, что меня вот-вот охватит раскаяние, и уже как бы принимая всей душой позу кающейся
грешницы, я напоследок с мстительным сладострастием прошептала:
- Вот тебе от Юной России, старый козел...
Оглядывая сейчас свою жизнь, я нахожу в ней много темных пятен. Но за эту минуту я
испытываю особенно острый стыд.
*
Многие храмы в Азии удивляют путника несоответствием между бедностью пустых
комнат и многоступенчатой роскошью крыши - с загнутыми вверх углами, драгоценными
резными драконами и алой черепицей. Символический смысл здесь понятен: сокровища
следует собирать не на земле, а на небе. Стены символизируют этот мир, крыша следующий.
Посмотреть на само строение - халупа. А посмотреть на крышу - дворец.
Контраст между Павлом Ивановичем и его крышей показался мне настолько же
завораживающим - несмотря на то, что духовный символизм здесь отсутствовал полностью.
Павел Иванович был мелким гуманитарным бесом. Но вот его крыша... Впрочем, все по
порядку.
Звонок раздался через два дня после экзекуции, в восемь тридцать утра, слишком рано
даже для клиента со странностями. Высветившийся номер ничего мне не сказал. Я встала в
четыре утра и успела к тому моменту переделать множество дел, но все равно на всякий случай
протянула заспанным голосом:
- Але-е...
- Ад ель? - раздался бодрый голос. - Это тебя по объявлению беспокоят.
Я уже сняла объявление с сайта, но кто-то вполне мог засэйвить его на будущее, клиенты
так часто делают.
- Дайте девочке поспать, а?
- Какое поспать, на выезд с теплыми вещами!
- Я еще не проснулась.
- Три тарифа за срочность. Если будешь на месте через час.
Услышав про три тарифа, я перестала ломаться и записала адрес. Одна из моих
латиноамериканских сестричек рассказывала, что панамский генерал Норьега любил пить
виски всю ночь напролет, а рано утром вызывал к себе для секса одну из шести постоянно
состоявших при нем женщин - сестричка это знала, поскольку была одной из них. Но это
Панама - кокаин, горячая кровь. А для наших широт такой ранний жар был странноват. Но
опасности я не ощутила.
Для скорости я поехала на метро и минут через пятьдесят прибыла на место. Клиент жил в
тихом центре. Войдя во двор нужного мне дома (высокой бетонной свечи с претензией на
архитектурное новаторство), я сперва решила, что ошиблась и тут задворки какого-то банка.
Возле металлических ворот в стене стояли два охранника. Они смотрели на меня с
хмурым недоумением, и я показала бумажку с адресом. Тогда один из них кивнул на
неприметное крыльцо с домофоном. Я пошла к домофону.
- Адель? - спросил голос в динамике.
- Она самая.
- Иди на второй этаж, последняя дверь, - сказал домофон. - Там увидишь.
Дверь открылась.
Это не особо походило на жилой дом. Лифта не было; лестницы, собственно, тоже. То
есть она была, но кончалась на втором этаже, упираясь в черную дверь без глазка и звонка,
рядом с которой в стене блестела крохотная линза телекамеры: как будто кто-то скупил все
квартиры в доме, начиная со второго этажа, и сделал общий вход. Впрочем, вульгарное
сравнение, от отсутствия легитимной культуры крупной собственности. Звонить не
потребовалось - как только я подошла, дверь открылась.
На пороге стоял крепкий мужик лет пятидесяти, одетый под бандита девяностых. На нем
был адидасовский спортивный костюм, кроссовки и золото - браслет и цепь.
- Заходи, -
грешницы, я напоследок с мстительным сладострастием прошептала:
- Вот тебе от Юной России, старый козел...
Оглядывая сейчас свою жизнь, я нахожу в ней много темных пятен. Но за эту минуту я
испытываю особенно острый стыд.
*
Многие храмы в Азии удивляют путника несоответствием между бедностью пустых
комнат и многоступенчатой роскошью крыши - с загнутыми вверх углами, драгоценными
резными драконами и алой черепицей. Символический смысл здесь понятен: сокровища
следует собирать не на земле, а на небе. Стены символизируют этот мир, крыша следующий.
Посмотреть на само строение - халупа. А посмотреть на крышу - дворец.
Контраст между Павлом Ивановичем и его крышей показался мне настолько же
завораживающим - несмотря на то, что духовный символизм здесь отсутствовал полностью.
Павел Иванович был мелким гуманитарным бесом. Но вот его крыша... Впрочем, все по
порядку.
Звонок раздался через два дня после экзекуции, в восемь тридцать утра, слишком рано
даже для клиента со странностями. Высветившийся номер ничего мне не сказал. Я встала в
четыре утра и успела к тому моменту переделать множество дел, но все равно на всякий случай
протянула заспанным голосом:
- Але-е...
- Ад ель? - раздался бодрый голос. - Это тебя по объявлению беспокоят.
Я уже сняла объявление с сайта, но кто-то вполне мог засэйвить его на будущее, клиенты
так часто делают.
- Дайте девочке поспать, а?
- Какое поспать, на выезд с теплыми вещами!
- Я еще не проснулась.
- Три тарифа за срочность. Если будешь на месте через час.
Услышав про три тарифа, я перестала ломаться и записала адрес. Одна из моих
латиноамериканских сестричек рассказывала, что панамский генерал Норьега любил пить
виски всю ночь напролет, а рано утром вызывал к себе для секса одну из шести постоянно
состоявших при нем женщин - сестричка это знала, поскольку была одной из них. Но это
Панама - кокаин, горячая кровь. А для наших широт такой ранний жар был странноват. Но
опасности я не ощутила.
Для скорости я поехала на метро и минут через пятьдесят прибыла на место. Клиент жил в
тихом центре. Войдя во двор нужного мне дома (высокой бетонной свечи с претензией на
архитектурное новаторство), я сперва решила, что ошиблась и тут задворки какого-то банка.
Возле металлических ворот в стене стояли два охранника. Они смотрели на меня с
хмурым недоумением, и я показала бумажку с адресом. Тогда один из них кивнул на
неприметное крыльцо с домофоном. Я пошла к домофону.
- Адель? - спросил голос в динамике.
- Она самая.
- Иди на второй этаж, последняя дверь, - сказал домофон. - Там увидишь.
Дверь открылась.
Это не особо походило на жилой дом. Лифта не было; лестницы, собственно, тоже. То
есть она была, но кончалась на втором этаже, упираясь в черную дверь без глазка и звонка,
рядом с которой в стене блестела крохотная линза телекамеры: как будто кто-то скупил все
квартиры в доме, начиная со второго этажа, и сделал общий вход. Впрочем, вульгарное
сравнение, от отсутствия легитимной культуры крупной собственности. Звонить не
потребовалось - как только я подошла, дверь открылась.
На пороге стоял крепкий мужик лет пятидесяти, одетый под бандита девяностых. На нем
был адидасовский спортивный костюм, кроссовки и золото - браслет и цепь.
- Заходи, -