о
реальном труде. Такой труд организуете вы.
Кто-то за стеной громко испортил воздух. Соломон Маркович вздрогнул:
- Господи! Всегда кажется - стреляют по мне.
О чем я говорил? Да, вы создаете бригаду прекрасных специалистов, бьете
рекорды. Становитесь маяком, а держать маяк за решеткой неловко даже при
развитом социализме. Надо только подготовить почву, потянуть за нужные
нити. У меня есть план...
Дверь в сушилку распахнулась, вошел заспанный Гнус. Вначале зэк тряхнул
головой, желая убедиться - не сон ли? Поверив в реальность их присутствия,
пошло улыбнулся и покинул сушилку.
- Он нас продаст! - побледнел Соломон Маркович. - Видели, как скривился
противно?!
- Нет, - УСПОКОИЛ его Упоров. - Он решил, что у нас - семья.
- Семья?! - глаза Голоса стали еще больше. - Ах, да! Теряю ситуацию.
Никак не научусь мыслить реальными категориями. Я-фантазер. Иногда мне ни
с того ни с сего становится жалко наш социализм - совершенно химерическое,
обреченное на распад общество.
- А коммунизм вам не жалко? - спросил Упоров, специально оттягивая
момент, когда Соломон Маркович начнет проситься в бригаду.
Голос разгадал хитрость, впервые за всю беседу посмотрел на него прямо
и жестко, как в бою.
- Не испытывайте себя пустыми рассуждениями, Вадим. Коммунизм мы уже
имеем. Здесь, о зоне: при равных возможностях одни пьют чаи с медом,
другие умирают с голоду. И вам и мне нужна свобода, а для этого нам
необходимо быть вместе, чтобы переиграть .систему.
- То есть...
- Работать лучше они уже не будут никогда, но желание пользоваться всем
продолжает расти. Магически чудесно действует искушение на взращенного
социализмом чиновника. Поднимаясь по служебной лестнице, он открывает для
себя простой, легкий мир обмана, где можно жить, не прибегая к помощи
совести, лишь повторяя то, что следует повторить. Существует огромный,
сплоченный сытой бессмыслицей класс бессовестных потребителей. Я тоже так
жил.
Голос прижал руку к сердцу, облизал без того мокрые губы, после этого
потянулся, словно погружаясь в океан сытого прозябания, закатил глаза:
- О, как утонченно пестуют идеологию указанного безделия ученые,
журналисты, писатели, партаппаратчикп, особенно, конечно, чекисты. Но у
них хватает мозгов подумать о пополнении корыта. И вдруг совершенно
неизвестная бригада уголовников начинает совершать трудовые подвиги.
Раньше бы вас за это расстреляли, сегодня-заметят. Вы работаете, себе
ничего не требуя взамен, кроме свободы. Кричите совдеповские лозунги, а на
уме держите закон Моисеев: "Не следуйте за большинством на зло и не
решайте тяжбы, отступая по большинству от правды". Первый, кто сумеет
убедить их делом, получит свободу. Первыми должны быть мы с вами...
- Черт возьми! - Упоров тихонько похлопал в ладоши, внутренне
соглашаясь с тем, что Голос произнес не пустые слова. - Сколько яду вы
накопили за годы служения. Если бы вас вернули к корыту...
- А если бы вас продал родной брат?! - Соломон Волков ощетинился,
потеряв всякую услужливость, став похожим на загнанного зверька. - Только
для того, чтобы товарищи из НКВД думали, что у него - "горячее сердце и
чистые руки!" Он даже повышения по службе за меня не получил. Сволочь
бездарная! Жид пархатый!
Все они сволочи изначально. Истинные дети своей сифилитичной
матери-революции!
Сирена продолжала его сопровождаемые жестами выкрики, растянув их в
долгое: "У-у-у-у-у..."
- Вот те раз: разбудили, - Вадим уже пришел в себя
реальном труде. Такой труд организуете вы.
Кто-то за стеной громко испортил воздух. Соломон Маркович вздрогнул:
- Господи! Всегда кажется - стреляют по мне.
О чем я говорил? Да, вы создаете бригаду прекрасных специалистов, бьете
рекорды. Становитесь маяком, а держать маяк за решеткой неловко даже при
развитом социализме. Надо только подготовить почву, потянуть за нужные
нити. У меня есть план...
Дверь в сушилку распахнулась, вошел заспанный Гнус. Вначале зэк тряхнул
головой, желая убедиться - не сон ли? Поверив в реальность их присутствия,
пошло улыбнулся и покинул сушилку.
- Он нас продаст! - побледнел Соломон Маркович. - Видели, как скривился
противно?!
- Нет, - УСПОКОИЛ его Упоров. - Он решил, что у нас - семья.
- Семья?! - глаза Голоса стали еще больше. - Ах, да! Теряю ситуацию.
Никак не научусь мыслить реальными категориями. Я-фантазер. Иногда мне ни
с того ни с сего становится жалко наш социализм - совершенно химерическое,
обреченное на распад общество.
- А коммунизм вам не жалко? - спросил Упоров, специально оттягивая
момент, когда Соломон Маркович начнет проситься в бригаду.
Голос разгадал хитрость, впервые за всю беседу посмотрел на него прямо
и жестко, как в бою.
- Не испытывайте себя пустыми рассуждениями, Вадим. Коммунизм мы уже
имеем. Здесь, о зоне: при равных возможностях одни пьют чаи с медом,
другие умирают с голоду. И вам и мне нужна свобода, а для этого нам
необходимо быть вместе, чтобы переиграть .систему.
- То есть...
- Работать лучше они уже не будут никогда, но желание пользоваться всем
продолжает расти. Магически чудесно действует искушение на взращенного
социализмом чиновника. Поднимаясь по служебной лестнице, он открывает для
себя простой, легкий мир обмана, где можно жить, не прибегая к помощи
совести, лишь повторяя то, что следует повторить. Существует огромный,
сплоченный сытой бессмыслицей класс бессовестных потребителей. Я тоже так
жил.
Голос прижал руку к сердцу, облизал без того мокрые губы, после этого
потянулся, словно погружаясь в океан сытого прозябания, закатил глаза:
- О, как утонченно пестуют идеологию указанного безделия ученые,
журналисты, писатели, партаппаратчикп, особенно, конечно, чекисты. Но у
них хватает мозгов подумать о пополнении корыта. И вдруг совершенно
неизвестная бригада уголовников начинает совершать трудовые подвиги.
Раньше бы вас за это расстреляли, сегодня-заметят. Вы работаете, себе
ничего не требуя взамен, кроме свободы. Кричите совдеповские лозунги, а на
уме держите закон Моисеев: "Не следуйте за большинством на зло и не
решайте тяжбы, отступая по большинству от правды". Первый, кто сумеет
убедить их делом, получит свободу. Первыми должны быть мы с вами...
- Черт возьми! - Упоров тихонько похлопал в ладоши, внутренне
соглашаясь с тем, что Голос произнес не пустые слова. - Сколько яду вы
накопили за годы служения. Если бы вас вернули к корыту...
- А если бы вас продал родной брат?! - Соломон Волков ощетинился,
потеряв всякую услужливость, став похожим на загнанного зверька. - Только
для того, чтобы товарищи из НКВД думали, что у него - "горячее сердце и
чистые руки!" Он даже повышения по службе за меня не получил. Сволочь
бездарная! Жид пархатый!
Все они сволочи изначально. Истинные дети своей сифилитичной
матери-революции!
Сирена продолжала его сопровождаемые жестами выкрики, растянув их в
долгое: "У-у-у-у-у..."
- Вот те раз: разбудили, - Вадим уже пришел в себя