;
а этот толстяк Рожнов под носом у меня захлопнул двери и сказал еще, что
меня даже не велено принимать.
- Все кончено, Татьяна Ивановна, - сказал герой мой, садясь в кресло.
- Нет, не кончено и не может быть кончено, - возразила Татьяна
Ивановна. - Марья Антоновна будет ваша, если захотите.
- Каким образом?
- Очень просто... увезите.
- Увезти?.. Да, конечно, можно; но, впрочем, утро вечера мудренее: мне
очень хочется спать.
Герой мой, утомленный ощущениями дня, действительно очень устал и
потому, выпроводив Татьяну Ивановну, тотчас же разделся, бросился в постель
и скоро заснул.
V
Существует на свете довольно старинное и вместе с тем весьма
справедливое мнение, - мнение, доказанное многими романами, что для любви
нет ни запоров, ни препятствий, ни даже враждебных стихий; все она поборает
и над всем торжествует. Это старинное мнение подтвердилось еще раз и в
настоящем моем рассказе.
После сделанного Хозарову отказа Катерина Архиповна долго еще
совещалась с Рожновым, и между ними было положено: предложение молодого
человека скрыть от всех, а главное - от Мари; сделать это, как казалось им,
было весьма возможно. Хозарову уже отказано от дома, и теперь только надобно
было выпроводить Татьяну Ивановну, которая, пожалуй, будет переносить
какие-нибудь вести. Почтеннейшая девица не замедлила явиться в этот же день,
и Рожнов взялся сам отказать гостье и, видно, исполнил это дело весьма
добросовестно, потому что Татьяна Ивановна после довольно громкого
разговора, который имела с ним первоначально в зале, потом в лакейской и,
наконец, на крыльце, вдруг выскочила оттуда, как сумасшедшая, и целые почти
два переулка бежала, как будто бы за ней гналась целая стая бешеных собак.
Мало этого, чтобы прекратить всякую возможность для Мари видеться с
Хозаровым и в посторонних домах, Катерина Архиповна решилась притвориться на
некоторое время больною и никуда не выезжать с семейством. Но что значат
человеческие усилия против могущества все преоборающей и над всем
торжествующей любви? Между тем как мать и влюбленный толстяк думали, что они
предостерегли себя со всех сторон от опасности, опасность эта им угрожала
отовсюду.
Проснувшись на другой день, Хозаров внимательно рассмотрел свое
положение. Во-первых, он убедился в том, что решительно влюблен в Мари;
во-вторых, тридцать тысяч, каменная усадьба и триста душ, - как хотите, это
вовсе не такого рода вещи, от которых можно бы было отказаться равнодушно.
Но что предпринять? На совещание о том, что предпринять, была приглашена
Татьяна Ивановна, очень хорошо еще помнившая ужасный прием в доме
Ступицыных, вследствие чего и была против всех их, разумеется, кроме Мари, в
каком-то ожесточенном состоянии. Она советовала Хозарову увезти Мари и
подать просьбу на мать за управление имением; а Рожнова сама обещалась
засадить в тюрьму за то, что будто бы он обругал ее, благородную девицу, и
обругал такими словами, которых она даже и не слыхивала.
Но Хозаров смотрел на это с другой стороны и хотел действовать в более
логическом порядке. Первоначально ему хотелось написать к Мари письмо и
получить от нее ответ.
Но каким образом передать письмо? Татьяне Ивановне, как видит и сам
читатель, не было уже никакой в
а этот толстяк Рожнов под носом у меня захлопнул двери и сказал еще, что
меня даже не велено принимать.
- Все кончено, Татьяна Ивановна, - сказал герой мой, садясь в кресло.
- Нет, не кончено и не может быть кончено, - возразила Татьяна
Ивановна. - Марья Антоновна будет ваша, если захотите.
- Каким образом?
- Очень просто... увезите.
- Увезти?.. Да, конечно, можно; но, впрочем, утро вечера мудренее: мне
очень хочется спать.
Герой мой, утомленный ощущениями дня, действительно очень устал и
потому, выпроводив Татьяну Ивановну, тотчас же разделся, бросился в постель
и скоро заснул.
V
Существует на свете довольно старинное и вместе с тем весьма
справедливое мнение, - мнение, доказанное многими романами, что для любви
нет ни запоров, ни препятствий, ни даже враждебных стихий; все она поборает
и над всем торжествует. Это старинное мнение подтвердилось еще раз и в
настоящем моем рассказе.
После сделанного Хозарову отказа Катерина Архиповна долго еще
совещалась с Рожновым, и между ними было положено: предложение молодого
человека скрыть от всех, а главное - от Мари; сделать это, как казалось им,
было весьма возможно. Хозарову уже отказано от дома, и теперь только надобно
было выпроводить Татьяну Ивановну, которая, пожалуй, будет переносить
какие-нибудь вести. Почтеннейшая девица не замедлила явиться в этот же день,
и Рожнов взялся сам отказать гостье и, видно, исполнил это дело весьма
добросовестно, потому что Татьяна Ивановна после довольно громкого
разговора, который имела с ним первоначально в зале, потом в лакейской и,
наконец, на крыльце, вдруг выскочила оттуда, как сумасшедшая, и целые почти
два переулка бежала, как будто бы за ней гналась целая стая бешеных собак.
Мало этого, чтобы прекратить всякую возможность для Мари видеться с
Хозаровым и в посторонних домах, Катерина Архиповна решилась притвориться на
некоторое время больною и никуда не выезжать с семейством. Но что значат
человеческие усилия против могущества все преоборающей и над всем
торжествующей любви? Между тем как мать и влюбленный толстяк думали, что они
предостерегли себя со всех сторон от опасности, опасность эта им угрожала
отовсюду.
Проснувшись на другой день, Хозаров внимательно рассмотрел свое
положение. Во-первых, он убедился в том, что решительно влюблен в Мари;
во-вторых, тридцать тысяч, каменная усадьба и триста душ, - как хотите, это
вовсе не такого рода вещи, от которых можно бы было отказаться равнодушно.
Но что предпринять? На совещание о том, что предпринять, была приглашена
Татьяна Ивановна, очень хорошо еще помнившая ужасный прием в доме
Ступицыных, вследствие чего и была против всех их, разумеется, кроме Мари, в
каком-то ожесточенном состоянии. Она советовала Хозарову увезти Мари и
подать просьбу на мать за управление имением; а Рожнова сама обещалась
засадить в тюрьму за то, что будто бы он обругал ее, благородную девицу, и
обругал такими словами, которых она даже и не слыхивала.
Но Хозаров смотрел на это с другой стороны и хотел действовать в более
логическом порядке. Первоначально ему хотелось написать к Мари письмо и
получить от нее ответ.
Но каким образом передать письмо? Татьяне Ивановне, как видит и сам
читатель, не было уже никакой в