еба
свалившись, предстал пред нею. В первые минуты Миропа Дмитриевна подумала,
не деньги ли заплатить пришел к ней камергер, но оказалось не то.
- Миропа Дмитриевна, вы квартиры открыли? - воскликнул он необыкновенно
радостным голосом и с чувством поцеловал у нее руку.
- Да, - отвечала ему коротко и не совсем благосклонно Миропа
Дмитриевна.
- Тогда я непременно желаю занять у вас два - три номера! - продолжал
тем же радостным голосом камергер.
- Каким образом вы, такой богатый человек, - возразила ему немножко
обеспокоенным голосом Миропа Дмитриевна, - станете жить в номерах, тем
больше, что вы теперь, вероятно, уж женились?
- Слава богу, нет-с! - воскликнул камергер. - Imaginez*, за меня хотели
выдать девушку самого большого света, но которая уже имела двоих детей от
своего крепостного лакея!
______________
* Вообразите (франц.).
- Возможно ли это? - произнесла с недоверчивостью Миропа Дмитриевна.
- Очень возможно-с! Вы не знаете после этого большого света! -
проговорил с ударением камергер.
- Однако вы сами принадлежите к этому большому свету, - заметила ему не
без ядовитости Миропа Дмитриевна.
- Я никогда душой не принадлежал свету! - отвергнул камергер как бы с
некоторым даже негодованием. - Дело теперь не в том-с, а вы извольте мне
прежде показать ваши номера!
Показывать номера для Миропы Дмитриевны было большим наслаждением, так
как она сама была убеждена, что номера ее прехорошенькие; но камергер ей
сказал даже еще более того: входя почти в каждый номер, он разевал как бы от
удивления рот и восклицал:
- Это чудо, прелесть что такое! Смею вас заверить, что и за границей
таких номеров немного.
- А вы бывали за границей? - спросила его Миропа Дмитриевна.
- Сколько раз, по целому году там живал! - соврал камергер, ни разу не
бывавший за границей. - Но там номера существуют при других условиях; там в
так называемых chambres garnies* живут весьма богатые и знатные люди; иногда
министры занимают даже помещения в отелях. Но вы решились в нашей
полуазиатской Москве затеять то же, виват вам, виват! Вот что только можно
сказать!
______________
* меблированные комнаты (франц.).
- Мне приятно это слышать от вас, - проговорила Миропа Дмитриевна
расчувствованным голосом.
Но когда затем они вошли в самый лучший и большой номер, то камергер не
произносил уж определенных похвал, а просто стал перечислять все достоинства
и украшения номера.
- Почти четыре комнаты, - говорил он, - зеркала в золотых рамах, мебель
обита шелком, перегородка красного дерева, ковер персидский... Ну-с, это
окончательно Европа! И так как я считаю себя все-таки принадлежащим больше к
европейцам, чем к москвичам, то позвольте мне этот номер оставить за собою!
Миропа Дмитриевна сделала маленькую гримасу.
- Он довольно дорог по цене своей, - сказала она.
- А именно? - спросил камергер.
- Без стола сто рублей, а со столом двести, - запросила ровно вдвое
Миропа Дмитриевна против того, сколько прежде предполагала взять за этот
номер.
- Я согласен на эту цену, - проговорил камергер с тою же поспешной
готовностью, с какой он прежде согласился на проценты, требуемые Миропой
Дмитриевной; но она опять-таки ответить на это некоторое время медлила.
- И что же это, - проговорила она, потупляя немного глаз
свалившись, предстал пред нею. В первые минуты Миропа Дмитриевна подумала,
не деньги ли заплатить пришел к ней камергер, но оказалось не то.
- Миропа Дмитриевна, вы квартиры открыли? - воскликнул он необыкновенно
радостным голосом и с чувством поцеловал у нее руку.
- Да, - отвечала ему коротко и не совсем благосклонно Миропа
Дмитриевна.
- Тогда я непременно желаю занять у вас два - три номера! - продолжал
тем же радостным голосом камергер.
- Каким образом вы, такой богатый человек, - возразила ему немножко
обеспокоенным голосом Миропа Дмитриевна, - станете жить в номерах, тем
больше, что вы теперь, вероятно, уж женились?
- Слава богу, нет-с! - воскликнул камергер. - Imaginez*, за меня хотели
выдать девушку самого большого света, но которая уже имела двоих детей от
своего крепостного лакея!
______________
* Вообразите (франц.).
- Возможно ли это? - произнесла с недоверчивостью Миропа Дмитриевна.
- Очень возможно-с! Вы не знаете после этого большого света! -
проговорил с ударением камергер.
- Однако вы сами принадлежите к этому большому свету, - заметила ему не
без ядовитости Миропа Дмитриевна.
- Я никогда душой не принадлежал свету! - отвергнул камергер как бы с
некоторым даже негодованием. - Дело теперь не в том-с, а вы извольте мне
прежде показать ваши номера!
Показывать номера для Миропы Дмитриевны было большим наслаждением, так
как она сама была убеждена, что номера ее прехорошенькие; но камергер ей
сказал даже еще более того: входя почти в каждый номер, он разевал как бы от
удивления рот и восклицал:
- Это чудо, прелесть что такое! Смею вас заверить, что и за границей
таких номеров немного.
- А вы бывали за границей? - спросила его Миропа Дмитриевна.
- Сколько раз, по целому году там живал! - соврал камергер, ни разу не
бывавший за границей. - Но там номера существуют при других условиях; там в
так называемых chambres garnies* живут весьма богатые и знатные люди; иногда
министры занимают даже помещения в отелях. Но вы решились в нашей
полуазиатской Москве затеять то же, виват вам, виват! Вот что только можно
сказать!
______________
* меблированные комнаты (франц.).
- Мне приятно это слышать от вас, - проговорила Миропа Дмитриевна
расчувствованным голосом.
Но когда затем они вошли в самый лучший и большой номер, то камергер не
произносил уж определенных похвал, а просто стал перечислять все достоинства
и украшения номера.
- Почти четыре комнаты, - говорил он, - зеркала в золотых рамах, мебель
обита шелком, перегородка красного дерева, ковер персидский... Ну-с, это
окончательно Европа! И так как я считаю себя все-таки принадлежащим больше к
европейцам, чем к москвичам, то позвольте мне этот номер оставить за собою!
Миропа Дмитриевна сделала маленькую гримасу.
- Он довольно дорог по цене своей, - сказала она.
- А именно? - спросил камергер.
- Без стола сто рублей, а со столом двести, - запросила ровно вдвое
Миропа Дмитриевна против того, сколько прежде предполагала взять за этот
номер.
- Я согласен на эту цену, - проговорил камергер с тою же поспешной
готовностью, с какой он прежде согласился на проценты, требуемые Миропой
Дмитриевной; но она опять-таки ответить на это некоторое время медлила.
- И что же это, - проговорила она, потупляя немного глаз