мов. Машина мчалась
по глубоким рытвинам, не снижая скорости. Временами казалось, что,
взлетев, она уже никогда не приземлится.
- Жми, Вадим! - Чалдон повис над водителем. - За тем хребтом лежневка
метров двести, дальше-хорошая дорога. Жми!
"Побег был продуман", - Упоров взял руль круто влево, фары выхватили из
темноты четкий силуэт лося.
Зверь вздернул голову, одним прыжком покинул полосу света.
"Впереди ментов нет! Раз зверь гуляет, путь свободен!"
Прогремевшие за спиной выстрелы не волновали беглецов: они были надежно
защищены стеной леса.
...Лежневка оказалась старая, едва держала "додж", то и дело задирая
вверх сгнившие концы бревен.
- По такой тяжелая машина уже нс пройдет! - радовался Пельмень.
- Бензина осталось километров на тридцать!
- Хватит, - успокоил Чалдон. - Через двенадцать верст будет обрыв.
Спустим лайбу, дальше пехом, южным склоном. Там сухо. Посуху собакам
трудно...
- Я не пойду с вами! - ожил Колос. - Я все сделал, как вы хотели.
Имейте совесть!
- Шо ты кокетничаешь, подлюка?! - Пельмень поймал Колоса за подбородок.
- У меня терпенье не алмазное, хоть я и сам-золотой!
Минут через пятнадцать Чалдон попросил остановиться. Первым выскочил
Колос, поскользнулся, на четвереньках пробежал несколько метров, но, встав
на ноги, произнес с внушительной угрозой:
- Прошу запомнить: если с моей головы упадет хоть один волос, этим
вопросом займется лично Ковпак!
- На кой хрен нам такая голова?! - Пельмень уже был в хорошем
настроении. - Я лучше из твоей прямой кишки ножиы сделаю.
- Вы интеллигентный человек, Шура. Вы изучали анатомию, - Малина жестом
показал Колосу, что он пойдет впереди. - Постерегите Мишу, пока мы спустим
машину под откос.
Они шли каменистой грядой, стараясь не оставлять следов на голой земле.
С гряды спустились в болото, где хватали ладошками на ходу вытаявшую
прошлогоднюю клюкву. Пельмень толкал прикладом автомата в спину Колоса
всякий раз, когда тот пытался задержаться у кочки, чтобы хорошо загрузить
живот.
Шли полный день с одним коротким привалом, уже не заботясь о промокших
сапогах и стертых до крови ногах. Лишь когда солнце начало скатываться к
белым вершинам Волчьего хребта, а Упоров подумал, что теперь придется
двигаться по звездам, Чалдон втянул в себя воздух и присел.
- Дошли, - сообщил он. Поставил автомат на боевой взвод, остальные
сделали то же самое.
- Пойдем-взглянем, - Малина сбросил со спины надоевший мешок, с силой
толкнул его ногой к стволу листвяшки.
-Дыхало не работает, - пожаловался Пельмень, завалившись прямо с грузом
на снег. - Если нас там пасут, чо тогда?
- Чо тогда? - повторил Денис Малипин вопрос и сморщился, потрогав
замлевшую шею. - Пока мы ходим, Вадим перетаскает сидора к той болотине.
Сховай под мох. Начнут шмолять, беги куда подальше.
- А я? - спросил с гонорком Колос.
Впервые за весь побег Малина не ерничал, объяснил все ладом:
- Тебя застрелит Шурик.
Потом они ушли и отсутствовали минут сорок. Вернулись с просветленными
лицами, а еще-с прежним нахальством лихих людей.
- Там все на мази. Шура, развяжите Мишу.
Дверь большого, собранного из сухих стволов зимовья открылась бесшумно,
на крыльцо, чуть щурясь в лучах заходящего солнца, вышел ширококостный
бородач в накинутой на плечи оленьей парке. Вадима удивил вдумчивый,
запоминающийся взгляд из-под кустистых седых бровей-взгляд
самостоятельного человека.
- Здравствуй, Камыш! - хрипло бр
по глубоким рытвинам, не снижая скорости. Временами казалось, что,
взлетев, она уже никогда не приземлится.
- Жми, Вадим! - Чалдон повис над водителем. - За тем хребтом лежневка
метров двести, дальше-хорошая дорога. Жми!
"Побег был продуман", - Упоров взял руль круто влево, фары выхватили из
темноты четкий силуэт лося.
Зверь вздернул голову, одним прыжком покинул полосу света.
"Впереди ментов нет! Раз зверь гуляет, путь свободен!"
Прогремевшие за спиной выстрелы не волновали беглецов: они были надежно
защищены стеной леса.
...Лежневка оказалась старая, едва держала "додж", то и дело задирая
вверх сгнившие концы бревен.
- По такой тяжелая машина уже нс пройдет! - радовался Пельмень.
- Бензина осталось километров на тридцать!
- Хватит, - успокоил Чалдон. - Через двенадцать верст будет обрыв.
Спустим лайбу, дальше пехом, южным склоном. Там сухо. Посуху собакам
трудно...
- Я не пойду с вами! - ожил Колос. - Я все сделал, как вы хотели.
Имейте совесть!
- Шо ты кокетничаешь, подлюка?! - Пельмень поймал Колоса за подбородок.
- У меня терпенье не алмазное, хоть я и сам-золотой!
Минут через пятнадцать Чалдон попросил остановиться. Первым выскочил
Колос, поскользнулся, на четвереньках пробежал несколько метров, но, встав
на ноги, произнес с внушительной угрозой:
- Прошу запомнить: если с моей головы упадет хоть один волос, этим
вопросом займется лично Ковпак!
- На кой хрен нам такая голова?! - Пельмень уже был в хорошем
настроении. - Я лучше из твоей прямой кишки ножиы сделаю.
- Вы интеллигентный человек, Шура. Вы изучали анатомию, - Малина жестом
показал Колосу, что он пойдет впереди. - Постерегите Мишу, пока мы спустим
машину под откос.
Они шли каменистой грядой, стараясь не оставлять следов на голой земле.
С гряды спустились в болото, где хватали ладошками на ходу вытаявшую
прошлогоднюю клюкву. Пельмень толкал прикладом автомата в спину Колоса
всякий раз, когда тот пытался задержаться у кочки, чтобы хорошо загрузить
живот.
Шли полный день с одним коротким привалом, уже не заботясь о промокших
сапогах и стертых до крови ногах. Лишь когда солнце начало скатываться к
белым вершинам Волчьего хребта, а Упоров подумал, что теперь придется
двигаться по звездам, Чалдон втянул в себя воздух и присел.
- Дошли, - сообщил он. Поставил автомат на боевой взвод, остальные
сделали то же самое.
- Пойдем-взглянем, - Малина сбросил со спины надоевший мешок, с силой
толкнул его ногой к стволу листвяшки.
-Дыхало не работает, - пожаловался Пельмень, завалившись прямо с грузом
на снег. - Если нас там пасут, чо тогда?
- Чо тогда? - повторил Денис Малипин вопрос и сморщился, потрогав
замлевшую шею. - Пока мы ходим, Вадим перетаскает сидора к той болотине.
Сховай под мох. Начнут шмолять, беги куда подальше.
- А я? - спросил с гонорком Колос.
Впервые за весь побег Малина не ерничал, объяснил все ладом:
- Тебя застрелит Шурик.
Потом они ушли и отсутствовали минут сорок. Вернулись с просветленными
лицами, а еще-с прежним нахальством лихих людей.
- Там все на мази. Шура, развяжите Мишу.
Дверь большого, собранного из сухих стволов зимовья открылась бесшумно,
на крыльцо, чуть щурясь в лучах заходящего солнца, вышел ширококостный
бородач в накинутой на плечи оленьей парке. Вадима удивил вдумчивый,
запоминающийся взгляд из-под кустистых седых бровей-взгляд
самостоятельного человека.
- Здравствуй, Камыш! - хрипло бр