го, милостивый государь, просила; он мне прямо сказал, что
невозможно, потому что места у них дают тем, кто был по крайней мере год на
испытании. Рассудили ли вы, ехав сюда, что вы делаете? Деревню оставили без
всякого присмотра, а здесь - где мы вас поместим? Всего четыре комнаты:
здесь я, а наверху дети.
- Да много ли мне места надобно? Я вот хоть здесь...
- Скажите на милость: он здесь - в зале расположится; одна чистая
комната, он и в той дортуар себе хочет сделать. Вы о семействе никогда не
думали и не думаете, а только о себе; только бы удовлетворять своим глупым
наклонностям: наесться, выспаться, накурить полную комнату табаком и больше
ничего; ехать бы потом в гости, налгать бы там что-нибудь - вот в Москву,
например, съездить. Сделали ли вы хоть какую-нибудь пользу для детей,
выхлопотали, приобрели ли что-нибудь?
- Да я думал... - начал было Антон Федотыч.
- Ничего вы не думали, - перебила Катерина Архиповна, - солгали
где-нибудь, что в Москву едете, да после и стыдно было отказаться.
Последние слова очень сконфузили Ступицына.
- Мне нечего стыдиться, - проговорил он.
- Знаю, что вы давно стыд-то потеряли. Двадцать пятый год с вами маюсь.
Все сама, везде сама. На какие-нибудь сто душ вырастила и воспитала всех
детей; старших, как помоложе была, сама даже учила, а вы, отец семейства,
что сделали? За рабочими не хотите хорошенько присмотреть, только конфузите
везде. Того и жди, что где-нибудь в порядочном обществе налжете и заставите
покраснеть до ушей.
- Бранитесь, бранитесь, как хотите; эту песню я уже двадцать пять лет
слушаю, - проговорил, махнув рукой, Антон Федотыч.
- Да вы хоть кого из терпения выведете, - возразила Катерина Архиповна.
- Не сиделось вам в деревне, в Москву прискакали; на почтовых, я думаю,
ехали. Вот я просмотрю оброчный счет. Привезли ли счет-то по крайней мере?
- Привез; сто рублей всего собрано.
- Знаю я вас, милостивый государь, сто рублей. Я, впрочем, усчитаю.
Хоть бы вы то рассудили: что я, для удовольствия, что ли, живу здесь?
- Кто вас знает, зачем вы здесь живете.
- Как же - для любовников! Посмотрите-ка, сколько их в пятьдесят-то лет
завела. Скажите на милость: он не знает, зачем я здесь живу! Знаете ли по
крайней мере, что у нас в Москве тяжба? Это-то вы хоть знаете ли?
- Конечно, знаю.
- Так что же-с, вам, что ли, мне поручить хлопотать? Фамилию свою
хорошенько не умеете подписать.
- Вы уж очень учены; где нам! - возразил Антон Федотыч.
- Конечно, лучше вашего все понимаю; как угорелая езжу по добрым
знакомым да кланяюсь и прошу, чтоб растолковали да научили. Вот с
завтрашнего дня все Вам передам: хлопочите, ходатайствуйте. Слава богу, свой
стряпчий приехал, можно успокоиться: обделает дело.
- Я военный человек, статских дел не знаю.
- Скажите, какой воин, - ветеран заслуженный; много ли изволили ран
получить? В каких сражениях были?
- Ругайтесь, как хотите ругайтесь, я уж не стану и говорить, - произнес
со вздохом Антон Федотыч и опять махнул рукой.
- Ну, думала, - продолжала Катерина Архиповна: - приехала в Москву,
наняла почище квартиру, думала, дело делом, а может быть, бог приведет и
дочерей устроить. Вот тебе теперь и чистота. Одними окурками насорит все
комнаты. Вот в зале здесь с своим прекрасным гардеробом расположится, -
прини
невозможно, потому что места у них дают тем, кто был по крайней мере год на
испытании. Рассудили ли вы, ехав сюда, что вы делаете? Деревню оставили без
всякого присмотра, а здесь - где мы вас поместим? Всего четыре комнаты:
здесь я, а наверху дети.
- Да много ли мне места надобно? Я вот хоть здесь...
- Скажите на милость: он здесь - в зале расположится; одна чистая
комната, он и в той дортуар себе хочет сделать. Вы о семействе никогда не
думали и не думаете, а только о себе; только бы удовлетворять своим глупым
наклонностям: наесться, выспаться, накурить полную комнату табаком и больше
ничего; ехать бы потом в гости, налгать бы там что-нибудь - вот в Москву,
например, съездить. Сделали ли вы хоть какую-нибудь пользу для детей,
выхлопотали, приобрели ли что-нибудь?
- Да я думал... - начал было Антон Федотыч.
- Ничего вы не думали, - перебила Катерина Архиповна, - солгали
где-нибудь, что в Москву едете, да после и стыдно было отказаться.
Последние слова очень сконфузили Ступицына.
- Мне нечего стыдиться, - проговорил он.
- Знаю, что вы давно стыд-то потеряли. Двадцать пятый год с вами маюсь.
Все сама, везде сама. На какие-нибудь сто душ вырастила и воспитала всех
детей; старших, как помоложе была, сама даже учила, а вы, отец семейства,
что сделали? За рабочими не хотите хорошенько присмотреть, только конфузите
везде. Того и жди, что где-нибудь в порядочном обществе налжете и заставите
покраснеть до ушей.
- Бранитесь, бранитесь, как хотите; эту песню я уже двадцать пять лет
слушаю, - проговорил, махнув рукой, Антон Федотыч.
- Да вы хоть кого из терпения выведете, - возразила Катерина Архиповна.
- Не сиделось вам в деревне, в Москву прискакали; на почтовых, я думаю,
ехали. Вот я просмотрю оброчный счет. Привезли ли счет-то по крайней мере?
- Привез; сто рублей всего собрано.
- Знаю я вас, милостивый государь, сто рублей. Я, впрочем, усчитаю.
Хоть бы вы то рассудили: что я, для удовольствия, что ли, живу здесь?
- Кто вас знает, зачем вы здесь живете.
- Как же - для любовников! Посмотрите-ка, сколько их в пятьдесят-то лет
завела. Скажите на милость: он не знает, зачем я здесь живу! Знаете ли по
крайней мере, что у нас в Москве тяжба? Это-то вы хоть знаете ли?
- Конечно, знаю.
- Так что же-с, вам, что ли, мне поручить хлопотать? Фамилию свою
хорошенько не умеете подписать.
- Вы уж очень учены; где нам! - возразил Антон Федотыч.
- Конечно, лучше вашего все понимаю; как угорелая езжу по добрым
знакомым да кланяюсь и прошу, чтоб растолковали да научили. Вот с
завтрашнего дня все Вам передам: хлопочите, ходатайствуйте. Слава богу, свой
стряпчий приехал, можно успокоиться: обделает дело.
- Я военный человек, статских дел не знаю.
- Скажите, какой воин, - ветеран заслуженный; много ли изволили ран
получить? В каких сражениях были?
- Ругайтесь, как хотите ругайтесь, я уж не стану и говорить, - произнес
со вздохом Антон Федотыч и опять махнул рукой.
- Ну, думала, - продолжала Катерина Архиповна: - приехала в Москву,
наняла почище квартиру, думала, дело делом, а может быть, бог приведет и
дочерей устроить. Вот тебе теперь и чистота. Одними окурками насорит все
комнаты. Вот в зале здесь с своим прекрасным гардеробом расположится, -
прини