бдумать этот вопрос - внизу заплясали отблески факелов, раздались
шаги и голоса. Людей было около десяти - стольких сразу перевоспитать я не могла. Не
раздумывая больше ни секунды, я сиганула в окно.
Я решила быстро заморочить флейтиста, затаиться, а когда народ разойдется, вернуться к
своему паланкину, благо на дворе было уже почти темно. Я бесшумно приземлилась на
четвереньки, подняла хвост и тихо позвала сидевшего в комнате:
- Почтенный господин!
Он спокойно положил флейту на пол и обернулся. Я тут же напружинила свой хвостик,
сосредоточив в его верхушке весь свой дух, и тогда произошло нечто совсем для меня новое и
неожиданное. Вместо податливого шипучего студня, которым моему хвосту представляется
человеческий ум (тут бесполезно объяснять, если нет личного опыта), я не встретила вообще
ничего.
Я встречала много людей, сильных и слабых духом. Работать с ними - все равно что
сверлить стены из разного материала: сверлятся все, только чуть по-разному. Но тут я не
обнаружила ничего такого, к чему можно было приложить усилие воли, сосредоточенной в
трещащих от электричества шерстинках над моей головой. Я от неожиданности в буквальном
смысле потеряла равновесие и как дура села на пол, поджав хвост и неприлично выставив перед
собой ноги. Чувствовала я себя в эту минуту как базарный жонглер, у которого все шары и
ленты шлепнулись в жидкую грязь.
- Здравствуй, А Хули, - сказал человек и склонил голову в вежливом приветствии. -
- Очень рад, что ты нашла минуту, чтобы заглянуть ко мне. Можешь называть меня Желтым
Господином.
"Желтый Господин, - подумала я, поджимая ноги, - наверно, от Желтой Горы, на
которой стоит монастырь. А может, метит в императоры".
- Нет, - улыбнулся он, - императором я быть не хочу. А насчет Желтой Горы ты
угадала.
- Я что, говорила вслух?
- Твои мысли так отчетливо отражаются на твоем личике, что их совсем несложно
прочесть, - сказал он и засмеялся.
Смутившись, я закрыла лицо рукавом. А потом вспомнила, что на рукаве у меня прореха,
и совсем застыдилась - закрыла одну руку другой. Халат у меня тогда был красивый, с плеча
императорской наложницы, но уже не новый, и кое-где на нем зияли дыры.
Но мое смущение, конечно, было притворством. На самом деле я лихорадочно искала
выход, и лицо спрятала специально, чтобы он не прочел по нему, о чем я думаю. Не могло
такого быть, чтобы меня победил один-единственный человек. Я нигде не могла нащупать его
ум. Но это не значило, что этого ума не было вообще. Видимо, он знал какой-то хитрый
волшебный трюк... Может быть, он показывал себя не там, где находился в действительности?
Я про такое слышала. Только трюки знал не он один.
У лис есть метод, позволяющий посылать наваждение во все стороны сразу, мгновенно
подавляя человеческую волю. При этом мы не настраиваемся на конкретного клиента, а как бы
становимся большим и тяжелым камнем, который падает на гладкое зеркало "здесь и сейчас",
посылая во все стороны рябь, из-за которой у людей мутится в голове. А потом
дезориентированный человеческий ум сам хватается за первую предложенную ему соломинку.
Не знаю, понятно ли? Называется эта техника "Гроза над Небесным Дворцом".
Тут же я ее и применила - вскочила на четвереньки, откинула халат и яростно затрясла
хвостом над головой. Трясти надо не только вершиной хвоста, но и его корнем, то есть местом,
откуда он растет, поэтому выглядит это двусмысленно
шаги и голоса. Людей было около десяти - стольких сразу перевоспитать я не могла. Не
раздумывая больше ни секунды, я сиганула в окно.
Я решила быстро заморочить флейтиста, затаиться, а когда народ разойдется, вернуться к
своему паланкину, благо на дворе было уже почти темно. Я бесшумно приземлилась на
четвереньки, подняла хвост и тихо позвала сидевшего в комнате:
- Почтенный господин!
Он спокойно положил флейту на пол и обернулся. Я тут же напружинила свой хвостик,
сосредоточив в его верхушке весь свой дух, и тогда произошло нечто совсем для меня новое и
неожиданное. Вместо податливого шипучего студня, которым моему хвосту представляется
человеческий ум (тут бесполезно объяснять, если нет личного опыта), я не встретила вообще
ничего.
Я встречала много людей, сильных и слабых духом. Работать с ними - все равно что
сверлить стены из разного материала: сверлятся все, только чуть по-разному. Но тут я не
обнаружила ничего такого, к чему можно было приложить усилие воли, сосредоточенной в
трещащих от электричества шерстинках над моей головой. Я от неожиданности в буквальном
смысле потеряла равновесие и как дура села на пол, поджав хвост и неприлично выставив перед
собой ноги. Чувствовала я себя в эту минуту как базарный жонглер, у которого все шары и
ленты шлепнулись в жидкую грязь.
- Здравствуй, А Хули, - сказал человек и склонил голову в вежливом приветствии. -
- Очень рад, что ты нашла минуту, чтобы заглянуть ко мне. Можешь называть меня Желтым
Господином.
"Желтый Господин, - подумала я, поджимая ноги, - наверно, от Желтой Горы, на
которой стоит монастырь. А может, метит в императоры".
- Нет, - улыбнулся он, - императором я быть не хочу. А насчет Желтой Горы ты
угадала.
- Я что, говорила вслух?
- Твои мысли так отчетливо отражаются на твоем личике, что их совсем несложно
прочесть, - сказал он и засмеялся.
Смутившись, я закрыла лицо рукавом. А потом вспомнила, что на рукаве у меня прореха,
и совсем застыдилась - закрыла одну руку другой. Халат у меня тогда был красивый, с плеча
императорской наложницы, но уже не новый, и кое-где на нем зияли дыры.
Но мое смущение, конечно, было притворством. На самом деле я лихорадочно искала
выход, и лицо спрятала специально, чтобы он не прочел по нему, о чем я думаю. Не могло
такого быть, чтобы меня победил один-единственный человек. Я нигде не могла нащупать его
ум. Но это не значило, что этого ума не было вообще. Видимо, он знал какой-то хитрый
волшебный трюк... Может быть, он показывал себя не там, где находился в действительности?
Я про такое слышала. Только трюки знал не он один.
У лис есть метод, позволяющий посылать наваждение во все стороны сразу, мгновенно
подавляя человеческую волю. При этом мы не настраиваемся на конкретного клиента, а как бы
становимся большим и тяжелым камнем, который падает на гладкое зеркало "здесь и сейчас",
посылая во все стороны рябь, из-за которой у людей мутится в голове. А потом
дезориентированный человеческий ум сам хватается за первую предложенную ему соломинку.
Не знаю, понятно ли? Называется эта техника "Гроза над Небесным Дворцом".
Тут же я ее и применила - вскочила на четвереньки, откинула халат и яростно затрясла
хвостом над головой. Трясти надо не только вершиной хвоста, но и его корнем, то есть местом,
откуда он растет, поэтому выглядит это двусмысленно