ок в своей руке,-- и мы диву давались, какое
количество тепла может развить эта печка -- тело крупного
дитяти.
3
Еще есть в каждом ребенке стремление к перелепке земли, к
прямому влиянию на сыпучую среду. Вот почему дети так любят
копаться в песке, строить шоссе и туннели для любимых игрушек,
У него было больше ста маленьких автомобилей, и он брал то
один, то другой с собой в сквер: солнце придавало медовый
оттенок его голой спине, на которой скрещивались бридочки его
вязаных, темно-синих штанишек (при погружении в вечернюю ванну
этот икс бридочек и штанишки были представлены соответствующим
узором белизны). Никогда прежде я так много не сиживал на
стольких скамьях и садовых стульях, каменных тумбах и ступенях,
парапетах террас и бортах бассейнов. Сердобольные немки
принимали меня за безработного. Пресловутый сосновый лес вокруг
Груневальдского озера мы посещали редко: слишком в нем было
много мусора и отбросов, и не совсем понятно было, кто мог
потрудиться принести так далеко эти тяжелые вещи -- железную
кровать, стоящую посреди прогалины, или разбитый параличом
гипсовый бюст под кустом шиповника. Однажды я даже нашел в чаще
стенное зеркало, несколько обезображенное, но еще бодрое,
прислоненное к стволу и как бы даже льяное от смеси солнца и
зелени, пива и шартреза. Может быть эти сюрреалистические
вторжения в бюргерские места отдыха были обрывочными
пророческими грезами будущих неурядиц и взрывов, вроде той кучи
голоз, которую Калиостро провидел в Версальской канаве. Поближе
к озеру в летние воскресенья все кишело телами в разной стадии
оголенности и загорелости. Только белки и некоторые гусеницы
оставались в пальто. Сероногие женщины в исподнем белье сидели
на жирном сером песке, мужчины, одетые в грязные от ила
купальные трусики, гонялись друг за другом. В скверах города
воспрещалось раздеваться, но разрешалось расстегнуть две-три
пуговки рубашки, и можно было видеть на каждой скамейке молодых
людей с ярко выраженным арийским типом, которые, закрыв глаза,
подставляли под одобренное правительством солнце прыщавые лбы.
Брезгливое и может быть преувеличенное содрогание, отразившееся
в этих заметках, вероятно результат нашей постоянной боязни,
чтоб наш ребенок чем-нибудь не заразился. Ты не только
содержала его в идеальной чистоте, но еще научила его
сыздетства чистоту эту любить. Нас всегда бесило общепринятое и
не лишенное мещанского привкуса мнение, что настоящий мальчик
должен ненавидеть мытье.
Мне бы хотелось вспомнить все те скверы, где мы с ним
сидели. Вызывая в памяти тот или другой образ, я часто могу
определить географическое положение садика по двум-трем чертам.
Очень узкие дорожки, усыпанные гравием, окаймленные карликовым
буксом и все встречающиеся друг с дружкой, как персонажи в
комедии; низкая, кубовой окраски, скамья с тисовой, кубической
формы, живой изгородью сзади и с боков; квадратная клумба роз в
раме гелиотропа -- эти подробности явно связаны с небольшими
скверами на берлинских перекрестках. Столь же очевидно, стул из
тонкого железа с паукообразной тенью под ним, слегка смещенной
с центра, и грациозная вращательная кропилка с собственной
радугой, висящей над влажной травой, означают для меня парк в
Париже; но, как ты хорошо понимаешь, глаза Мнемозины настолько
пристально направле
количество тепла может развить эта печка -- тело крупного
дитяти.
3
Еще есть в каждом ребенке стремление к перелепке земли, к
прямому влиянию на сыпучую среду. Вот почему дети так любят
копаться в песке, строить шоссе и туннели для любимых игрушек,
У него было больше ста маленьких автомобилей, и он брал то
один, то другой с собой в сквер: солнце придавало медовый
оттенок его голой спине, на которой скрещивались бридочки его
вязаных, темно-синих штанишек (при погружении в вечернюю ванну
этот икс бридочек и штанишки были представлены соответствующим
узором белизны). Никогда прежде я так много не сиживал на
стольких скамьях и садовых стульях, каменных тумбах и ступенях,
парапетах террас и бортах бассейнов. Сердобольные немки
принимали меня за безработного. Пресловутый сосновый лес вокруг
Груневальдского озера мы посещали редко: слишком в нем было
много мусора и отбросов, и не совсем понятно было, кто мог
потрудиться принести так далеко эти тяжелые вещи -- железную
кровать, стоящую посреди прогалины, или разбитый параличом
гипсовый бюст под кустом шиповника. Однажды я даже нашел в чаще
стенное зеркало, несколько обезображенное, но еще бодрое,
прислоненное к стволу и как бы даже льяное от смеси солнца и
зелени, пива и шартреза. Может быть эти сюрреалистические
вторжения в бюргерские места отдыха были обрывочными
пророческими грезами будущих неурядиц и взрывов, вроде той кучи
голоз, которую Калиостро провидел в Версальской канаве. Поближе
к озеру в летние воскресенья все кишело телами в разной стадии
оголенности и загорелости. Только белки и некоторые гусеницы
оставались в пальто. Сероногие женщины в исподнем белье сидели
на жирном сером песке, мужчины, одетые в грязные от ила
купальные трусики, гонялись друг за другом. В скверах города
воспрещалось раздеваться, но разрешалось расстегнуть две-три
пуговки рубашки, и можно было видеть на каждой скамейке молодых
людей с ярко выраженным арийским типом, которые, закрыв глаза,
подставляли под одобренное правительством солнце прыщавые лбы.
Брезгливое и может быть преувеличенное содрогание, отразившееся
в этих заметках, вероятно результат нашей постоянной боязни,
чтоб наш ребенок чем-нибудь не заразился. Ты не только
содержала его в идеальной чистоте, но еще научила его
сыздетства чистоту эту любить. Нас всегда бесило общепринятое и
не лишенное мещанского привкуса мнение, что настоящий мальчик
должен ненавидеть мытье.
Мне бы хотелось вспомнить все те скверы, где мы с ним
сидели. Вызывая в памяти тот или другой образ, я часто могу
определить географическое положение садика по двум-трем чертам.
Очень узкие дорожки, усыпанные гравием, окаймленные карликовым
буксом и все встречающиеся друг с дружкой, как персонажи в
комедии; низкая, кубовой окраски, скамья с тисовой, кубической
формы, живой изгородью сзади и с боков; квадратная клумба роз в
раме гелиотропа -- эти подробности явно связаны с небольшими
скверами на берлинских перекрестках. Столь же очевидно, стул из
тонкого железа с паукообразной тенью под ним, слегка смещенной
с центра, и грациозная вращательная кропилка с собственной
радугой, висящей над влажной травой, означают для меня парк в
Париже; но, как ты хорошо понимаешь, глаза Мнемозины настолько
пристально направле