собственно, определило его назначение на бесхлопотную должность.
- ...За последние три года в бригаде не было ни одного серьезного
нарушения режима, это тоже является, само по себе, своеобразным рекордом.
"Она ждет меня уже три с половиной года. Ждет!
Меня! Серякин спросил: "Ты что ей наобещал? На танцы даже не ходит".
Ему было приятно, и он боялся. Капитан завидует.
Хороший мужик, зависть - чувство плохое...
Майор Рогожин продолжает вдохновенно:
- Путь исправления, путь от преступления к его осознанию труден.
Другого пути нет! Партия видит и поддерживает тех, кто, неукоснительно
следуя ее установкам, шаг за шагом завоевывает себе право на счастливую,
свободную жизнь в самом передовом обществе на планете!
"И тебе, крикливый идиот, доклады пишет Голос.
Что бы вы делали без Соломона Марковича?! Бессовестные недоумки!".
Но в зоне, после вручения бригаде новых кирзовых сапог, прямо с
этикетками на шпагатных вязочках, он сказал майору:
- Спасибо за доброе отношение, гражданин начальник!
И сразу же после отъезда замполита объявил:
- Новые кони не играются!
- А кто уже... - потупил глаза Зяма.
- Останется без спирта за трудовую доблесть!
- Получается: за раз-два-раз и по ошибке-раз?
Упоров не стал отвечать, направился к бульдозеру,
к которому зэки прилаживали сконструированный
Иосифом Гнатюком рыхлитель.
- Ну, хлопцы! Зачали! - крикнул Иосиф.
Несколько человек, вцепившись в перекинутый через блок трос, начали
поднимать приспособление.
- Не возьмем! - стонал красный от натуги Калаянов. - Эп, ты, чо
пялишься - помогай!
Упоров снова увидел Барончика. Тот неторопливо и неизвестно для чего
сбросил свой атласный жилет, стал засучивать рукава штопатюго свитера.
- Быстрей, рожа твоя протокольная! - сипел Зяма.
Барончик вцепился в трос одновременно с подскочившим Ираклием.
Рыхлитель качнулся, пополз вверх, осторожно набирая высоту.
- Придержите! - вежливо попросил страхующий и фиксирующий совпадение
отверстий Ольховский. - Пожалуйста, чуть вниз. Так.
Ян Салич проворно вставил штыри и распорядился:
- Опускайте! Осторожненько...
Рыхлитель осел и замер в полуметре от земли, одновременно с резким
щелчком. Потный Калаянов направился к Ольховскому, чтобы сообщить
очередную гадость, но разгадавший его намерение Ян Салич спокойно протянул
ему гаечный ключ, а когда Зяма его механически принял, сказал:
- Затяните гайки!
- Сам крути, змей! - понял свой промах Калаянов, отбросив ключ.
- Не моя работа: не по моим силам, - с сожалением объяснил Ольховский,
- а вы работайте, работайте!
- Бугор! - Зяма принял позу римского патоицпя - Ты слыхал, что сказало
это продавшее РОДИНУ'существо?! Нет, ты все-таки глянь на эту
антипартийную суку оез зубов! Стоит себе гордый, будто совратил Еву Браун
а передовой заключенный Калаянов должен крутить его гайки?!
- Гайки общие, - успокоил одессита Упоров - Ян Салпч не прав, но он -
старший. Ты должен сделать ему эту скидку. Крути!
Вадим взглянул через плечо на Барончика, успевшего натянуть свой
дурацкий жилет и опустить рукава штопаного свитера. Зэк стоит в плотной
тени бульдозера, сохраняя серое очертание без других красок и оттенков.
Потом опускает голову, идет. Атласный жилет вспыхивает на солнце, отчего
сутулая спина становится похожей на тухнущую лампочку. Бригадир смотрит
ему вслед, в нем что-то противится будущему, да что там-будущему, уже
принятому решению. Он" кр
- ...За последние три года в бригаде не было ни одного серьезного
нарушения режима, это тоже является, само по себе, своеобразным рекордом.
"Она ждет меня уже три с половиной года. Ждет!
Меня! Серякин спросил: "Ты что ей наобещал? На танцы даже не ходит".
Ему было приятно, и он боялся. Капитан завидует.
Хороший мужик, зависть - чувство плохое...
Майор Рогожин продолжает вдохновенно:
- Путь исправления, путь от преступления к его осознанию труден.
Другого пути нет! Партия видит и поддерживает тех, кто, неукоснительно
следуя ее установкам, шаг за шагом завоевывает себе право на счастливую,
свободную жизнь в самом передовом обществе на планете!
"И тебе, крикливый идиот, доклады пишет Голос.
Что бы вы делали без Соломона Марковича?! Бессовестные недоумки!".
Но в зоне, после вручения бригаде новых кирзовых сапог, прямо с
этикетками на шпагатных вязочках, он сказал майору:
- Спасибо за доброе отношение, гражданин начальник!
И сразу же после отъезда замполита объявил:
- Новые кони не играются!
- А кто уже... - потупил глаза Зяма.
- Останется без спирта за трудовую доблесть!
- Получается: за раз-два-раз и по ошибке-раз?
Упоров не стал отвечать, направился к бульдозеру,
к которому зэки прилаживали сконструированный
Иосифом Гнатюком рыхлитель.
- Ну, хлопцы! Зачали! - крикнул Иосиф.
Несколько человек, вцепившись в перекинутый через блок трос, начали
поднимать приспособление.
- Не возьмем! - стонал красный от натуги Калаянов. - Эп, ты, чо
пялишься - помогай!
Упоров снова увидел Барончика. Тот неторопливо и неизвестно для чего
сбросил свой атласный жилет, стал засучивать рукава штопатюго свитера.
- Быстрей, рожа твоя протокольная! - сипел Зяма.
Барончик вцепился в трос одновременно с подскочившим Ираклием.
Рыхлитель качнулся, пополз вверх, осторожно набирая высоту.
- Придержите! - вежливо попросил страхующий и фиксирующий совпадение
отверстий Ольховский. - Пожалуйста, чуть вниз. Так.
Ян Салич проворно вставил штыри и распорядился:
- Опускайте! Осторожненько...
Рыхлитель осел и замер в полуметре от земли, одновременно с резким
щелчком. Потный Калаянов направился к Ольховскому, чтобы сообщить
очередную гадость, но разгадавший его намерение Ян Салич спокойно протянул
ему гаечный ключ, а когда Зяма его механически принял, сказал:
- Затяните гайки!
- Сам крути, змей! - понял свой промах Калаянов, отбросив ключ.
- Не моя работа: не по моим силам, - с сожалением объяснил Ольховский,
- а вы работайте, работайте!
- Бугор! - Зяма принял позу римского патоицпя - Ты слыхал, что сказало
это продавшее РОДИНУ'существо?! Нет, ты все-таки глянь на эту
антипартийную суку оез зубов! Стоит себе гордый, будто совратил Еву Браун
а передовой заключенный Калаянов должен крутить его гайки?!
- Гайки общие, - успокоил одессита Упоров - Ян Салпч не прав, но он -
старший. Ты должен сделать ему эту скидку. Крути!
Вадим взглянул через плечо на Барончика, успевшего натянуть свой
дурацкий жилет и опустить рукава штопаного свитера. Зэк стоит в плотной
тени бульдозера, сохраняя серое очертание без других красок и оттенков.
Потом опускает голову, идет. Атласный жилет вспыхивает на солнце, отчего
сутулая спина становится похожей на тухнущую лампочку. Бригадир смотрит
ему вслед, в нем что-то противится будущему, да что там-будущему, уже
принятому решению. Он" кр