ля были оценены, потому что, когда он, собрав в
новый дом приехавших на баллотировку дворян, ввел их разом в танцевальную
залу, то почти все выразили восторг и стали, подходя поодиночке, благодарить
его: подавать адресы, а тем более одобрительно хлопать, тогда еще было не
принято. В ответ на изъявленную благодарность губернский предводитель,
подняв голову, произнес:
- Главным образом, господа, я желаю, чтобы вы обратили ваше внимание на
хозяйственность произведенной мною постройки и доверчиво взглянули на
представленный мною по сему предмету отчет! - При этом он вынул из кармана
заранее им написанный на почтовой бумаге отчет и хотел его вручить
кому-нибудь из дворян; но в этот момент громко раздался крик стоявших около
него лиц:
- Мы не желаем вашего отчета!.. Мы не желаем вас считать!.. Мы верим
вам!..
Вслед за тем повторились подобные возгласы и в других, более отдаленных
группах и закончились почти басистым ревом: "Мы не желаем вас считать!" Бас
этот вряд ли не принадлежал секретарю депутатского собрания. Часам к
двенадцати, как водится, приехал губернатор и, войдя на небольшое
возвышение, устроенное в одном конце зала, произнес краткую речь:
- Господа дворяне! Вам, конечно, понятна вся великость дарованного вам
права выбирать из среды себя лиц на службу государю и отечеству, и я
сохраняю твердую уверенность, что при выборах вы будете руководиться одним
желанием выбирать достойнейших. Объявляю собрание открытым!
Затем, ловко сойдя с возвышения и кланяясь налево и направо, губернатор
уехал; губернский же предводитель, войдя на то же возвышение, предложил
дворянам начать баллотировку по уездам. Толпа стала разделяться и
сосредоточиваться около своих столиков.
В продолжение всего предыдущего времени Егора Егорыча как-то было не
видать в зале, но едва только началась баллотировка, как он появился и прямо
прошел к столу, около которого стоял также и Тулузов в мундире дворянина, с
Владимиром на груди, получивший выборный шар от жены своей.
- Я между прочим, дворянин и вашего уезда! - сказал Марфин стоявшему
около стола уездному предводителю.
- Кто ж не знает этого? - отвечал тот с некоторой улыбкой.
- Ваш исправник не желает более служить! - продолжал Егор Егорыч.
- К сожалению! - подтвердил предводитель.
- А потому на место его я предлагаю выбрать честнейшего человека -
здешнего губернского почтмейстера, господина Зверева!
Такое заявление Егора Егорыча заметно удивило всех.
- Господин Зверев, занимая столь видную должность, желает, однако,
служить по выборам, и мы должны оценить это! - заключил Егор Егорыч.
- Мы это, конечно, оценим! - произнес первый предводитель.
- Оценим-с! - повторили и другие дворяне его уезда.
И Зверев в то же утро был избран белыми шарами, с одним лишь черным,
который, как все догадались, положил ему Тулузов.
Самого Аггея Никитича в это время не было в зале, но зато была на хорах
Миропа Дмитриевна, которая, как лист осиновый, трепетала. Что собственно
говорил Егор Егорыч, она не расслушала, но слова уездного предводителя:
"Господин Зверев выбран большинством"! - до нее ясно долетели. Забыв всякое
приличие, Миропа Дмитриевна как-то злобно взвизгнула и впала в настоящую,
неподдельную истерику. Gnadige Frau, приехавшая вместе с мужем и Марфиным в
губернский город на бал
новый дом приехавших на баллотировку дворян, ввел их разом в танцевальную
залу, то почти все выразили восторг и стали, подходя поодиночке, благодарить
его: подавать адресы, а тем более одобрительно хлопать, тогда еще было не
принято. В ответ на изъявленную благодарность губернский предводитель,
подняв голову, произнес:
- Главным образом, господа, я желаю, чтобы вы обратили ваше внимание на
хозяйственность произведенной мною постройки и доверчиво взглянули на
представленный мною по сему предмету отчет! - При этом он вынул из кармана
заранее им написанный на почтовой бумаге отчет и хотел его вручить
кому-нибудь из дворян; но в этот момент громко раздался крик стоявших около
него лиц:
- Мы не желаем вашего отчета!.. Мы не желаем вас считать!.. Мы верим
вам!..
Вслед за тем повторились подобные возгласы и в других, более отдаленных
группах и закончились почти басистым ревом: "Мы не желаем вас считать!" Бас
этот вряд ли не принадлежал секретарю депутатского собрания. Часам к
двенадцати, как водится, приехал губернатор и, войдя на небольшое
возвышение, устроенное в одном конце зала, произнес краткую речь:
- Господа дворяне! Вам, конечно, понятна вся великость дарованного вам
права выбирать из среды себя лиц на службу государю и отечеству, и я
сохраняю твердую уверенность, что при выборах вы будете руководиться одним
желанием выбирать достойнейших. Объявляю собрание открытым!
Затем, ловко сойдя с возвышения и кланяясь налево и направо, губернатор
уехал; губернский же предводитель, войдя на то же возвышение, предложил
дворянам начать баллотировку по уездам. Толпа стала разделяться и
сосредоточиваться около своих столиков.
В продолжение всего предыдущего времени Егора Егорыча как-то было не
видать в зале, но едва только началась баллотировка, как он появился и прямо
прошел к столу, около которого стоял также и Тулузов в мундире дворянина, с
Владимиром на груди, получивший выборный шар от жены своей.
- Я между прочим, дворянин и вашего уезда! - сказал Марфин стоявшему
около стола уездному предводителю.
- Кто ж не знает этого? - отвечал тот с некоторой улыбкой.
- Ваш исправник не желает более служить! - продолжал Егор Егорыч.
- К сожалению! - подтвердил предводитель.
- А потому на место его я предлагаю выбрать честнейшего человека -
здешнего губернского почтмейстера, господина Зверева!
Такое заявление Егора Егорыча заметно удивило всех.
- Господин Зверев, занимая столь видную должность, желает, однако,
служить по выборам, и мы должны оценить это! - заключил Егор Егорыч.
- Мы это, конечно, оценим! - произнес первый предводитель.
- Оценим-с! - повторили и другие дворяне его уезда.
И Зверев в то же утро был избран белыми шарами, с одним лишь черным,
который, как все догадались, положил ему Тулузов.
Самого Аггея Никитича в это время не было в зале, но зато была на хорах
Миропа Дмитриевна, которая, как лист осиновый, трепетала. Что собственно
говорил Егор Егорыч, она не расслушала, но слова уездного предводителя:
"Господин Зверев выбран большинством"! - до нее ясно долетели. Забыв всякое
приличие, Миропа Дмитриевна как-то злобно взвизгнула и впала в настоящую,
неподдельную истерику. Gnadige Frau, приехавшая вместе с мужем и Марфиным в
губернский город на бал