было только начало, из которого закрутилось большое и
опасное дело. Начальник лагеря "Золотинка", теперь уже полковник Оскоцкий,
прочитав про успехи бригады Упорова, через голову начальника отправил в
Москву бумагу, в коей объяснил вредность подобных экспериментов; люди,
которые в ней собраны, в большинстве своем исправлению не подлежат, о чем
он, как коммунист, молчать не может. К письму полковник приложил
аттестацию некоторых членов бригады во главе с бригадиром.
А так как тень легла на крупное начальство, из Москвы послали важного
чиновника, чтобы он нашел правых и виноватых, естественно, опираясь в
своем расследовании на мнение местных партийных органов.
Проверяющий приехал уже весной, когда i;a ближних озерах просел
посеревший лед, а по берегам МУТНЫХ говорливых ручейков забегали
длинноногие кулички.
Переболевшая долгой, суровой зимой природа возвращалась к жизни под
шумное многоголосье устраивавших свое жилье птиц. Даже зэки немного ожплп,
хотя их беспощадно косила цинга.
Впрочем, настоящая весна, так иногда случается на Колыме, наступила в
один день. Вспыхнуло солнце, вспыхнула робкая зелень на южном склоне
хребта, по которому ранним утром протрусила всклокоченная после спячки
медведица в сопровождении двух медвежат.
В тот день он и появился, большой породистый полковник в кожаном пальто
на цигейковом подкладе. Такой значительный, что рядом с ним сам начальник
управления в своих бакенбардах выглядел обыкновенным старшиной.
Зэки видели его один раз перед разводом. Он шел одиноко независимый,
переступая лужи. Пальто, как у боевого полководца, нараспашку, чтобы
каждый желающий мог видеть плотный ряд орденских колодок на темной зелени
мундира.
Полковник думал о песцовой шубе для жены и лисьей для дочери
заместителя министра.
Семнадцать с половиной тысяч заключенных рассматривали его с застарелой
надеждой на изменения.
И Зяма Калаянов, считавшийся среди блатной публики почти ясновидцем,
сказал, сплюнув сквозь золото двух целых зубов:
- Если эта важная птица замутит поганку, - полетят головы.
- Чо ты буровишь, Репин сраный?! - оборвал его злой Еарик Кламбоцкий,
получивший вместо обещанной русалки - Сталина с рыбьим хвостом и куском
вуали, кокетливо закрывавшей левую щеку. - Не обманывай людей: это -
финансист.
- А ордена?! По-вашему, он их выиграл в очко у маршала Конева?!
...Главных разговоров за дверью кабинета начальника колонии так толком
никто и не узнал, но когда инспектор начал трясти перед носом Губаря
личными делами членов бригады Упорова, полковник сказал, не убирая птичьих
глаз с заколебавшегося взгляда гостя:
- Они - преступники. Они отбывают наказание, - голос старого чекиста
был вкрадчиво недобрым. - Критерием их исправления, пусть даже имитации
исправления, является конкретное дело. Оно есть. Таких показателей в
проходке шахт Колыма не знала. Вот отчет о деятельности бригады.
Инспектор даже обрадовался, что можно убрать глаза из-под этого
птичьего взгляда, и стал читать отчет.
- Боюсь: за производственными показателями мы ие вид-iM человека. Так
сказать, его идеологической наполненности.
- С нас спрашивают золото. Вы и ваше начальство интересуетесь только
теми показателями, которые перед .вами. Поступил донос - отношение
поменялось. Этим летом часть бригады будет работать на поверхности.
Своими силами, без ущерба для плана, отремонтировала четыре бульдозера.
Хозяин Крученого поднялся, чтобы закончить уверенно и
опасное дело. Начальник лагеря "Золотинка", теперь уже полковник Оскоцкий,
прочитав про успехи бригады Упорова, через голову начальника отправил в
Москву бумагу, в коей объяснил вредность подобных экспериментов; люди,
которые в ней собраны, в большинстве своем исправлению не подлежат, о чем
он, как коммунист, молчать не может. К письму полковник приложил
аттестацию некоторых членов бригады во главе с бригадиром.
А так как тень легла на крупное начальство, из Москвы послали важного
чиновника, чтобы он нашел правых и виноватых, естественно, опираясь в
своем расследовании на мнение местных партийных органов.
Проверяющий приехал уже весной, когда i;a ближних озерах просел
посеревший лед, а по берегам МУТНЫХ говорливых ручейков забегали
длинноногие кулички.
Переболевшая долгой, суровой зимой природа возвращалась к жизни под
шумное многоголосье устраивавших свое жилье птиц. Даже зэки немного ожплп,
хотя их беспощадно косила цинга.
Впрочем, настоящая весна, так иногда случается на Колыме, наступила в
один день. Вспыхнуло солнце, вспыхнула робкая зелень на южном склоне
хребта, по которому ранним утром протрусила всклокоченная после спячки
медведица в сопровождении двух медвежат.
В тот день он и появился, большой породистый полковник в кожаном пальто
на цигейковом подкладе. Такой значительный, что рядом с ним сам начальник
управления в своих бакенбардах выглядел обыкновенным старшиной.
Зэки видели его один раз перед разводом. Он шел одиноко независимый,
переступая лужи. Пальто, как у боевого полководца, нараспашку, чтобы
каждый желающий мог видеть плотный ряд орденских колодок на темной зелени
мундира.
Полковник думал о песцовой шубе для жены и лисьей для дочери
заместителя министра.
Семнадцать с половиной тысяч заключенных рассматривали его с застарелой
надеждой на изменения.
И Зяма Калаянов, считавшийся среди блатной публики почти ясновидцем,
сказал, сплюнув сквозь золото двух целых зубов:
- Если эта важная птица замутит поганку, - полетят головы.
- Чо ты буровишь, Репин сраный?! - оборвал его злой Еарик Кламбоцкий,
получивший вместо обещанной русалки - Сталина с рыбьим хвостом и куском
вуали, кокетливо закрывавшей левую щеку. - Не обманывай людей: это -
финансист.
- А ордена?! По-вашему, он их выиграл в очко у маршала Конева?!
...Главных разговоров за дверью кабинета начальника колонии так толком
никто и не узнал, но когда инспектор начал трясти перед носом Губаря
личными делами членов бригады Упорова, полковник сказал, не убирая птичьих
глаз с заколебавшегося взгляда гостя:
- Они - преступники. Они отбывают наказание, - голос старого чекиста
был вкрадчиво недобрым. - Критерием их исправления, пусть даже имитации
исправления, является конкретное дело. Оно есть. Таких показателей в
проходке шахт Колыма не знала. Вот отчет о деятельности бригады.
Инспектор даже обрадовался, что можно убрать глаза из-под этого
птичьего взгляда, и стал читать отчет.
- Боюсь: за производственными показателями мы ие вид-iM человека. Так
сказать, его идеологической наполненности.
- С нас спрашивают золото. Вы и ваше начальство интересуетесь только
теми показателями, которые перед .вами. Поступил донос - отношение
поменялось. Этим летом часть бригады будет работать на поверхности.
Своими силами, без ущерба для плана, отремонтировала четыре бульдозера.
Хозяин Крученого поднялся, чтобы закончить уверенно и