и капитал да в купцы вылезли,
так и дочка в принцессы норовит. А все это денежки. Вот я, чем хуже ее, а за
ее же хвостом наблюдай. Воспитанья-то тоже не бог знает какого: пишет-то,
как слон брюхом ползает, по-французскому али на фортопьянах тоже сям, тям,
да и нет ничего; ну а танец-то отколоть -- я и сама пыли в нос пущу.
Подхалюзин. Ну вот видите ли -- за купцом-то быть ей гораздо
пристойное.
Устинья Наумовна. Да как же мне с женихом-то быть, серебряный? Я его-то
уж больно уверила, что такая Алимпияда Самсоновна красавица, что настоящий
тебе патрет, и образованная, говорю, и по-французскому, и на разные манеры
знает. Что ж я ему теперь-то скажу?
Подхалюзин. Да вы и теперь то же ему скажите, что, мол, и красавица, и
образованная, и на всякие манеры, только, мол, они деньгами порасстроились,
так он сам откажется!
Устинья Наумовна. А что, ведь и правда, бралиянтовый! Да нет, постой!
Как же! Ведь я ему сказывала, что у Самсона Силыча денег куры не клюют.
Подхалюзин. То-то вот, прытки вы очень рассказывать-то. А почем вы
знаете, сколько у Самсона Силыча денег-то, нешто вы считали?
Устинья Наумовна. Да уж это кого ни спроси, всякий знает, что Самсон
Силыч купец богатейший.
Подхалюзин. Да! Много вы знаете! А что после того будет, как высватаете
значительного человека, а Самсон Силыч денег-то не даст? А он после всего
этого вступится да скажет: я, дескать, не купец, что меня можно приданым
обманывать! Да еще, как значительный-то человек, подаст жалобу в суд, потому
что значительному человеку везде ход есть-с: мы-то с Самсон Силычем
попались, да и вам-то не уйти. Ведь вы сами знаете -- можно обмануть
приданым нашего брата, с рук сойдет, а значительного человека обмани-ко
поди, так после и не уйдешь.
Устинья Наумовна. Уж полно тебе пугать-то меня! Сбил с толку совсем.
Подхалюзин.А вы вот возьмите задаточку сто серебра, да и по рукам-с.
Устинья Наумовна. Так ты, яхонтовый, говоришь, что две тысячи рублей да
шубу соболью?
Подхалюзин. Точно так-с. Уж будьте покойны! -- А надемши-то шубу
соболью, Устинья Наумовна, да по гулянью пройдетесь,-- другой подумает,
генеральша какая.
Устинья Наумовна. А что ты думаешь, да и в самом Деле! Как надену
соболью шубу-то, поприбодрюсь, да руки-то в боки, так ваша братья,
бородастые, рты разинете. Разахаются так, что пожарной трубой не зальешь;
жены-то с ревности вам все носы пооборвут.
Подхалюзин. Это точно-с!
Устинья Наумовна. Давай задаток! Была не была!
Подхалюзин. А вы, Устинья Наумовна, вольным духом, не робейте!
Устинья Наумовна. Чего робеть-то? Только смотри: две тысячи рублей да
соболью шубу.
Подхалюзин. Говорю вам, из живых сошьем. Уж что толковать!
Устинья Наумовна. Ну, прощай, изумрудный! Побегу теперь к жениху.
Завтра увидимся, так я тебе все отлепартую.
Подхалюзин. Погодите! Куда бежать-то! Зайдите ко мне -- водочки
выпьем-с. Тишка! Тишка!
Входит Тишка.
Ты смотри, коли хозяин приедет, так ты в те поры прибеги за мной.
Уходят.
ЯВЛЕНИЕ ВОСЬМОЕ
Тишка (садится к столу и вынимает из кармана деньги). Полтина серебром
-- это нынче Лазарь дал. Да намедни, как с колокольни упал, Аграфена
Кондратьевна гривенник дали, да четвертак в орлянку выиграл, да третевось
хозяин забыл на прилавке целковый. Эвось, что денег-то! (Сч
так и дочка в принцессы норовит. А все это денежки. Вот я, чем хуже ее, а за
ее же хвостом наблюдай. Воспитанья-то тоже не бог знает какого: пишет-то,
как слон брюхом ползает, по-французскому али на фортопьянах тоже сям, тям,
да и нет ничего; ну а танец-то отколоть -- я и сама пыли в нос пущу.
Подхалюзин. Ну вот видите ли -- за купцом-то быть ей гораздо
пристойное.
Устинья Наумовна. Да как же мне с женихом-то быть, серебряный? Я его-то
уж больно уверила, что такая Алимпияда Самсоновна красавица, что настоящий
тебе патрет, и образованная, говорю, и по-французскому, и на разные манеры
знает. Что ж я ему теперь-то скажу?
Подхалюзин. Да вы и теперь то же ему скажите, что, мол, и красавица, и
образованная, и на всякие манеры, только, мол, они деньгами порасстроились,
так он сам откажется!
Устинья Наумовна. А что, ведь и правда, бралиянтовый! Да нет, постой!
Как же! Ведь я ему сказывала, что у Самсона Силыча денег куры не клюют.
Подхалюзин. То-то вот, прытки вы очень рассказывать-то. А почем вы
знаете, сколько у Самсона Силыча денег-то, нешто вы считали?
Устинья Наумовна. Да уж это кого ни спроси, всякий знает, что Самсон
Силыч купец богатейший.
Подхалюзин. Да! Много вы знаете! А что после того будет, как высватаете
значительного человека, а Самсон Силыч денег-то не даст? А он после всего
этого вступится да скажет: я, дескать, не купец, что меня можно приданым
обманывать! Да еще, как значительный-то человек, подаст жалобу в суд, потому
что значительному человеку везде ход есть-с: мы-то с Самсон Силычем
попались, да и вам-то не уйти. Ведь вы сами знаете -- можно обмануть
приданым нашего брата, с рук сойдет, а значительного человека обмани-ко
поди, так после и не уйдешь.
Устинья Наумовна. Уж полно тебе пугать-то меня! Сбил с толку совсем.
Подхалюзин.А вы вот возьмите задаточку сто серебра, да и по рукам-с.
Устинья Наумовна. Так ты, яхонтовый, говоришь, что две тысячи рублей да
шубу соболью?
Подхалюзин. Точно так-с. Уж будьте покойны! -- А надемши-то шубу
соболью, Устинья Наумовна, да по гулянью пройдетесь,-- другой подумает,
генеральша какая.
Устинья Наумовна. А что ты думаешь, да и в самом Деле! Как надену
соболью шубу-то, поприбодрюсь, да руки-то в боки, так ваша братья,
бородастые, рты разинете. Разахаются так, что пожарной трубой не зальешь;
жены-то с ревности вам все носы пооборвут.
Подхалюзин. Это точно-с!
Устинья Наумовна. Давай задаток! Была не была!
Подхалюзин. А вы, Устинья Наумовна, вольным духом, не робейте!
Устинья Наумовна. Чего робеть-то? Только смотри: две тысячи рублей да
соболью шубу.
Подхалюзин. Говорю вам, из живых сошьем. Уж что толковать!
Устинья Наумовна. Ну, прощай, изумрудный! Побегу теперь к жениху.
Завтра увидимся, так я тебе все отлепартую.
Подхалюзин. Погодите! Куда бежать-то! Зайдите ко мне -- водочки
выпьем-с. Тишка! Тишка!
Входит Тишка.
Ты смотри, коли хозяин приедет, так ты в те поры прибеги за мной.
Уходят.
ЯВЛЕНИЕ ВОСЬМОЕ
Тишка (садится к столу и вынимает из кармана деньги). Полтина серебром
-- это нынче Лазарь дал. Да намедни, как с колокольни упал, Аграфена
Кондратьевна гривенник дали, да четвертак в орлянку выиграл, да третевось
хозяин забыл на прилавке целковый. Эвось, что денег-то! (Сч