жцами, спрашивали его:
- А что это за чучелы такие, эти архивные юноши?
- А такие же, как и вы, ухаживатели за разными скучающими Татьянами!..
- не полез в карман за словом Ченцов.
- Здравствуйте, лев наш! - вздумал было слегка подтрунить над ним
сенатор, до которого уж доходили слухи, что Ченцов черт знает что такое
рассказывает про него и про m-me Клавскую.
- У вас дамой-хозяйкой будет Лукерья Семеновна (имя Клавской)? -
спросил ему в ответ Ченцов, будто бы бывший ужасно этим беспокоим.
- Она, - ответил сенатор и, обратив все свое внимание на вошедшего с
дочерью губернского предводителя, рассыпался перед ним в любезностях, на
которые Крапчик отвечал довольно сухо; мало того: он, взяв с несколько
армейскою грубостью графа под руку, отвел его в сторону и проговорил:
- Я, ваше сиятельство, получил сегодня поутру от вас бумагу с жалобой
на меня раскольника Ермолаева.
- Да, да! - подтвердил, смеясь, сенатор.
- Что же это, вопросные пункты, что ли, для меня? - продолжал явно
озлобленным тоном Крапчик.
- О нет, mon cher!.. Comment vous pouvez croire cela!..* - воскликнул
сенатор, вовсе не подозревая, что Крапчик ни одного звука не понимал
по-французски.
______________
* Как вы можете так думать!.. (франц.).
Звездкин, стоявший невдалеке от сенатора, поспешил подойти к нему и
вмешался в разговор.
- Графу нужно знать ваше мнение по поводу этого прошения, - сказал он.
- Но в прошении упомянуто этим - извините вы меня - мерзавцем хлыстом и
об архиерее здешнем!.. И у того, может быть, вы будете спрашивать мнения? -
проговорил не без насмешки Крапчик и вместе с тем кидая сердитые взгляды на
правителя дел.
- И преосвященного спросим, - отвечал тот совершенно спокойно и с явным
сознанием своего достоинства.
Сенатору наскучило слушать их служебные препирания, и он с ласковой
улыбкой стал оглядывать прочее общество.
Катрин между тем, заметив Ченцова, поспешно и с радостным лицом
устремилась к нему.
- Вы, надеюсь, танцуете со мной? - сказала она.
- Танцую!.. - произнес протяжно и как бы нехотя Ченцов.
В числе вновь прибывавших гостей приехала, наконец, и адмиральша с
своими красоточками. О, сколько беспокойств и хлопот причинил старушке этот
вывоз дочерей: свежего, нового бального туалета у барышень не было, да и
денег, чтобы сделать его, не обреталось; но привезти на такой блестящий бал,
каковой предстоял у сенатора, молодых девушек в тех же платьях, в которых
они являлись на нескольких балах, было бы решительно невозможно, и бедная
Юлия Матвеевна, совсем почти в истерике, объездила всех местных модисток,
умоляя их сшить дочерям ее наряды в долг; при этом сопровождала ее одна лишь
Сусанна, и не ради туалета для себя, а ради того, чтобы Юлия Матвеевна
как-нибудь не умерла дорогой.
Первую кадриль сенатор лично своей особой танцевал с m-me Клавской.
Катрин, рассчитывавшая на Ченцова, попыталась повторить ему:
- Я с вами танцую!
- Вторую кадриль, - ответил он ей небрежно.
Оказалось, что первую кадриль Ченцов танцевал с Людмилой, которая была
на себя непохожа: она похудела, подурнела, имела какой-то странный цвет
лица.
- Вы больны? - спросил ее Ченцов с заметным беспокойством.
- Ужасно больна! - сказала Людмила. - Я не знаю, что такое со мною: у
меня головокружение... я
- А что это за чучелы такие, эти архивные юноши?
- А такие же, как и вы, ухаживатели за разными скучающими Татьянами!..
- не полез в карман за словом Ченцов.
- Здравствуйте, лев наш! - вздумал было слегка подтрунить над ним
сенатор, до которого уж доходили слухи, что Ченцов черт знает что такое
рассказывает про него и про m-me Клавскую.
- У вас дамой-хозяйкой будет Лукерья Семеновна (имя Клавской)? -
спросил ему в ответ Ченцов, будто бы бывший ужасно этим беспокоим.
- Она, - ответил сенатор и, обратив все свое внимание на вошедшего с
дочерью губернского предводителя, рассыпался перед ним в любезностях, на
которые Крапчик отвечал довольно сухо; мало того: он, взяв с несколько
армейскою грубостью графа под руку, отвел его в сторону и проговорил:
- Я, ваше сиятельство, получил сегодня поутру от вас бумагу с жалобой
на меня раскольника Ермолаева.
- Да, да! - подтвердил, смеясь, сенатор.
- Что же это, вопросные пункты, что ли, для меня? - продолжал явно
озлобленным тоном Крапчик.
- О нет, mon cher!.. Comment vous pouvez croire cela!..* - воскликнул
сенатор, вовсе не подозревая, что Крапчик ни одного звука не понимал
по-французски.
______________
* Как вы можете так думать!.. (франц.).
Звездкин, стоявший невдалеке от сенатора, поспешил подойти к нему и
вмешался в разговор.
- Графу нужно знать ваше мнение по поводу этого прошения, - сказал он.
- Но в прошении упомянуто этим - извините вы меня - мерзавцем хлыстом и
об архиерее здешнем!.. И у того, может быть, вы будете спрашивать мнения? -
проговорил не без насмешки Крапчик и вместе с тем кидая сердитые взгляды на
правителя дел.
- И преосвященного спросим, - отвечал тот совершенно спокойно и с явным
сознанием своего достоинства.
Сенатору наскучило слушать их служебные препирания, и он с ласковой
улыбкой стал оглядывать прочее общество.
Катрин между тем, заметив Ченцова, поспешно и с радостным лицом
устремилась к нему.
- Вы, надеюсь, танцуете со мной? - сказала она.
- Танцую!.. - произнес протяжно и как бы нехотя Ченцов.
В числе вновь прибывавших гостей приехала, наконец, и адмиральша с
своими красоточками. О, сколько беспокойств и хлопот причинил старушке этот
вывоз дочерей: свежего, нового бального туалета у барышень не было, да и
денег, чтобы сделать его, не обреталось; но привезти на такой блестящий бал,
каковой предстоял у сенатора, молодых девушек в тех же платьях, в которых
они являлись на нескольких балах, было бы решительно невозможно, и бедная
Юлия Матвеевна, совсем почти в истерике, объездила всех местных модисток,
умоляя их сшить дочерям ее наряды в долг; при этом сопровождала ее одна лишь
Сусанна, и не ради туалета для себя, а ради того, чтобы Юлия Матвеевна
как-нибудь не умерла дорогой.
Первую кадриль сенатор лично своей особой танцевал с m-me Клавской.
Катрин, рассчитывавшая на Ченцова, попыталась повторить ему:
- Я с вами танцую!
- Вторую кадриль, - ответил он ей небрежно.
Оказалось, что первую кадриль Ченцов танцевал с Людмилой, которая была
на себя непохожа: она похудела, подурнела, имела какой-то странный цвет
лица.
- Вы больны? - спросил ее Ченцов с заметным беспокойством.
- Ужасно больна! - сказала Людмила. - Я не знаю, что такое со мною: у
меня головокружение... я