м голосом.
- Подумай лучше о судьбе нашего ужина, - возразил Виктор, - здесь
танцевальные мученики затевают еще контраданс до ужина.
- До ужина? Злодеи!.. Слуга покорный!
- Поедем к Фаусту.
Надобно предуведомить благосклонного читателя, что Фаустом они называли
одного из своих приятелей, который имел странное обыкновение держать у себя
черную кошку, по нескольку дней сряду не брить бороды, рассматривать в
микроскоп козявок, дуть в плавильную трубку, запирать дверь на крючок и по
целым часам прилежно заниматься, кажется, обтачиванием ногтей, как говорят
светские люди.
- К Фаусту? - отвечал Ростислав. - Прекрасно; он мне поможет разрешить
задачу.
- Он нам даст ужинать.
- У него можно курить.
К ним присоединились еще несколько человек, и все вместе отправились к
Фаусту.
Садясь в карету, Ростислав остановился на подножке.
- Послушайте, господа, - сказал он. - Ведь карета есть важное
произведение просвещения?
- Какое тут просвещение! - закричали его нетерпеливые спутники. -
Двадцать градусов мороза: садись скорее!
Ростислав послушался, по продолжал: "Да! карета есть важное
произведение искусства. Вы, укрываясь в ней от ветра, дождя и снега, верно
никогда не думали, какие успехи в науках были необходимы для создания
кареты!".
Сперва все захохотали, но потом, когда начали разбирать по частям это
высокое произведение, то нашли, что для рессор надобно было взрывать
рудники, для сукна - воспитать мериносов и изобресть ткацкий стан, для кожи
- открыть свойства дубильного вещества, для красок - почти всю химию, для
дерева - существовать мореплаванию, Коломбу открыть Америку, и проч. и проч.
Словом, нашлось, что почти все науки и искусства и почти все великие люди
были необходимы для того, чтобы мы могли спокойно сидеть в карете, а это
дело, кажется, теперь так просто, так сподручно для каждого ремесленника...
Между тем глубокомысленный предмет наших изысканий остановился у подъезда.
Фауст, по своему обыкновению, еще не спал, сидел в креслах невыбритый;
перед ним черный кот, разного рода ножницы, ножички, подпилки, щеточки и
пемза, которую он всем рекомендовал как самое лучшее средство для отделки
ногтей, потому что после нее ногти но ломаются, не задираются и, словом, не
производят ни одного из тех огорчений, которые могут нарушить спокойствие
человека в этой жизни.
"Что есть просвещение?"
"Нельзя ли ужинать?"
"Что есть карета?"
"Нельзя ли цигару?"
"Отчего мы курим табак?" - прокричали вместе несколько голосов.
Фауст, нимало не смешавшись, поправил на голове колпак и отвечал:
"Ужинать я вам не дам, потому что я сам не ужинаю; чай можете сделать сами в
машине a pression froide, {холодного давления (франц.).} - прекрасная
машина, жаль только, что чай в ней бывает очень дурен; на вопрос, отчего мы
курим, я буду вам отвечать, когда вы добьетесь от животных, почему они не
курят; карета есть механический снаряд для употребления людей, приезжающих в
четыре часа ночи; что же касается до просвещения, то к собираюсь ложиться
спать - и гашу свечки".
НОЧЬ ВТОРАЯ
На другой день около полуночи толпа молодых людей снова вбежала в
комнату Фауста. "Ты напрасно вчера прогнал нас, - сказал Ростислав, - у нас
поднялся такой спор, какого еще никогда не было. Представь себе, я завозил
Вече
- Подумай лучше о судьбе нашего ужина, - возразил Виктор, - здесь
танцевальные мученики затевают еще контраданс до ужина.
- До ужина? Злодеи!.. Слуга покорный!
- Поедем к Фаусту.
Надобно предуведомить благосклонного читателя, что Фаустом они называли
одного из своих приятелей, который имел странное обыкновение держать у себя
черную кошку, по нескольку дней сряду не брить бороды, рассматривать в
микроскоп козявок, дуть в плавильную трубку, запирать дверь на крючок и по
целым часам прилежно заниматься, кажется, обтачиванием ногтей, как говорят
светские люди.
- К Фаусту? - отвечал Ростислав. - Прекрасно; он мне поможет разрешить
задачу.
- Он нам даст ужинать.
- У него можно курить.
К ним присоединились еще несколько человек, и все вместе отправились к
Фаусту.
Садясь в карету, Ростислав остановился на подножке.
- Послушайте, господа, - сказал он. - Ведь карета есть важное
произведение просвещения?
- Какое тут просвещение! - закричали его нетерпеливые спутники. -
Двадцать градусов мороза: садись скорее!
Ростислав послушался, по продолжал: "Да! карета есть важное
произведение искусства. Вы, укрываясь в ней от ветра, дождя и снега, верно
никогда не думали, какие успехи в науках были необходимы для создания
кареты!".
Сперва все захохотали, но потом, когда начали разбирать по частям это
высокое произведение, то нашли, что для рессор надобно было взрывать
рудники, для сукна - воспитать мериносов и изобресть ткацкий стан, для кожи
- открыть свойства дубильного вещества, для красок - почти всю химию, для
дерева - существовать мореплаванию, Коломбу открыть Америку, и проч. и проч.
Словом, нашлось, что почти все науки и искусства и почти все великие люди
были необходимы для того, чтобы мы могли спокойно сидеть в карете, а это
дело, кажется, теперь так просто, так сподручно для каждого ремесленника...
Между тем глубокомысленный предмет наших изысканий остановился у подъезда.
Фауст, по своему обыкновению, еще не спал, сидел в креслах невыбритый;
перед ним черный кот, разного рода ножницы, ножички, подпилки, щеточки и
пемза, которую он всем рекомендовал как самое лучшее средство для отделки
ногтей, потому что после нее ногти но ломаются, не задираются и, словом, не
производят ни одного из тех огорчений, которые могут нарушить спокойствие
человека в этой жизни.
"Что есть просвещение?"
"Нельзя ли ужинать?"
"Что есть карета?"
"Нельзя ли цигару?"
"Отчего мы курим табак?" - прокричали вместе несколько голосов.
Фауст, нимало не смешавшись, поправил на голове колпак и отвечал:
"Ужинать я вам не дам, потому что я сам не ужинаю; чай можете сделать сами в
машине a pression froide, {холодного давления (франц.).} - прекрасная
машина, жаль только, что чай в ней бывает очень дурен; на вопрос, отчего мы
курим, я буду вам отвечать, когда вы добьетесь от животных, почему они не
курят; карета есть механический снаряд для употребления людей, приезжающих в
четыре часа ночи; что же касается до просвещения, то к собираюсь ложиться
спать - и гашу свечки".
НОЧЬ ВТОРАЯ
На другой день около полуночи толпа молодых людей снова вбежала в
комнату Фауста. "Ты напрасно вчера прогнал нас, - сказал Ростислав, - у нас
поднялся такой спор, какого еще никогда не было. Представь себе, я завозил
Вече