч, как я поступила в
отношении вашего племянника, который явно хотел быть моим убийцей, потому
что стрелял в меня на глазах всех; однако я прежде всего постаралась спасти
его от закона и не хотела, чтобы он был под судом: я сказала, что ссора наша
семейная, Валерьян виноват только против меня, и я его прощаю... Так и вы
простите нас...
Егор Егорыч при этом снова злобно захохотал.
- Поэтому вы полагаете, что мое дело с Тулузовым тоже семейное? -
спросил он явно гневным голосом. - И как вам не грех сравнивать Валерьяна с
каким-то выходцем! Вместо того, чтобы оплакивать вашу ошибку, ваше падение,
вы хотите закидать грязью хотя и безрассудного, но честного человека!..
Екатерина Петровна струсила.
- Я не хочу того! - сказала она почти униженным тоном. - Я это сказала
не подумав, под влиянием ужасного страха, что неужели же мне непременно
суждено быть женой человека, которого могут обвинить в убийстве.
- Но кто ж в том виноват?.. - воскликнул Егор Егорыч. - Всякое
чтобы не знать, кто он по происхождению своему, - это невозможно! Я готова
поклясться, что муж мой не беглый, - он слишком для того умный и
образованный человек.
- А разве там, откуда его считают выходцем, мало умных и образованных?
Я думаю, более, чем где-либо.
- Это конечно, но он-то не оттуда.
- А откуда же? - спросил Егор Егорыч, устремляя уже свои глаза на
Екатерину Петровну.
- Он?.. - произнесла она и назвала небольшой город, но только
совершенно не тот, который значился в документах Тулузова.
- Кто вам говорил об этом? - продолжал как бы допрос Егор Егорыч.
- Мне говорил это прежде отец мой, который, вы знаете, какой правдивый
и осторожный человек был; потом говорил и муж мой! - объяснила Екатерина
Петровна, все это, неизвестно для чего, выдумав от себя: о месте родины
Тулузова ни он сам, ни Петр Григорьич никогда ей ничего не говорили.
- Ну-с, в таком случае вы и ваш отец обмануты. Кто такой собственно ваш
супруг, я не знаю, но мне досконально известно, что та фамилия, которую он
принял на себя, принадлежала одному молодому мещанину, убитому какими-то
бродягами, похитившими у него деньги и паспорт. Молодого человека этого
очень хорошо знал доктор Сверстов и даже производил следствие об убийстве
его, вместе с чинами полиции; но каким образом билет этого убитого мещанина
очутился в руках вашего супруга, вы уж его спросите; он, конечно, объяснит
вам это!
- Я и спрашивать его никогда не решусь об этом, потому что тут все
неправдоподобно... Тулузов откуда-то бежал, кого-то убил и взял у убитого
билет... Все это, ей-богу, похоже на какие-то бредни! - едва имела силы
выговорить Екатерина Петровна.
- Следствие покажет, бредни это или нет! - возразил ей холодно Егор
Егорыч.
- Но каково же всего этого дожидаться? Муж еще, может быть, спокойнее
меня, потому что он хорошо знает и сумеет, конечно, доказать, что все это
ложь; но что же я должна буду чувствовать, а между тем, Егор Егорыч, я дочь
вашего преданного и верного друга!.. Сжальтесь вы хоть сколько-нибудь надо
мною!
Сказав это, Екатерина Петровна заплакала. Егором Егорычем заметно уже
начинало овладевать прирожденное ему мягкосердие.
- Я тут ни при чем!.. Господин Тулузов теперь во власти закона! -
забормотал он.
- Но закон может ошибиться!.. Вспомните, Егор Егорыч, как я поступила в
отношении вашего племянника, который явно хотел быть моим убийцей, потому
что стрелял в меня на глазах всех; однако я прежде всего постаралась спасти
его от закона и не хотела, чтобы он был под судом: я сказала, что ссора наша
семейная, Валерьян виноват только против меня, и я его прощаю... Так и вы
простите нас...
Егор Егорыч при этом снова злобно захохотал.
- Поэтому вы полагаете, что мое дело с Тулузовым тоже семейное? -
спросил он явно гневным голосом. - И как вам не грех сравнивать Валерьяна с
каким-то выходцем! Вместо того, чтобы оплакивать вашу ошибку, ваше падение,
вы хотите закидать грязью хотя и безрассудного, но честного человека!..
Екатерина Петровна струсила.
- Я не хочу того! - сказала она почти униженным тоном. - Я это сказала
не подумав, под влиянием ужасного страха, что неужели же мне непременно
суждено быть женой человека, которого могут обвинить в убийстве.
- Но кто ж в том виноват?.. - воскликнул Егор Егорыч. - Всякое