ван Петрович, - дворянство это
сделает за пожертвование им денег, на которые двадцать или даже тридцать
мальчиков получат воспитание, будут лучшими гражданами своего отечества и
образованными слугами государя. И что это за предрассудок - в деле столь
полезном ставить вопрос о том, что по кресту ли дворянин или по рождению?
- Вы ошибаетесь!.. Это не предрассудок! Тогда какое же это будет
дворянское сословие, когда в него может поступить каждый, кто получит крест,
а кресты стали давать нынче за деньги... Признаюсь, я не понимаю
правительства, которое так поступает!.. Иначе уж лучше совсем уничтожить
дворянское сословие, а то где же тут будет какая-нибудь преемственность
крови?.. Что же касается до вашего жертвователя, то я не знаю, как на это
взглянет дворянство, но сам я лично положу ему налево.
- И грех вам будет, грех! - воскликнул почти что со слезами Иван
Петрович.
В это время вошел хоть и в сильно поношенном, но ливрейном фраке лакей.
- Господин Тулузов, управляющий госпожи Ченцовой, желает видеть ваше
сиятельство! - доложил он своему барину.
- А вот, значит, и сам жертвователь приехал! - добавил к этому Иван
Петрович.
При одном имени Тулузова губернский предводитель несколько смутился, а
от слов Ивана Петровича еще более растерялся.
- Разве этот жертвователь господин Тулузов? - спросил он.
- Он, он именно самый! - подтвердил Иван Петрович.
Губернский предводитель решительно не знал, что ему предпринять.
- Проси! - приказал он медленно лакею.
Тот ушел.
- У меня с господином Тулузовым есть свое небольшое дело, и я просил бы
вас, почтеннейший Иван Петрович, перейти на короткое время в гостиную: я в
несколько минут переговорю с господином Тулузовым, а потом и вас снова
приглашу сюда, чтобы рассудить о предполагаемом дворянском пансионе.
- Пожалуйста, пожалуйста! Сколько угодно вам посижу и подожду! -
произнес простодушный старик и вышел из кабинета.
Губернский предводитель постарался придать своему лицу ласковое
выражение, но, впрочем, не без важности.
Тулузов вошел, я не скажу, чтобы величаво, но совершенно спокойно, как
входит обыкновенно равный к равному. Одет он был в черный фрак с висевшим
Владимиром в петлице и распространял от себя, по тогдашней моде, довольно
чувствительный запах пачули.
Губернский предводитель дружески пожал ему руку и просил садиться.
Тулузов сел.
- Давно вы приехали в наш богоспасаемый град? - начал губернский
предводитель.
- Вчера! - отвечал Тулузов.
- Но как вам не совестно остановиться не у меня? - укорил его хозяин. -
Отделение, которое вы прежде всегда занимали у Петра Григорьича, у меня
совершенно свободно.
- Я не мог этого сделать, потому что и Катерина Петровна тоже здесь.
- Здесь? - воскликнул как бы и радостным голосом губернский
предводитель. - Где ж она остановилась?.. Опять в гостинице Архипова?
- Там!
- Mais dites moi*, - продолжал губернский предводитель, - не
беспокоится ли Катерина Петровна, что я так неаккуратен в уплате ей денег за
квартиру?
______________
* Но скажите мне (франц.).
- Не думаю, чтобы очень беспокоилась, но была бы, разумеется, довольна,
если бы вы уплатили их ей, - проговорил Тулузов с небольшою улыбкой, которая
показалась предводителю почти улыбкой дьявола.
сделает за пожертвование им денег, на которые двадцать или даже тридцать
мальчиков получат воспитание, будут лучшими гражданами своего отечества и
образованными слугами государя. И что это за предрассудок - в деле столь
полезном ставить вопрос о том, что по кресту ли дворянин или по рождению?
- Вы ошибаетесь!.. Это не предрассудок! Тогда какое же это будет
дворянское сословие, когда в него может поступить каждый, кто получит крест,
а кресты стали давать нынче за деньги... Признаюсь, я не понимаю
правительства, которое так поступает!.. Иначе уж лучше совсем уничтожить
дворянское сословие, а то где же тут будет какая-нибудь преемственность
крови?.. Что же касается до вашего жертвователя, то я не знаю, как на это
взглянет дворянство, но сам я лично положу ему налево.
- И грех вам будет, грех! - воскликнул почти что со слезами Иван
Петрович.
В это время вошел хоть и в сильно поношенном, но ливрейном фраке лакей.
- Господин Тулузов, управляющий госпожи Ченцовой, желает видеть ваше
сиятельство! - доложил он своему барину.
- А вот, значит, и сам жертвователь приехал! - добавил к этому Иван
Петрович.
При одном имени Тулузова губернский предводитель несколько смутился, а
от слов Ивана Петровича еще более растерялся.
- Разве этот жертвователь господин Тулузов? - спросил он.
- Он, он именно самый! - подтвердил Иван Петрович.
Губернский предводитель решительно не знал, что ему предпринять.
- Проси! - приказал он медленно лакею.
Тот ушел.
- У меня с господином Тулузовым есть свое небольшое дело, и я просил бы
вас, почтеннейший Иван Петрович, перейти на короткое время в гостиную: я в
несколько минут переговорю с господином Тулузовым, а потом и вас снова
приглашу сюда, чтобы рассудить о предполагаемом дворянском пансионе.
- Пожалуйста, пожалуйста! Сколько угодно вам посижу и подожду! -
произнес простодушный старик и вышел из кабинета.
Губернский предводитель постарался придать своему лицу ласковое
выражение, но, впрочем, не без важности.
Тулузов вошел, я не скажу, чтобы величаво, но совершенно спокойно, как
входит обыкновенно равный к равному. Одет он был в черный фрак с висевшим
Владимиром в петлице и распространял от себя, по тогдашней моде, довольно
чувствительный запах пачули.
Губернский предводитель дружески пожал ему руку и просил садиться.
Тулузов сел.
- Давно вы приехали в наш богоспасаемый град? - начал губернский
предводитель.
- Вчера! - отвечал Тулузов.
- Но как вам не совестно остановиться не у меня? - укорил его хозяин. -
Отделение, которое вы прежде всегда занимали у Петра Григорьича, у меня
совершенно свободно.
- Я не мог этого сделать, потому что и Катерина Петровна тоже здесь.
- Здесь? - воскликнул как бы и радостным голосом губернский
предводитель. - Где ж она остановилась?.. Опять в гостинице Архипова?
- Там!
- Mais dites moi*, - продолжал губернский предводитель, - не
беспокоится ли Катерина Петровна, что я так неаккуратен в уплате ей денег за
квартиру?
______________
* Но скажите мне (франц.).
- Не думаю, чтобы очень беспокоилась, но была бы, разумеется, довольна,
если бы вы уплатили их ей, - проговорил Тулузов с небольшою улыбкой, которая
показалась предводителю почти улыбкой дьявола.