кликнул он.
- Господь с вами!.. Куда это вы всех нас посылаете? - возразил ему
Михаил Михайлыч. - Я первый не отдам мистического богословия ни за какие
сокровища в мире.
- Но что вы разумеете под именем мистического богословия? - перебил его
Егор Егорыч.
- Я разумею... но, впрочем, мне удобнее будет ответить на ваш вопрос
прочтением письма, которое я когда-то еще давно писал к одному из друзей
моих и отпуск с которого мне, как нарочно, сегодня поутру, когда я разбирал
свои старые бумаги, попался под руку. Угодно вам будет прослушать его? -
заключил Михаил Михайлыч.
- О, бога ради, бога ради! - воскликнул Егор Егорыч.
Михаил Михайлыч начал читать немножко нараспев:
"Путь самоиспытания (очищение водою, путь Иоанна Предтечи{193}) есть
приготовление к возрождению. Затем начинается путь просвещения, или креста.
Начатки духовной жизни во Христе бывают слабы: Христос рождается в яслях от
бедной, горькой Марии; одне высшие духовные силы нашего бытия, ангелы и
мудрые Востока, знают небесное его достоинство; могут однакоже и низшие
душевные силы, пастыри, ощутить сие рождение, если оне бдят и примечают.
Примечайте: всякая добрая мысль, всякое доброе движение воли есть и движение
Христово: "Без меня не можете творити ничесо же". По мере того как вы будете
примечать сии движения и относить их к Христу, в вас действующему, он будет
в вас возрастать, и наконец вы достигнете того счастливого мгновения, что в
состоянии будете ощущать его с такой живостью, с таким убеждением в
действительности его присутствия, что с непостижимою радостью скажете: "так
точно, это он, господь, бог мой!" Тогда следует оставить молитву умную и
постепенно привыкать к тому, чтобы находиться в общении с богом помимо
всяких образов, всякого размышления, всякого ощутительного движения мысли.
Тогда кажется, что в душе все молчит, не думаешь ни о чем; ум и память
меркнут и не представляют ничего определенного; одна воля кротко держится за
представление о боге, - представление, которое кажется неопределенным,
потому что оно безусловно и что оно не опирается ни на что в особенности.
Тогда-то вступаем в сумрак веры, тогда-то не знаем более ничего и ждем
вечного света непосредственно свыше, и если упорствуем в этом ожидании, то
свет этот нисходит и царствие божие раскрывается... Но что же такое царствие
божие и в чем оно состоит? Никто не может ни описать вам его, ни дать о нем
понятие. Его чувствуешь, но оно несообщимо. В этом-то состоянии начинает
раскрываться внутреннее слово. Это-то состояние, собственно, называется
состоянием благодати. Это состояние служит исходом учения Христа, и лишь это
состояние он пришел возвестить и уготовить нам. Все то, что предшествует
этому состоянию (что я называю азбукою), составляет область Иоанна Предтечи,
который уготовляет путь, но не есть путь. Это же состояние называется
мистическим богословием. Это не книжное учение. Наставник в нем сам бог, и
он сообщил свое учение душе непосредственно, без слов, и способом, который
невозможно объяснить словами. Сообразно этим путям, по-моему, три вида
молитвы: словесная, умная и созерцательная. Восточные отцы последнее
состояние называли безмолвием, а западные: "suspension des facultes de
l'ame".
Егор Егорыч, прослушавший с глубочайшим вниманием Сперанского, видимо,
подавлен был возвышенностью
- Господь с вами!.. Куда это вы всех нас посылаете? - возразил ему
Михаил Михайлыч. - Я первый не отдам мистического богословия ни за какие
сокровища в мире.
- Но что вы разумеете под именем мистического богословия? - перебил его
Егор Егорыч.
- Я разумею... но, впрочем, мне удобнее будет ответить на ваш вопрос
прочтением письма, которое я когда-то еще давно писал к одному из друзей
моих и отпуск с которого мне, как нарочно, сегодня поутру, когда я разбирал
свои старые бумаги, попался под руку. Угодно вам будет прослушать его? -
заключил Михаил Михайлыч.
- О, бога ради, бога ради! - воскликнул Егор Егорыч.
Михаил Михайлыч начал читать немножко нараспев:
"Путь самоиспытания (очищение водою, путь Иоанна Предтечи{193}) есть
приготовление к возрождению. Затем начинается путь просвещения, или креста.
Начатки духовной жизни во Христе бывают слабы: Христос рождается в яслях от
бедной, горькой Марии; одне высшие духовные силы нашего бытия, ангелы и
мудрые Востока, знают небесное его достоинство; могут однакоже и низшие
душевные силы, пастыри, ощутить сие рождение, если оне бдят и примечают.
Примечайте: всякая добрая мысль, всякое доброе движение воли есть и движение
Христово: "Без меня не можете творити ничесо же". По мере того как вы будете
примечать сии движения и относить их к Христу, в вас действующему, он будет
в вас возрастать, и наконец вы достигнете того счастливого мгновения, что в
состоянии будете ощущать его с такой живостью, с таким убеждением в
действительности его присутствия, что с непостижимою радостью скажете: "так
точно, это он, господь, бог мой!" Тогда следует оставить молитву умную и
постепенно привыкать к тому, чтобы находиться в общении с богом помимо
всяких образов, всякого размышления, всякого ощутительного движения мысли.
Тогда кажется, что в душе все молчит, не думаешь ни о чем; ум и память
меркнут и не представляют ничего определенного; одна воля кротко держится за
представление о боге, - представление, которое кажется неопределенным,
потому что оно безусловно и что оно не опирается ни на что в особенности.
Тогда-то вступаем в сумрак веры, тогда-то не знаем более ничего и ждем
вечного света непосредственно свыше, и если упорствуем в этом ожидании, то
свет этот нисходит и царствие божие раскрывается... Но что же такое царствие
божие и в чем оно состоит? Никто не может ни описать вам его, ни дать о нем
понятие. Его чувствуешь, но оно несообщимо. В этом-то состоянии начинает
раскрываться внутреннее слово. Это-то состояние, собственно, называется
состоянием благодати. Это состояние служит исходом учения Христа, и лишь это
состояние он пришел возвестить и уготовить нам. Все то, что предшествует
этому состоянию (что я называю азбукою), составляет область Иоанна Предтечи,
который уготовляет путь, но не есть путь. Это же состояние называется
мистическим богословием. Это не книжное учение. Наставник в нем сам бог, и
он сообщил свое учение душе непосредственно, без слов, и способом, который
невозможно объяснить словами. Сообразно этим путям, по-моему, три вида
молитвы: словесная, умная и созерцательная. Восточные отцы последнее
состояние называли безмолвием, а западные: "suspension des facultes de
l'ame".
Егор Егорыч, прослушавший с глубочайшим вниманием Сперанского, видимо,
подавлен был возвышенностью