о кто острым ножом ударил в его благородное сердце.
Он понял, что влюбил до безумия в себя эту женщину, тогда как сам в
отношении ее был... Но что такое сам Аггей Никитич был в отношении Миропы
Дмитриевны, - этого ему и разобрать было не под силу.
- Любя вас так много, - объясняла она сквозь слезы, - мне было бы
нетрудно сделаться близкой вам женщиной: стоило только высказать вам мои
чувства, и вы бы, как мужчина, увлеклись, - согласитесь сами!
- Увлекся бы! - не заперся Аггей Никитич, вспомнив многие случаи своей
жизни, за которые он после знакомства своего и бесед с Егором Егорычем
презирал себя.
- Но я этого не сделала, потому что воспитана не в тех правилах, какие
здесь, в Москве, у многих женщин! - текла, как быстрый ручей, речь Миропы
Дмитриевны. - Они обыкновенно сближаются с мужчинами, забирают их в свои
ручки и даже обманут их, говоря, что им угрожает опасность сделаться
матерями...
Аггей Никитич на это только пыхтел; в голове и в сердце у него
происходила бог знает какая ломка и трескотня. То, что он по нравственному
долгу обязан был жениться на Миропе Дмитриевне, - это было решено им, но в
таком случае предстояло изменить постоянно проповедуемой им аксиоме, что
должно жениться на хорошенькой! "Но почему же Миропа Дмитриевна и не
хорошенькая?" - промелькнула в его голове мысль. Противного и отталкивающего
он в ней ничего не находил; конечно, она была не молода и не свежа, - и при
этом Аггей Никитич кинул взгляд на Миропу Дмитриевну, которая сидела
решительно в весьма соблазнительной позе, и больше всего Звереву кинулась в
глаза маленькая ножка Миропы Дмитриевны, которая действительно у нее была
хороша, но потом и ее искусственная грудь, а там как-то живописно
расположенные на разных местах складки ее платья. Надо всем этим, конечно,
преобладала мысль, что всякий человек должен иметь жену, которая бы его
любила, и что любви к нему Миропе Дмитриевне было не занимать стать, но, как
ни являлось все это ясным, червячок сомнения шевелился еще в уме Аггея
Никитича.
- Миропа Дмитриевна, скажу вам откровенно, - начал он суровым голосом,
- я человек простой и нехитростный, а потому не знаю хорошенько, гожусь ли я
вам в мужья, а также и вы мне годитесь ли?
- Вы мне годитесь, и я вам гожусь, - ответила Миропа Дмитриевна. -
Может быть, вы иногда будете фантазировать о молоденьких женщинах...
- Нет, я больше не буду фантазировать об этом: я теперь постарел, и
мне, главное, одно надо - как можно больше учиться и читать и прежде всего
повидаться с Егором Егорычем.
- С Егором Егорычем вы повидаетесь, как мы только поедем на вашу
службу, и я вместе с вами заеду к нему и поучусь у него.
- Не мешает это никому! - заметил Аггей Никитич, мотнув глубокомысленно
головой.
Конечно, Миропа Дмитриевна, по своей практичности, втайне думала, что
Аггею Никитичу прежде всего следовало заняться своей службой, но она этого
не высказала и намерена была потом внушить ему, а если бы он не внял ей, то
она, - что мы отчасти знаем, - предполагала сама вникнуть в его службу и
извлечь из нее всевозможные выгоды, столь необходимые для семейных людей,
тем более, что Миропа Дмитриевна питала полную надежду иметь с Аггеем
Никитичем детей, так как он не чета ее первому мужу, который был изранен и
весь больной.
Он понял, что влюбил до безумия в себя эту женщину, тогда как сам в
отношении ее был... Но что такое сам Аггей Никитич был в отношении Миропы
Дмитриевны, - этого ему и разобрать было не под силу.
- Любя вас так много, - объясняла она сквозь слезы, - мне было бы
нетрудно сделаться близкой вам женщиной: стоило только высказать вам мои
чувства, и вы бы, как мужчина, увлеклись, - согласитесь сами!
- Увлекся бы! - не заперся Аггей Никитич, вспомнив многие случаи своей
жизни, за которые он после знакомства своего и бесед с Егором Егорычем
презирал себя.
- Но я этого не сделала, потому что воспитана не в тех правилах, какие
здесь, в Москве, у многих женщин! - текла, как быстрый ручей, речь Миропы
Дмитриевны. - Они обыкновенно сближаются с мужчинами, забирают их в свои
ручки и даже обманут их, говоря, что им угрожает опасность сделаться
матерями...
Аггей Никитич на это только пыхтел; в голове и в сердце у него
происходила бог знает какая ломка и трескотня. То, что он по нравственному
долгу обязан был жениться на Миропе Дмитриевне, - это было решено им, но в
таком случае предстояло изменить постоянно проповедуемой им аксиоме, что
должно жениться на хорошенькой! "Но почему же Миропа Дмитриевна и не
хорошенькая?" - промелькнула в его голове мысль. Противного и отталкивающего
он в ней ничего не находил; конечно, она была не молода и не свежа, - и при
этом Аггей Никитич кинул взгляд на Миропу Дмитриевну, которая сидела
решительно в весьма соблазнительной позе, и больше всего Звереву кинулась в
глаза маленькая ножка Миропы Дмитриевны, которая действительно у нее была
хороша, но потом и ее искусственная грудь, а там как-то живописно
расположенные на разных местах складки ее платья. Надо всем этим, конечно,
преобладала мысль, что всякий человек должен иметь жену, которая бы его
любила, и что любви к нему Миропе Дмитриевне было не занимать стать, но, как
ни являлось все это ясным, червячок сомнения шевелился еще в уме Аггея
Никитича.
- Миропа Дмитриевна, скажу вам откровенно, - начал он суровым голосом,
- я человек простой и нехитростный, а потому не знаю хорошенько, гожусь ли я
вам в мужья, а также и вы мне годитесь ли?
- Вы мне годитесь, и я вам гожусь, - ответила Миропа Дмитриевна. -
Может быть, вы иногда будете фантазировать о молоденьких женщинах...
- Нет, я больше не буду фантазировать об этом: я теперь постарел, и
мне, главное, одно надо - как можно больше учиться и читать и прежде всего
повидаться с Егором Егорычем.
- С Егором Егорычем вы повидаетесь, как мы только поедем на вашу
службу, и я вместе с вами заеду к нему и поучусь у него.
- Не мешает это никому! - заметил Аггей Никитич, мотнув глубокомысленно
головой.
Конечно, Миропа Дмитриевна, по своей практичности, втайне думала, что
Аггею Никитичу прежде всего следовало заняться своей службой, но она этого
не высказала и намерена была потом внушить ему, а если бы он не внял ей, то
она, - что мы отчасти знаем, - предполагала сама вникнуть в его службу и
извлечь из нее всевозможные выгоды, столь необходимые для семейных людей,
тем более, что Миропа Дмитриевна питала полную надежду иметь с Аггеем
Никитичем детей, так как он не чета ее первому мужу, который был изранен и
весь больной.