ть. Он излучал
беспощадность, было от чего волноваться.
- Та не кричу я, гражданин начальник, - с трудом пролепетал зэк, так и
не подняв лицо.
- А кто кричит?
- Та не знаю, гражданин начальник. Уси балакали.
- В карцер!
Рослый охранник выдернул зэка из строя, поставил его рядом с собой,
спиной к строю.
Майор сделал несколько шагов. Глаза задержались на спокойной позе,
казалось, отрешенного от событий человека в черном, забрызганном грязью
пальто.
- Почему вы кричите?
Безучастный блондин опустил на майора мягкий взгляд, ничуть не
испугался его строгого вида:
- Хотел разбудить вашу совесть, гражданин начальник.
- Кто еще хотел разбудить?
- Моя душа, гражданин начальник.
- Значит, вам будет не скучно в карцере.
Он закурил дорогую папиросу, подумав, указал на трясущегося у барачной
стены мужичонку.
- Того-в строй. Этого вместе с душой-в карцер.
Остальные должны уяснить-здесь рабочий лагерь.
Работа вас кормит я дает право на досрочное освобождение. Нарушение
лагерного режима лишает вас этого права. Лейтенант!
- Я, товарищ майор!
- Раздайте пищу. Людей-в баню, вещи в прожарку. Утром всех, кроме тех,
кто будет ремонтировать лагерь, отправить в карьер. Небольшая просьба,
лейтенант Позаботьтесь о тишине-я буду музицировать...
On бросил окурок под ноги жадно глотающего табачный дым молодого, очень
простоватого на вид зэка.
Несколько секунд тот колебался, пожирая дымящийся окурок жадными
глазами, и вдруг грохнулся па колени, схватпл окурок.
Майор был к этому готов. Хромовый сапог вбил окурок з расквашенный рот
зэка. Оэчгфка кинулась и выволокла попавшегося на нехитрый трюк простака
из строя.
- Оставь его, Ганс! - попросил дружески майор, потрепав собаку по
вздыбившейся холке. Вздохнул и со вздохом указал на застывших по стойке
"смирно" трех мертвецов у доски почета:
- Это беглецы. Обратите внимание и сделайте вывод. Здесь никто не может
рассчитывать на удачу. Ее здесь нет...
Он уже почти пошел в направлении единственного деревянного дома, но
когда из строя раздался срывающийся от волнения голос, остановился, а
точнее-задержался, скосив в ту сторону серые глаза.
- Почему один должен отвечать за всех? - спросил кто-то рядом с
Упоровым.
Майор не ответил, только вопросительно поднял брови.
Из строя вышел бывший директор прииска "Коммунистический",
взволнованный и оттого еще более перекошенный Ведров.
- Не стану прятаться, гражданин начальник. Он рта не открыл, а .его-в
карцер. Почему один должен...
- Двое. Лейтенант. И этого в карцер?
Начальник лагеря "Новый" забыл о Ведрове обращался только к лейтенанту:
- Еще раз прошу-позаботьтесь о тишине.
...В баню шли партиями. На всю помывку отводилось полчаса, ложка
зеленого мыла в ладонь и шайка теплой воды. После бани однорукий з.:.к
выбрасывал из прожарки прямо на двор пахнущее хлоркой белье, приговаривая:
- Хватай шмутьс, сидельцы! Кто смел, тот и успел.
Увидев Каштанку с наколотым на груди крестом и профилем Ленина, он
постарался спрятать чувства поглубже, равнодушно процедил сквозь зубы:
- Был слух: тебя трюманули на Крученом?
- Обошлось, - лаконично ответил Опенкин, тут же спросил:- Что там за
"моряки" в озере?
- Местные. Все местные. И вам не обойдется. Три месяца, а потом - или
на проволоку, или в купальню.
Здесь человеку при любом здоровье не сдюжить. За зиму ползоны передохло.
- Спасибо-успокоил.
- Чем богат. Дальше
беспощадность, было от чего волноваться.
- Та не кричу я, гражданин начальник, - с трудом пролепетал зэк, так и
не подняв лицо.
- А кто кричит?
- Та не знаю, гражданин начальник. Уси балакали.
- В карцер!
Рослый охранник выдернул зэка из строя, поставил его рядом с собой,
спиной к строю.
Майор сделал несколько шагов. Глаза задержались на спокойной позе,
казалось, отрешенного от событий человека в черном, забрызганном грязью
пальто.
- Почему вы кричите?
Безучастный блондин опустил на майора мягкий взгляд, ничуть не
испугался его строгого вида:
- Хотел разбудить вашу совесть, гражданин начальник.
- Кто еще хотел разбудить?
- Моя душа, гражданин начальник.
- Значит, вам будет не скучно в карцере.
Он закурил дорогую папиросу, подумав, указал на трясущегося у барачной
стены мужичонку.
- Того-в строй. Этого вместе с душой-в карцер.
Остальные должны уяснить-здесь рабочий лагерь.
Работа вас кормит я дает право на досрочное освобождение. Нарушение
лагерного режима лишает вас этого права. Лейтенант!
- Я, товарищ майор!
- Раздайте пищу. Людей-в баню, вещи в прожарку. Утром всех, кроме тех,
кто будет ремонтировать лагерь, отправить в карьер. Небольшая просьба,
лейтенант Позаботьтесь о тишине-я буду музицировать...
On бросил окурок под ноги жадно глотающего табачный дым молодого, очень
простоватого на вид зэка.
Несколько секунд тот колебался, пожирая дымящийся окурок жадными
глазами, и вдруг грохнулся па колени, схватпл окурок.
Майор был к этому готов. Хромовый сапог вбил окурок з расквашенный рот
зэка. Оэчгфка кинулась и выволокла попавшегося на нехитрый трюк простака
из строя.
- Оставь его, Ганс! - попросил дружески майор, потрепав собаку по
вздыбившейся холке. Вздохнул и со вздохом указал на застывших по стойке
"смирно" трех мертвецов у доски почета:
- Это беглецы. Обратите внимание и сделайте вывод. Здесь никто не может
рассчитывать на удачу. Ее здесь нет...
Он уже почти пошел в направлении единственного деревянного дома, но
когда из строя раздался срывающийся от волнения голос, остановился, а
точнее-задержался, скосив в ту сторону серые глаза.
- Почему один должен отвечать за всех? - спросил кто-то рядом с
Упоровым.
Майор не ответил, только вопросительно поднял брови.
Из строя вышел бывший директор прииска "Коммунистический",
взволнованный и оттого еще более перекошенный Ведров.
- Не стану прятаться, гражданин начальник. Он рта не открыл, а .его-в
карцер. Почему один должен...
- Двое. Лейтенант. И этого в карцер?
Начальник лагеря "Новый" забыл о Ведрове обращался только к лейтенанту:
- Еще раз прошу-позаботьтесь о тишине.
...В баню шли партиями. На всю помывку отводилось полчаса, ложка
зеленого мыла в ладонь и шайка теплой воды. После бани однорукий з.:.к
выбрасывал из прожарки прямо на двор пахнущее хлоркой белье, приговаривая:
- Хватай шмутьс, сидельцы! Кто смел, тот и успел.
Увидев Каштанку с наколотым на груди крестом и профилем Ленина, он
постарался спрятать чувства поглубже, равнодушно процедил сквозь зубы:
- Был слух: тебя трюманули на Крученом?
- Обошлось, - лаконично ответил Опенкин, тут же спросил:- Что там за
"моряки" в озере?
- Местные. Все местные. И вам не обойдется. Три месяца, а потом - или
на проволоку, или в купальню.
Здесь человеку при любом здоровье не сдюжить. За зиму ползоны передохло.
- Спасибо-успокоил.
- Чем богат. Дальше