отяжно, - Мартын Степаныч прислал нам
известие: Валерьян Николаич покончил с собой!.. Его нет более в живых!
Егор Егорыч строго взглянул на Сверстова.
- Каким образом покончил? - спросил он.
- Застрелился! - объяснил тот.
- Оставил после себя какую-нибудь записку, почему и для чего он это
сделал?
- Никакой!.. Вероятно, потому, что жизнь надоела.
- Где и у кого письмо Мартына Степаныча?
- У меня! - отвечала Сусанна Николаевна и подала мужу письмо Пилецкого.
Егор Егорыч быстро пробежал его.
- Пожинаю плоды от дел моих, - произнес он ироническим тоном и стукнув
ногой.
Затем встал вдруг с своего места и довольно быстрыми шагами принялся
ходить взад и вперед по гостиной, беспрестанно хватая себя за голову и ероша
свои волосы.
- Вы сядьте!.. Не ходите! Ходьба еще больше усиливает волнение, что при
теперешнем вашем душевном настроении нехорошо, - заметил ему доктор.
- Нехорошо, вы думаете? - переспросил Егор Егорыч.
- Очень даже! Садитесь! - повторил доктор.
Егор Егорыч снова сел на диван.
- Не чувствуете ли вы теперь чего-нибудь особенного? - добавил
Сверстов.
- Я ничего даже теперь не чувствую, - произнес, горько усмехнувшись,
Егор Егорыч.
- А не хотите ли вы воды? - предложила было gnadige Frau.
- Какой воды!.. Глупости! - отвергнул доктор. - Вина бы, по-моему,
следовало выпить!
- Вина?.. Да, вина я хочу! - подтвердил и Егор Егорыч.
Gnadige Frau почти со всех ног бросилась и принесла стакан и бутылку
красного вина. Сверстов поспешил налить целый стакан, который и подал Егору
Егорычу. Тот, с своей стороны, жадно выпил все вино, после чего у него в
лице заиграл маленький румянец.
Во все это время Сусанна Николаевна, сидевшая рядом с мужем, глаз не
спускала с него и, видимо, боясь спрашивать, хотела, по крайней мере, по
выражению лица Егора Егорыча прочесть, что у него происходит на душе.
Наконец он взял ее руку и крепко прижал ту к подушке дивана.
- Ну, ты мне осталась, - проговорил он.
- Останьтесь и вы для меня, - сказала Сусанна Николаевна и, не выдержав
долее, заплакала.
- Останусь и я! - отвечал Егор Егорыч и, немедля после этого, подняв
голову, сказал, обращаясь к Сусанне Николаевне: - Тут, сколько это видно по
письму Мартына Степаныча, мне никаких не следует делать распоряжений!
- Да какие же распоряжения, я не вижу, - отозвалась она, - может быть,
откроются какие-нибудь долги...
- О, это я немедля же заплачу! - воскликнул Егор Егорыч.
На этом собственно настоящий вечер и кончился, но на другой день Егор
Егорыч начал всем внушать серьезное опасение: он не то чтобы сделался болен,
а как бы затих совсем и все прилегал то на один диван, то на другой; ни за
обедом, ни за ужином ничего не ел, ночи тоже не спал.
Сусанна Николаевна стала со слезами умолять доктора сказать ей
откровенно, что такое с Егором Егорычем.
- Ничего особенного, кроме некоторого угнетенного состояния, которое с
течением времени пройдет! - уверял ее тот клятвенно.
- Его надобно развлекать и не давать ему задумываться! - заметила
gnadige Frau.
- Это так, справедливо! - одобрил такое мнение супруги доктор.
- И я сегодня же заведу с Егором Егорычем разговор, который, я знаю,
очень его заинтересует, - присовокупила та, несколько лукаво прищуривая свои
глаза, и вечером, с наступлением
известие: Валерьян Николаич покончил с собой!.. Его нет более в живых!
Егор Егорыч строго взглянул на Сверстова.
- Каким образом покончил? - спросил он.
- Застрелился! - объяснил тот.
- Оставил после себя какую-нибудь записку, почему и для чего он это
сделал?
- Никакой!.. Вероятно, потому, что жизнь надоела.
- Где и у кого письмо Мартына Степаныча?
- У меня! - отвечала Сусанна Николаевна и подала мужу письмо Пилецкого.
Егор Егорыч быстро пробежал его.
- Пожинаю плоды от дел моих, - произнес он ироническим тоном и стукнув
ногой.
Затем встал вдруг с своего места и довольно быстрыми шагами принялся
ходить взад и вперед по гостиной, беспрестанно хватая себя за голову и ероша
свои волосы.
- Вы сядьте!.. Не ходите! Ходьба еще больше усиливает волнение, что при
теперешнем вашем душевном настроении нехорошо, - заметил ему доктор.
- Нехорошо, вы думаете? - переспросил Егор Егорыч.
- Очень даже! Садитесь! - повторил доктор.
Егор Егорыч снова сел на диван.
- Не чувствуете ли вы теперь чего-нибудь особенного? - добавил
Сверстов.
- Я ничего даже теперь не чувствую, - произнес, горько усмехнувшись,
Егор Егорыч.
- А не хотите ли вы воды? - предложила было gnadige Frau.
- Какой воды!.. Глупости! - отвергнул доктор. - Вина бы, по-моему,
следовало выпить!
- Вина?.. Да, вина я хочу! - подтвердил и Егор Егорыч.
Gnadige Frau почти со всех ног бросилась и принесла стакан и бутылку
красного вина. Сверстов поспешил налить целый стакан, который и подал Егору
Егорычу. Тот, с своей стороны, жадно выпил все вино, после чего у него в
лице заиграл маленький румянец.
Во все это время Сусанна Николаевна, сидевшая рядом с мужем, глаз не
спускала с него и, видимо, боясь спрашивать, хотела, по крайней мере, по
выражению лица Егора Егорыча прочесть, что у него происходит на душе.
Наконец он взял ее руку и крепко прижал ту к подушке дивана.
- Ну, ты мне осталась, - проговорил он.
- Останьтесь и вы для меня, - сказала Сусанна Николаевна и, не выдержав
долее, заплакала.
- Останусь и я! - отвечал Егор Егорыч и, немедля после этого, подняв
голову, сказал, обращаясь к Сусанне Николаевне: - Тут, сколько это видно по
письму Мартына Степаныча, мне никаких не следует делать распоряжений!
- Да какие же распоряжения, я не вижу, - отозвалась она, - может быть,
откроются какие-нибудь долги...
- О, это я немедля же заплачу! - воскликнул Егор Егорыч.
На этом собственно настоящий вечер и кончился, но на другой день Егор
Егорыч начал всем внушать серьезное опасение: он не то чтобы сделался болен,
а как бы затих совсем и все прилегал то на один диван, то на другой; ни за
обедом, ни за ужином ничего не ел, ночи тоже не спал.
Сусанна Николаевна стала со слезами умолять доктора сказать ей
откровенно, что такое с Егором Егорычем.
- Ничего особенного, кроме некоторого угнетенного состояния, которое с
течением времени пройдет! - уверял ее тот клятвенно.
- Его надобно развлекать и не давать ему задумываться! - заметила
gnadige Frau.
- Это так, справедливо! - одобрил такое мнение супруги доктор.
- И я сегодня же заведу с Егором Егорычем разговор, который, я знаю,
очень его заинтересует, - присовокупила та, несколько лукаво прищуривая свои
глаза, и вечером, с наступлением