авились домой.
IV
Спустя неделю после Варварина дня Ступицын вознамерился всем знакомым
Катерины Архиповны сделать визиты. Многое породило в голове Антона Федотыча
подобное желание: во-первых, ему хотелось еще раз показать почтеннейшей
публике свой новый фрак; во-вторых, поговорить с некоротко знающими его
лицами и высказать им некоторые свои душевные убеждения и, наконец,
в-третьих, набежать где-нибудь на завтрак или на закуску с двумя сортами
водки, с каким-нибудь канальским портвейном и накуриться табаку. Последняя
причина едва ли была не главная, потому что заветный погребец его - увы! -
давно уже был без содержания; наполнить же его не было никакой возможности:
расчетливая Катерина Архиповна, сшив супругу новое платье, так как в старом
невозможно уже было показать его добрым людям, поклялась пять лет не давать
ему ни копейки и даже не покупала для него табаку. Решившись, на основании
вышеупомянутых причин, делать визиты, Антон Федотыч имел в виду одно только
не совсем приятное обстоятельство: он должен был ходить пешком, потому что
Катерина Архиповна и на извозчика не давала денег. Это заставило Ступицына
решиться посетить не вдруг всех, а делать визита по два или по три в день,
рассказывая при этом случае, что ему доктор велел каждое утро ходить верст
по пяти пешком. В первый день зашел он к статскому советнику Желюзову, но
здесь его не приняли, и он направил стопы к Хозарову. Может быть, его и
здесь не приняли бы, но он вошел вдруг и застал хозяина за туалетом.
- Боже мой, извините вы меня! - вскрикнул Хозаров, запахивая халат и
стараясь прибрать туалетные принадлежности.
- Сделайте милость, не беспокойтесь, - возразил гость, - иначе я лишу
себя приятного удовольствия побеседовать с вами и уйду.
- Как это возможно! - возразил, с своей стороны, хозяин. - Но все-таки
мне очень совестно: я теперь живу на биваках; мое отделение переделывают; я
сюда перешел на время, в этот сарай.
- Я этого не скажу, - говорил Ступицын, усаживаясь на ближайший к
хозяину стул. - Комната мне нравится, очень веселенькая. Обоями нынче все
больше оклеивают!
- Да, но это что за помещение!.. Семейство ваше как, в своем здоровье?
- Благодарю вас, слава богу. Мари что-то все хмурится. Позвольте мне
попросить у вас трубки.
- Ах, сделайте милость! - вскрикнул хозяин и сам было бросился набивать
гостю трубку; но тот, конечно, не допустил его и сам себе выбрал самую
огромную трубку, старательно продул ее, наложил, закурил и сел, с целью
вполне насладиться любимым, но не всегда доступным ему удовольствием.
- Бесподобный табак! - сказал он, втягивая дым.
- Очень рад, что вам нравится.
- Как, однако, свежо на дворе! - сказал гость, усладившись курением. -
Я хожу ведь пешком: доктор велел; нельзя, знаете, без моциону, - такие уж
лета; чего доброго, пожалуй, и удар хватит.
- Так на дворе, вы изволите говорить, холодно?
- Весьма свежо. Я так, знаете, прозяб, что даже и теперь не могу
согреться.
- Не прикажете ли чаю, или кофе?
- Нет-с, благодарю покорно: то и другое мне строжайше запрещено
доктором. Рюмку водки, если есть, позвольте!
- Ах, пожалуйста! - сказал хозяин и вышел, чтоб попросить у Татьяны
Ивановны для гостя водки. Девица Замшева, услышав, что у Хозарова Антон
Федотыч и желает вы
IV
Спустя неделю после Варварина дня Ступицын вознамерился всем знакомым
Катерины Архиповны сделать визиты. Многое породило в голове Антона Федотыча
подобное желание: во-первых, ему хотелось еще раз показать почтеннейшей
публике свой новый фрак; во-вторых, поговорить с некоротко знающими его
лицами и высказать им некоторые свои душевные убеждения и, наконец,
в-третьих, набежать где-нибудь на завтрак или на закуску с двумя сортами
водки, с каким-нибудь канальским портвейном и накуриться табаку. Последняя
причина едва ли была не главная, потому что заветный погребец его - увы! -
давно уже был без содержания; наполнить же его не было никакой возможности:
расчетливая Катерина Архиповна, сшив супругу новое платье, так как в старом
невозможно уже было показать его добрым людям, поклялась пять лет не давать
ему ни копейки и даже не покупала для него табаку. Решившись, на основании
вышеупомянутых причин, делать визиты, Антон Федотыч имел в виду одно только
не совсем приятное обстоятельство: он должен был ходить пешком, потому что
Катерина Архиповна и на извозчика не давала денег. Это заставило Ступицына
решиться посетить не вдруг всех, а делать визита по два или по три в день,
рассказывая при этом случае, что ему доктор велел каждое утро ходить верст
по пяти пешком. В первый день зашел он к статскому советнику Желюзову, но
здесь его не приняли, и он направил стопы к Хозарову. Может быть, его и
здесь не приняли бы, но он вошел вдруг и застал хозяина за туалетом.
- Боже мой, извините вы меня! - вскрикнул Хозаров, запахивая халат и
стараясь прибрать туалетные принадлежности.
- Сделайте милость, не беспокойтесь, - возразил гость, - иначе я лишу
себя приятного удовольствия побеседовать с вами и уйду.
- Как это возможно! - возразил, с своей стороны, хозяин. - Но все-таки
мне очень совестно: я теперь живу на биваках; мое отделение переделывают; я
сюда перешел на время, в этот сарай.
- Я этого не скажу, - говорил Ступицын, усаживаясь на ближайший к
хозяину стул. - Комната мне нравится, очень веселенькая. Обоями нынче все
больше оклеивают!
- Да, но это что за помещение!.. Семейство ваше как, в своем здоровье?
- Благодарю вас, слава богу. Мари что-то все хмурится. Позвольте мне
попросить у вас трубки.
- Ах, сделайте милость! - вскрикнул хозяин и сам было бросился набивать
гостю трубку; но тот, конечно, не допустил его и сам себе выбрал самую
огромную трубку, старательно продул ее, наложил, закурил и сел, с целью
вполне насладиться любимым, но не всегда доступным ему удовольствием.
- Бесподобный табак! - сказал он, втягивая дым.
- Очень рад, что вам нравится.
- Как, однако, свежо на дворе! - сказал гость, усладившись курением. -
Я хожу ведь пешком: доктор велел; нельзя, знаете, без моциону, - такие уж
лета; чего доброго, пожалуй, и удар хватит.
- Так на дворе, вы изволите говорить, холодно?
- Весьма свежо. Я так, знаете, прозяб, что даже и теперь не могу
согреться.
- Не прикажете ли чаю, или кофе?
- Нет-с, благодарю покорно: то и другое мне строжайше запрещено
доктором. Рюмку водки, если есть, позвольте!
- Ах, пожалуйста! - сказал хозяин и вышел, чтоб попросить у Татьяны
Ивановны для гостя водки. Девица Замшева, услышав, что у Хозарова Антон
Федотыч и желает вы