стер должен быть на востоке, дабы освещать ложу, управлять
ею и распределять работу братьям - свободным каменщикам!
Егор Егорыч. Где место братьев-надзирателей?
Gnadige Frau. На западе, чтобы повиноваться достопочтенному мастеру!
- Ложа открыта! - произнес в заключение Егор Егорыч, возводя глаза к
небу и ударив два раза масонским молотком, после чего последовал легкий стук
в заранее запертую дверь гостиной.
Егор Егорыч. Второй брат-надзиратель, спросите, кто это стучится?
Антип Ильич (с чувством благоговения). Это стучится ищущая с ее
ритором.
Егор Егорыч. Отворите дверь ложи!
Антип Ильич отпер дверь и, приотворив ее немного, произнес:
- Наше проходное слово?
- Габаон! - ответил ему отец Василий и, войдя первый, сказал:
- Ищущая достойна быть принята!
А потом, увидав, что все были в запонах, и сам поспешив надеть таковой
же, стал в недальнем расстоянии от великого мастера. Появившаяся вслед за
ним Сусанна Николаевна, видимо, употребляла все усилия над собой, чтобы не
поддаться окончательному физическому и нравственному утомлению.
- Милый друг мой, - воскликнул Егор Егорыч, выскочивший из роли
великого мастера, - отдохните и успокойтесь!
У Сусанны Николаевны при звуках его голоса снова воскресла ее нервная
энергия.
- Я не утомлена и готова к продолжению обряда, - сказала она.
Сверстов же, заглянув в ложу, побежал в свою комнату, чтобы надеть тоже
белый запон.
Gnadige Frau и Антип Ильич продолжали стоять, не отходя, на западе,
почти в позе часовых.
- Мой милый друг, - произнес Егор Егорыч, опять-таки не выдержавший
своей роли, - приблизьтесь ко мне!
Сусанна Николаевна приблизилась.
- Ваши мужественные поступки, Сусанна Николаевна, - продолжал Егор
Егорыч дрожащим голосом, - и благое о лас, масонах, понятие удостоверяют
меня, что не свойственное женщинам любопытство, не детское вещей воображение
руководит вами и заставляет вас стремиться поступить в наши сочлены, но
чувства более серьезные, ценя которые, мы опешим вас принять в наше
братство. Господин секретарь, внесите имя Сусанны Николаевны в список членов
нашей ложи!
Секретарем оказалась gnadige Frau, которая и исполнила это приказание
великого мастера.
- А вы, Сусанна Николаевна, прочтите масонскую клятву и подпишите ее! -
заключил Егор Егорыч, подавая ей исписанный листок бумаги, который Сусанна
Николаевна и прочла громким голосом:
"Я, Сусанна Николаевна Марфина, обещаюсь и клянусь перед всемогущим
строителем вселенной и перед собранными здесь членами сей достопочтенной
ложи в том, что я с ненарушимою верностью буду употреблять все мои
способности и усердие для пользы, благоденствия и процветания оной,
наблюдать за исполнением законов, порядком и правильностью работ и согласием
членов сей ложи между собою, одушевляясь искреннейшею к ним любовью. Да
поможет мне в сем господь бог и его милосердие. Аминь!"
- Подпишитесь! - едва имел силы от полноты чувств проговорить Егор
Егорыч.
Gnadige Frau подала Сусанне Николаевне чернильницу, и та подписалась.
Затем начался полнейший беспорядок в собрании. Сусанна Николаевна упала в
объятия мужа и плакала. Он тоже плакал. Ворвался в собрание Сверстов,
успевший, наконец, отыскать и надеть свой белый запон; он прежде всего
обеспокоился, не случилось ли чего-нибуд
ею и распределять работу братьям - свободным каменщикам!
Егор Егорыч. Где место братьев-надзирателей?
Gnadige Frau. На западе, чтобы повиноваться достопочтенному мастеру!
- Ложа открыта! - произнес в заключение Егор Егорыч, возводя глаза к
небу и ударив два раза масонским молотком, после чего последовал легкий стук
в заранее запертую дверь гостиной.
Егор Егорыч. Второй брат-надзиратель, спросите, кто это стучится?
Антип Ильич (с чувством благоговения). Это стучится ищущая с ее
ритором.
Егор Егорыч. Отворите дверь ложи!
Антип Ильич отпер дверь и, приотворив ее немного, произнес:
- Наше проходное слово?
- Габаон! - ответил ему отец Василий и, войдя первый, сказал:
- Ищущая достойна быть принята!
А потом, увидав, что все были в запонах, и сам поспешив надеть таковой
же, стал в недальнем расстоянии от великого мастера. Появившаяся вслед за
ним Сусанна Николаевна, видимо, употребляла все усилия над собой, чтобы не
поддаться окончательному физическому и нравственному утомлению.
- Милый друг мой, - воскликнул Егор Егорыч, выскочивший из роли
великого мастера, - отдохните и успокойтесь!
У Сусанны Николаевны при звуках его голоса снова воскресла ее нервная
энергия.
- Я не утомлена и готова к продолжению обряда, - сказала она.
Сверстов же, заглянув в ложу, побежал в свою комнату, чтобы надеть тоже
белый запон.
Gnadige Frau и Антип Ильич продолжали стоять, не отходя, на западе,
почти в позе часовых.
- Мой милый друг, - произнес Егор Егорыч, опять-таки не выдержавший
своей роли, - приблизьтесь ко мне!
Сусанна Николаевна приблизилась.
- Ваши мужественные поступки, Сусанна Николаевна, - продолжал Егор
Егорыч дрожащим голосом, - и благое о лас, масонах, понятие удостоверяют
меня, что не свойственное женщинам любопытство, не детское вещей воображение
руководит вами и заставляет вас стремиться поступить в наши сочлены, но
чувства более серьезные, ценя которые, мы опешим вас принять в наше
братство. Господин секретарь, внесите имя Сусанны Николаевны в список членов
нашей ложи!
Секретарем оказалась gnadige Frau, которая и исполнила это приказание
великого мастера.
- А вы, Сусанна Николаевна, прочтите масонскую клятву и подпишите ее! -
заключил Егор Егорыч, подавая ей исписанный листок бумаги, который Сусанна
Николаевна и прочла громким голосом:
"Я, Сусанна Николаевна Марфина, обещаюсь и клянусь перед всемогущим
строителем вселенной и перед собранными здесь членами сей достопочтенной
ложи в том, что я с ненарушимою верностью буду употреблять все мои
способности и усердие для пользы, благоденствия и процветания оной,
наблюдать за исполнением законов, порядком и правильностью работ и согласием
членов сей ложи между собою, одушевляясь искреннейшею к ним любовью. Да
поможет мне в сем господь бог и его милосердие. Аминь!"
- Подпишитесь! - едва имел силы от полноты чувств проговорить Егор
Егорыч.
Gnadige Frau подала Сусанне Николаевне чернильницу, и та подписалась.
Затем начался полнейший беспорядок в собрании. Сусанна Николаевна упала в
объятия мужа и плакала. Он тоже плакал. Ворвался в собрание Сверстов,
успевший, наконец, отыскать и надеть свой белый запон; он прежде всего
обеспокоился, не случилось ли чего-нибуд