зать, очень рад, что они сюда переехали,
а то в деревне от женихов отбою нет.
- Ну, этим для родителей тяготиться нечего.
- Даша! - послышался голос Катерины Архиповны. - Где барин?
- В зале, с Татьяной Ивановной разговаривают, - отвечала горничная.
- Теперь, я думаю, можно к Катерине Архиповне? - спросила гостья.
- Можно, я думаю, - отвечал Антон Федотыч, остановленный голосом
супруги.
Татьяна Ивановна ушла. Антон Федотыч сидел несколько минут в каком-то
приятном довольстве от того, что успел себя показать новому лицу и еще даме.
Посидев несколько времени, он вдруг встал, осмотрел всю комнату и вынул
из-под жилета висевший на шее ключ, которым со всевозможною осторожностью
отпер свой дорожный ларец, и, вынув оттуда графин с водкою, выпил торопливо
из него почти половину и с теми же предосторожностями запер ларец и спрятал
ключ, а потом, закурив трубку, как ни в чем не бывало, уселся на прежнем
месте.
Подобного рода контрабанду Антон Федотыч употреблял в своей безотрадной
жизни при всяком удобном случае, то есть когда у него случалось хоть
сколько-нибудь денег. Для этой, собственно, цели имел он особую шкатулку,
которую тщательно запирал и никому не показывал, что в ней хранится.
Татьяна Ивановна, войдя к хозяйке, которая со всеми своими дочерьми
сидела в спальной, тотчас же рассыпалась в разговорах: поздравила всех с
приездом Антона Федотыча, засвидетельствовала почтение от Хозарова и затем
начала рассказывать, как ее однажды, когда она шла от одной знакомой
вечером, остановили двое мужчин и так напугали, что она после недели две
была больна горячкою, а потом принялась в этом же роде за разные анекдоты;
описала несчастье одной ее знакомой, на которую тоже вечером кинулись из
одного купеческого дома две собаки и укусили ей ногу; рассказала об одном
знакомом ей мужчине - молодце и смельчаке, которого ночью мошенники схватили
на площади и раздели донага.
- Ах, какие вы ужасы рассказываете, - сказала Катерина Архиповна.
- Как же вы от нас пойдете? - заметила Мари.
- А как бог приведет; признаться сказать, очень потрушиваю, да уж
повидаться очень хотелось, - отвечала Замшева.
- Вы извозчика возьмите, - сказала хозяйка.
- Ай, нет, Катерина Архиповна, ни за что в свете, - возразила гостья и
здесь рассказала происшествие, случившееся с одною какой-то важною дамою,
которая ехала домой на извозчике и которую не только обобрали, но даже
завезли в такой дом, о котором она прежде и понятия не имела. После этого
рассказа ужас овладел всеми дамами.
- Хорошо, что мы никогда на извозчиках не ездим, - сказала мать. -
Когда мы выезжаем, - прибавила она, обращаясь к Татьяне Ивановне, - то
знакомые обыкновенно на своих лошадях нас возят.
- Мамаша! Татьяну Ивановну, пожалуй, оберут, - сказала Мари,
принимавшая больше всех участия в гостье, - она бы у нас ночевала.
- В самом деле, ночуйте у нас, - проговорила хозяйка, - да только где?
- У меня в комнате, - отвечала Машет.
- Ах, боже мой, что вы беспокоитесь; мне, право, очень совестно, что
доставляю столько хлопот, - отвечала жеманно Татьяна Ивановна. - Какой у вас
ангельской доброты Марья Антоновна! - прибавила она вполголоса Катерине
Архиповне.
- Очень добра, - отвечала мать, с удовольствием глядя на дочь. - Вы
ночуете в ее комнате; у ней наверху
а то в деревне от женихов отбою нет.
- Ну, этим для родителей тяготиться нечего.
- Даша! - послышался голос Катерины Архиповны. - Где барин?
- В зале, с Татьяной Ивановной разговаривают, - отвечала горничная.
- Теперь, я думаю, можно к Катерине Архиповне? - спросила гостья.
- Можно, я думаю, - отвечал Антон Федотыч, остановленный голосом
супруги.
Татьяна Ивановна ушла. Антон Федотыч сидел несколько минут в каком-то
приятном довольстве от того, что успел себя показать новому лицу и еще даме.
Посидев несколько времени, он вдруг встал, осмотрел всю комнату и вынул
из-под жилета висевший на шее ключ, которым со всевозможною осторожностью
отпер свой дорожный ларец, и, вынув оттуда графин с водкою, выпил торопливо
из него почти половину и с теми же предосторожностями запер ларец и спрятал
ключ, а потом, закурив трубку, как ни в чем не бывало, уселся на прежнем
месте.
Подобного рода контрабанду Антон Федотыч употреблял в своей безотрадной
жизни при всяком удобном случае, то есть когда у него случалось хоть
сколько-нибудь денег. Для этой, собственно, цели имел он особую шкатулку,
которую тщательно запирал и никому не показывал, что в ней хранится.
Татьяна Ивановна, войдя к хозяйке, которая со всеми своими дочерьми
сидела в спальной, тотчас же рассыпалась в разговорах: поздравила всех с
приездом Антона Федотыча, засвидетельствовала почтение от Хозарова и затем
начала рассказывать, как ее однажды, когда она шла от одной знакомой
вечером, остановили двое мужчин и так напугали, что она после недели две
была больна горячкою, а потом принялась в этом же роде за разные анекдоты;
описала несчастье одной ее знакомой, на которую тоже вечером кинулись из
одного купеческого дома две собаки и укусили ей ногу; рассказала об одном
знакомом ей мужчине - молодце и смельчаке, которого ночью мошенники схватили
на площади и раздели донага.
- Ах, какие вы ужасы рассказываете, - сказала Катерина Архиповна.
- Как же вы от нас пойдете? - заметила Мари.
- А как бог приведет; признаться сказать, очень потрушиваю, да уж
повидаться очень хотелось, - отвечала Замшева.
- Вы извозчика возьмите, - сказала хозяйка.
- Ай, нет, Катерина Архиповна, ни за что в свете, - возразила гостья и
здесь рассказала происшествие, случившееся с одною какой-то важною дамою,
которая ехала домой на извозчике и которую не только обобрали, но даже
завезли в такой дом, о котором она прежде и понятия не имела. После этого
рассказа ужас овладел всеми дамами.
- Хорошо, что мы никогда на извозчиках не ездим, - сказала мать. -
Когда мы выезжаем, - прибавила она, обращаясь к Татьяне Ивановне, - то
знакомые обыкновенно на своих лошадях нас возят.
- Мамаша! Татьяну Ивановну, пожалуй, оберут, - сказала Мари,
принимавшая больше всех участия в гостье, - она бы у нас ночевала.
- В самом деле, ночуйте у нас, - проговорила хозяйка, - да только где?
- У меня в комнате, - отвечала Машет.
- Ах, боже мой, что вы беспокоитесь; мне, право, очень совестно, что
доставляю столько хлопот, - отвечала жеманно Татьяна Ивановна. - Какой у вас
ангельской доброты Марья Антоновна! - прибавила она вполголоса Катерине
Архиповне.
- Очень добра, - отвечала мать, с удовольствием глядя на дочь. - Вы
ночуете в ее комнате; у ней наверху