ам необходимо
вести добродетельную жизнь, чтобы, кроме исправления собственной души,
примером своим исправлять и других, вне нашего общества находящихся людей;
четвертое: да будете вы тверды, мужественны, ибо человек только этими
качествами может с успехом противодействовать злу; пятое правило
предписывает добродетель, каковою, кажется, вы уже владеете, - это щедрость;
но только старайтесь наблюдать за собою, чтобы эта щедрость проистекала не
из тщеславия, а из чистого желания помочь истинно бедному; и, наконец,
шестое правило обязывает масонов любить размышление о смерти, которая таким
образом явится перед вами не убийцею всего вашего бытия, а другом, пришедшим
к вам, чтобы возвести вас из мира труда и пота в область успокоения и
награды. Вот и все-с, высокопочтенная Сусанна Николаевна! А теперь
поцелуемтесь нашим братским поцелуем, - заключил отец Василий и поцеловался
с Сусанной Николаевной, однократно лишь приложив свою щеку к ее щеке.
Сколь ни внимательно Сусанна Николаевна слушала отца Василия, тем не
менее в продолжение всего наставления взглядывала то вверх, под купол, то на
темные окна храма, и ей представилось, что в них больше не видно было
огненных злых рож, но под куполом все как бы сгущались крылатые существа.
Когда, наконец, она вышла из храма, в сопровождении отца Василия, то еще
слава богу, что предусмотрительный Сверстов перед тем сбегал в усадьбу и
приехал оттуда на лошади в санях, в которые Сусанна Николаевна, совсем
утомленная и взволнованная, села. Рядом с нею поместился отец Василий, и
Сверстов что есть духу погнал лошадь к дому. Воздух мало оживил Сусанну
Николаевну; галлюцинация с ней продолжалась: в полумраке кипящей вьюги она
все-таки видела сопровождавших ее крылатых существ, а там вдали, на западе,
слабо мерцали огненные лица, исчезающие одно за другим.
В доме в это время шли большие хлопоты. Егор Егорыч, предполагавший
вначале совершить прием Сусанны Николаевны в ложу без всякой обрядности,
когда приблизился момент этого исполнения, проникся совершенно иными
желаниями. Местом для ложи он избрал большую гостиную, потом предложил
gnadige Frau и Антипу Ильичу принять звание надзирателей, а последнему,
сверх того, поручил быть обрядоначальником. Gnadige Frau не преминула,
конечно, принести и разложить в гостиной свой ковер. Антип же Ильич, по
указаниям Егора Егорыча, устроил на небольшом мраморном столике что-то вроде
жертвенника, с положенными на него углем и раскрытою библией, а также и с
поставленною спиртовою зажженною лампою. Кроме того, Антип Ильич, едва
осиливая, вдвинул в гостиную стул великого мастера, уже лет пятнадцать,
кажется, им хранимый в каморке около своей комнаты. Устроив все это, Егор
Егорыч, gnadige Frau и Антип Ильич облеклись в белые запоны, ордена и знаки,
каждому свойственные, а равно надели белые перчатки. Егор Егорыч, рассчитав,
что Сусанна Николаевна скоро должна воротиться из церкви, встал около стула
великого мастера и спросил:
- Брат-надзиратель, который теперь час?
- Теперь полночь! - ответила gnadige Frau, как принявшая на себя
обязанности первого надзирателя.
Егор Егорыч. Где место великого мастера?
Gnadige Frau. На востоке!
Егор Егорыч. Почему так?
Gnadige Frau. Потому что солнце начинает течение свое с востока, так и
высокопочтенный ма
вести добродетельную жизнь, чтобы, кроме исправления собственной души,
примером своим исправлять и других, вне нашего общества находящихся людей;
четвертое: да будете вы тверды, мужественны, ибо человек только этими
качествами может с успехом противодействовать злу; пятое правило
предписывает добродетель, каковою, кажется, вы уже владеете, - это щедрость;
но только старайтесь наблюдать за собою, чтобы эта щедрость проистекала не
из тщеславия, а из чистого желания помочь истинно бедному; и, наконец,
шестое правило обязывает масонов любить размышление о смерти, которая таким
образом явится перед вами не убийцею всего вашего бытия, а другом, пришедшим
к вам, чтобы возвести вас из мира труда и пота в область успокоения и
награды. Вот и все-с, высокопочтенная Сусанна Николаевна! А теперь
поцелуемтесь нашим братским поцелуем, - заключил отец Василий и поцеловался
с Сусанной Николаевной, однократно лишь приложив свою щеку к ее щеке.
Сколь ни внимательно Сусанна Николаевна слушала отца Василия, тем не
менее в продолжение всего наставления взглядывала то вверх, под купол, то на
темные окна храма, и ей представилось, что в них больше не видно было
огненных злых рож, но под куполом все как бы сгущались крылатые существа.
Когда, наконец, она вышла из храма, в сопровождении отца Василия, то еще
слава богу, что предусмотрительный Сверстов перед тем сбегал в усадьбу и
приехал оттуда на лошади в санях, в которые Сусанна Николаевна, совсем
утомленная и взволнованная, села. Рядом с нею поместился отец Василий, и
Сверстов что есть духу погнал лошадь к дому. Воздух мало оживил Сусанну
Николаевну; галлюцинация с ней продолжалась: в полумраке кипящей вьюги она
все-таки видела сопровождавших ее крылатых существ, а там вдали, на западе,
слабо мерцали огненные лица, исчезающие одно за другим.
В доме в это время шли большие хлопоты. Егор Егорыч, предполагавший
вначале совершить прием Сусанны Николаевны в ложу без всякой обрядности,
когда приблизился момент этого исполнения, проникся совершенно иными
желаниями. Местом для ложи он избрал большую гостиную, потом предложил
gnadige Frau и Антипу Ильичу принять звание надзирателей, а последнему,
сверх того, поручил быть обрядоначальником. Gnadige Frau не преминула,
конечно, принести и разложить в гостиной свой ковер. Антип же Ильич, по
указаниям Егора Егорыча, устроил на небольшом мраморном столике что-то вроде
жертвенника, с положенными на него углем и раскрытою библией, а также и с
поставленною спиртовою зажженною лампою. Кроме того, Антип Ильич, едва
осиливая, вдвинул в гостиную стул великого мастера, уже лет пятнадцать,
кажется, им хранимый в каморке около своей комнаты. Устроив все это, Егор
Егорыч, gnadige Frau и Антип Ильич облеклись в белые запоны, ордена и знаки,
каждому свойственные, а равно надели белые перчатки. Егор Егорыч, рассчитав,
что Сусанна Николаевна скоро должна воротиться из церкви, встал около стула
великого мастера и спросил:
- Брат-надзиратель, который теперь час?
- Теперь полночь! - ответила gnadige Frau, как принявшая на себя
обязанности первого надзирателя.
Егор Егорыч. Где место великого мастера?
Gnadige Frau. На востоке!
Егор Егорыч. Почему так?
Gnadige Frau. Потому что солнце начинает течение свое с востока, так и
высокопочтенный ма