а станет меньше.
Готовые к разгрузке бандеровцы переглянулись, ц взгляд стал общим
взглядом спаянных единой дисциплиной солдат перед атакой.
- Брось! - Упоров вырвал кайло из рук Шершавого, указал Гнатюку на
кузов. - Чтоб через тридцать минут было пусто. Всё - в сарай. Под замок.
Ольховский спустился с подножки кабины, придерживаясь двумя руками за
дверцу автомобиля.
- Запчасти согласно списку' и двенадцать бортовых катков за солонину.
- Спасибо, Ян Салич!
- О! - Ольховский небрежно махнул рукой. - Благодарите того удальца.
На этот раз большой палец Бормана указал за спину в сторону кабины.
- Мне же предстоит выполнить еще одно приятное поручение.
Он попытался придать соответствующее выражение своему вечно скучному
лицу:
- Завтра в десять вас ждет на вахте Лысый. Все обговорено.
Упоров кивнул, повернулся к машине. Голова .^удальца" тряслась вместе с
кабиной, она была частью механизма, и тлеющая в зубах папироса небрежно
сорила пеплом на татуированную волосатую грудь.
- Так его еще надо благодарить?
- Разве что поклоном. Он свое получил полностью.
- Тогда обойдется без почестей.
Упоров уже собирался уйти, но его остановил Шершавый:
- Скажи-ка нам, Сергеич, такое может получиться: и спирта нет, и
бульдозеров, одни запчасти под замком?
- Если получится - тебя бульдозером назначим. Через неделю начинаем
вскрышу. Понял?! Теперь - капай, падла уголовная!
Упоров спустился к ручью, чуть в стороне от небольшого плеса засек
Гнускова. Зэк грел руки и, увидав бригадира, нагловато улыбнулся. Еще раз
некоторое время они стояли друг напротив друга, и Вадим с досадой ругал
себя за нетерпеливый шаг: их видели другие зэкп.
- Одним лотком на отвороте треть нормы нынче зачерпнул, - доложил
довольный Федор, - потом -голяк, только недавно снова размылся.
- Можем мы поговорить, - не слушая Гнускова, перебил бригадир, - без
твоих обычных зехеров и кронлова?
Федор освободил ладони, будто невзначай поднял лоток, держа его перед
собой, спросил:
- О чем базар, Вадим? Пашу не хуже других.
Упоров подошел ближе:
- Ты, говорят, высоко стучишь?
Гнусков покраснел, но ответил дерзко:
- Раз знаешь - не выше тебя!
- Глохни. Скажи - бригада плохо работает? Или ты лично плохо жить стал?!
- С чего взял?! Хорошо работаем. Все довольны.
Слушай, давай по делу говорить. Меня на "забоюсь" не возьмешь! Кто тебя
иатырил?
- Крученый ты, Федор. Гляди - так и сдохнешь, если не образумишься!
Сейчас чеши на вахту. Скажешь дежурному - мы немного задержимся, пусть не
хипишует. Вечером в зоне договорим.
Времени у него оставалось в обрез, и уже не обращая внимания на
Гнускова, Вадим крикнул:
- Ключик, собирай бригаду. Быстро, Лндрюха.
быстро! Палево у нас серьезное.
...Бригадир не темнил. Как только они собрались вместе и, сгрудившись у
печки, начали греть промерзшие в холодной воде руки, Упоров все выложил:
- Двое из нас готовят побег.
- Ну и что?! - откликнулся слишком быстро тот самый Гнатюк, который
всегда ратовал за порядок, был у бандеровцев старшим.
Бригадир смерил его оценивающим взглядом и ответил, стараясь не
выдавать раздражения:
- Ничего особенного, если не считать - о побеге знает администрация.
- И ты?! - Гнатюк явно пытался затеять скандал.
Упоров еще не мог угадать причину дерзкого поведения Гнатюка, решил-он
хочет стать бригадиром.
- И я, - подтвердил Вадим. - Теперь вот знает вся бригада.
Готовые к разгрузке бандеровцы переглянулись, ц взгляд стал общим
взглядом спаянных единой дисциплиной солдат перед атакой.
- Брось! - Упоров вырвал кайло из рук Шершавого, указал Гнатюку на
кузов. - Чтоб через тридцать минут было пусто. Всё - в сарай. Под замок.
Ольховский спустился с подножки кабины, придерживаясь двумя руками за
дверцу автомобиля.
- Запчасти согласно списку' и двенадцать бортовых катков за солонину.
- Спасибо, Ян Салич!
- О! - Ольховский небрежно махнул рукой. - Благодарите того удальца.
На этот раз большой палец Бормана указал за спину в сторону кабины.
- Мне же предстоит выполнить еще одно приятное поручение.
Он попытался придать соответствующее выражение своему вечно скучному
лицу:
- Завтра в десять вас ждет на вахте Лысый. Все обговорено.
Упоров кивнул, повернулся к машине. Голова .^удальца" тряслась вместе с
кабиной, она была частью механизма, и тлеющая в зубах папироса небрежно
сорила пеплом на татуированную волосатую грудь.
- Так его еще надо благодарить?
- Разве что поклоном. Он свое получил полностью.
- Тогда обойдется без почестей.
Упоров уже собирался уйти, но его остановил Шершавый:
- Скажи-ка нам, Сергеич, такое может получиться: и спирта нет, и
бульдозеров, одни запчасти под замком?
- Если получится - тебя бульдозером назначим. Через неделю начинаем
вскрышу. Понял?! Теперь - капай, падла уголовная!
Упоров спустился к ручью, чуть в стороне от небольшого плеса засек
Гнускова. Зэк грел руки и, увидав бригадира, нагловато улыбнулся. Еще раз
некоторое время они стояли друг напротив друга, и Вадим с досадой ругал
себя за нетерпеливый шаг: их видели другие зэкп.
- Одним лотком на отвороте треть нормы нынче зачерпнул, - доложил
довольный Федор, - потом -голяк, только недавно снова размылся.
- Можем мы поговорить, - не слушая Гнускова, перебил бригадир, - без
твоих обычных зехеров и кронлова?
Федор освободил ладони, будто невзначай поднял лоток, держа его перед
собой, спросил:
- О чем базар, Вадим? Пашу не хуже других.
Упоров подошел ближе:
- Ты, говорят, высоко стучишь?
Гнусков покраснел, но ответил дерзко:
- Раз знаешь - не выше тебя!
- Глохни. Скажи - бригада плохо работает? Или ты лично плохо жить стал?!
- С чего взял?! Хорошо работаем. Все довольны.
Слушай, давай по делу говорить. Меня на "забоюсь" не возьмешь! Кто тебя
иатырил?
- Крученый ты, Федор. Гляди - так и сдохнешь, если не образумишься!
Сейчас чеши на вахту. Скажешь дежурному - мы немного задержимся, пусть не
хипишует. Вечером в зоне договорим.
Времени у него оставалось в обрез, и уже не обращая внимания на
Гнускова, Вадим крикнул:
- Ключик, собирай бригаду. Быстро, Лндрюха.
быстро! Палево у нас серьезное.
...Бригадир не темнил. Как только они собрались вместе и, сгрудившись у
печки, начали греть промерзшие в холодной воде руки, Упоров все выложил:
- Двое из нас готовят побег.
- Ну и что?! - откликнулся слишком быстро тот самый Гнатюк, который
всегда ратовал за порядок, был у бандеровцев старшим.
Бригадир смерил его оценивающим взглядом и ответил, стараясь не
выдавать раздражения:
- Ничего особенного, если не считать - о побеге знает администрация.
- И ты?! - Гнатюк явно пытался затеять скандал.
Упоров еще не мог угадать причину дерзкого поведения Гнатюка, решил-он
хочет стать бригадиром.
- И я, - подтвердил Вадим. - Теперь вот знает вся бригада.