октор.
- Этого надобно было ожидать, - я вот тогда хотел ехать к Валерьяну
Николаичу, а вы, gnadige Frau, не пустили меня; таким образом малого,
который, я убежден, был отличнейший господин, бросили на произвол судьбы.
- Я сознаюсь, что тогда была не права, - проговорила, вспыхнув в лице,
gnadige Frau.
- Вы тогда все решили, чтобы ждать, ну и дождались! - продолжал тем же
укоризненным тоном Сверстов.
- Довольно уж об этом!.. Будет!.. - остановила его с досадой gnadige
Frau. - Мы теперь рассуждаем, как нам объявить Егору Егорычу.
- Как объявить?! Пойти да и объявить! - решил Сверстов.
- Мой милый доктор, - отнеслась к нему как бы с мольбой Сусанна
Николаевна, - я подумать боюсь, как это подействует на Егора Егорыча.
Gnadige же Frau просто прикрикнула на мужа:
- Ты, по своей торопливости, становишься безжалостным! Разве можно
человеку сказать про такое несчастие, не подготовив его?!
- Ну да, ждать, по-твоему! - ответил ей тоже с запальчивостью Сверстов.
- Когда человеку, может быть, угрожает антонов огонь, а все-таки жди,
подготовляй!.. Как бы мы в операциях ждали, так, пожалуй бы, ни одна из них
и не удалась.
В сущности Сверстов торопился произвести на своим другом нравственную
операцию единственно по своей искренней любви к Егору Егорычу и из страха за
него. "Ну, - думал он в своей курчавой голове, - решить вопрос, так решить
сразу, а там и видно будет, что потом следует предпринять".
- И почему вы думаете, - заговорил он почти с азартом, - что Егор
Егорыч такая старческая и слабая натура? Я видал его в горях посильнее
нынешнего; он, конечно, был поражаем, но потом снова ободрялся и становился
еще сильнее прежнего.
- Но ты забываешь, - урезонивала его gnadige Frau, - до какой степени
Егор Егорыч встревожился, когда только узнал, что племянник женился на
дочери господина Крапчика.
- То другое дело!.. Другое! - перебил свою супругу доктор. - То
находилось в области гаданий и неизвестности, что всегда поражает людей с
фантазией, каков Егор Егорыч, больше, чем встреча прямо лицом к лицу с
совершившимся горем и несчастием.
- А это еще больше, разумеется, поразит его, - проговорила печально
Сусанна Николаевна.
- Непременно поразит! - согласилась с ней gnadige Frau. - И ты когда же
намерен сказать Егору Егорычу? - отнеслась она к мужу.
- Сегодня за чаем, - отвечал тот.
Услыхав такое решение, Сусанна Николаевна затрепетала всем телом, да
покоробило оно и gnadige Frau. Что касается до Сверстова, то он нервно
потирал себе руки, приготовляясь к труднейшей для него, но необходимой
операции. Момент совершения этой операции настал весьма скоро. Егор Егорыч
проснулся и, выйдя в гостиную, послал Антипа Ильича собрать свое
кузьмищевское общество. Все сошлись к нему и уселись на обычные места свои.
Gnadige Frau с великою досадою на себя чувствовала, что у нее наполовину
убавилось прежней твердости характера; Сусанна Николаевна старалась об
одном, чтобы муж не видел выражения ее лица; Сверстов был неестественно
весел; Егор же Егорыч точно нарочно являл во всей своей фигуре полнейшее
спокойствие духа. Чай был подан с обычною церемонностью Антипом Ильичом.
Доктор, беря свою чашку, подлил в нее значительное количество рому и
поспешно выпил ее.
- Ну-с, - начал он несколько пр
- Этого надобно было ожидать, - я вот тогда хотел ехать к Валерьяну
Николаичу, а вы, gnadige Frau, не пустили меня; таким образом малого,
который, я убежден, был отличнейший господин, бросили на произвол судьбы.
- Я сознаюсь, что тогда была не права, - проговорила, вспыхнув в лице,
gnadige Frau.
- Вы тогда все решили, чтобы ждать, ну и дождались! - продолжал тем же
укоризненным тоном Сверстов.
- Довольно уж об этом!.. Будет!.. - остановила его с досадой gnadige
Frau. - Мы теперь рассуждаем, как нам объявить Егору Егорычу.
- Как объявить?! Пойти да и объявить! - решил Сверстов.
- Мой милый доктор, - отнеслась к нему как бы с мольбой Сусанна
Николаевна, - я подумать боюсь, как это подействует на Егора Егорыча.
Gnadige же Frau просто прикрикнула на мужа:
- Ты, по своей торопливости, становишься безжалостным! Разве можно
человеку сказать про такое несчастие, не подготовив его?!
- Ну да, ждать, по-твоему! - ответил ей тоже с запальчивостью Сверстов.
- Когда человеку, может быть, угрожает антонов огонь, а все-таки жди,
подготовляй!.. Как бы мы в операциях ждали, так, пожалуй бы, ни одна из них
и не удалась.
В сущности Сверстов торопился произвести на своим другом нравственную
операцию единственно по своей искренней любви к Егору Егорычу и из страха за
него. "Ну, - думал он в своей курчавой голове, - решить вопрос, так решить
сразу, а там и видно будет, что потом следует предпринять".
- И почему вы думаете, - заговорил он почти с азартом, - что Егор
Егорыч такая старческая и слабая натура? Я видал его в горях посильнее
нынешнего; он, конечно, был поражаем, но потом снова ободрялся и становился
еще сильнее прежнего.
- Но ты забываешь, - урезонивала его gnadige Frau, - до какой степени
Егор Егорыч встревожился, когда только узнал, что племянник женился на
дочери господина Крапчика.
- То другое дело!.. Другое! - перебил свою супругу доктор. - То
находилось в области гаданий и неизвестности, что всегда поражает людей с
фантазией, каков Егор Егорыч, больше, чем встреча прямо лицом к лицу с
совершившимся горем и несчастием.
- А это еще больше, разумеется, поразит его, - проговорила печально
Сусанна Николаевна.
- Непременно поразит! - согласилась с ней gnadige Frau. - И ты когда же
намерен сказать Егору Егорычу? - отнеслась она к мужу.
- Сегодня за чаем, - отвечал тот.
Услыхав такое решение, Сусанна Николаевна затрепетала всем телом, да
покоробило оно и gnadige Frau. Что касается до Сверстова, то он нервно
потирал себе руки, приготовляясь к труднейшей для него, но необходимой
операции. Момент совершения этой операции настал весьма скоро. Егор Егорыч
проснулся и, выйдя в гостиную, послал Антипа Ильича собрать свое
кузьмищевское общество. Все сошлись к нему и уселись на обычные места свои.
Gnadige Frau с великою досадою на себя чувствовала, что у нее наполовину
убавилось прежней твердости характера; Сусанна Николаевна старалась об
одном, чтобы муж не видел выражения ее лица; Сверстов был неестественно
весел; Егор же Егорыч точно нарочно являл во всей своей фигуре полнейшее
спокойствие духа. Чай был подан с обычною церемонностью Антипом Ильичом.
Доктор, беря свою чашку, подлил в нее значительное количество рому и
поспешно выпил ее.
- Ну-с, - начал он несколько пр