ли слишком
но горячим следам, поэтому в них не могло быть отстоявшихся обобщений, да
их авторы и не ставили задачей такие обобщения, эта была литература
совершенно другого жанра...
Теперь эти опасения, мне кажется, позади - романэпопея о зэках
появился. Пока это только первая часть, но и ее достаточно, чтобы ощутить
масштаб и значение произведения. Это-текст, который проводит нас не по
одному какому-то кругу созданного большевиками ада, а по всем его кругам и
показывает не только физические муки людей, но невидимую бссовщину,
наплодившуюся от призрака, бродившего когда-то по Европе, но поселившегося
почему-то нс там, а у нас. И в этом главная ценность "Черной свечи".
Факт глубокого сходства между коммунизмом и тюрьмой замечали многие, и
о нем было не раз написано.
Да и трудно не заметить этого сходства. Идейными предшественниками
марксистов были социалисты-утописты, а они, начиная с Платона, изображали
"светлое будущее" в виде огромного концлагеря, где все одинаково одеты, по
свистку идут на работу и по свистку возвращаются домой, а их дом-на самом
деле не дом, а общежитие, и контроль над их поведением и образом мыслей не
прекращается и там. Когда же их мечта наконец осуществилась в одной
отдельно взятой стране, то граждане этой страны, живя в коммунальных
квартирах и в обязательном порядке посещая собрания и политучсбу, могли
воочию ознакомиться со всеми ее. прелестями. "Железный занавес" отделил их
от нашего мира, и они действительно оказались в лагере, который даже и
официально назывался "социалистическим лагерем". Так что посвящать
раскрытию упомянутого сходства художественную прозу уже нет особого
смысла, тем более что его достаточно полно раскрыл Оруэлл. Л вот
поразительное подобие двух корпоративных обществ, находящихся на
противоположных концах социальной иерархии, ибо одно из них составляют
партийные функционеры, а другое - уголовники, не было показано с
художественной убедительностью пока никем. Авторы "Черной свечи" сделали
это первыми.
А ведь аналогия вроде бы лежала на поверхности.
Ни для кого не было секретом, что еще до революции
большевики-подпольщики грабили банки и совершали террористические акты.
Знали мы и о том, что преступные элементы приняли активное участие в
установлении Советской власти - примером тому служит бандит Гришка
Котовский. В первые годы после революции, окрыленные успехом и не очень-то
заботившиеся о маскировке, большевики открыто называли уголовников
"социально близкими". В пьесах одного из главных литературных лизоблюдов
партии Погодина воры изображались благородными людьми, из которых гораздо
легче воспитать настоящих строителей социализма, чем из паршивых
интеллигентов. Характерно даже название его пьесы о них-"Аристократы".
Вообще во всей своей пропаганде коммунисты методично насаждали культ
преступников и убийц: Стеньки Разина, Емельяна Пугачева, Ивана Болотникова
и т. и., а отпетый душегуб Салават Юлаев был увековечен ими в названии
города. Уже в советское время, когда не было уже никакой необходимости
прятаться от царской охранки, идеологи коммунизма практиковали обычай
менять свои настоящие фамилии на вымышленные, а ведь этот обычай
характерен для блатных, всегда выступающих под кличками.
Да, наличие общих внешних признаков у этих социальных групп, казалось
бы, столь далеких друг от друга, бросалось в глаза многим. Но мало кто
понял, что оно не только не случайно, а совершенно закономерно, поскольку
отражает их внутренн
но горячим следам, поэтому в них не могло быть отстоявшихся обобщений, да
их авторы и не ставили задачей такие обобщения, эта была литература
совершенно другого жанра...
Теперь эти опасения, мне кажется, позади - романэпопея о зэках
появился. Пока это только первая часть, но и ее достаточно, чтобы ощутить
масштаб и значение произведения. Это-текст, который проводит нас не по
одному какому-то кругу созданного большевиками ада, а по всем его кругам и
показывает не только физические муки людей, но невидимую бссовщину,
наплодившуюся от призрака, бродившего когда-то по Европе, но поселившегося
почему-то нс там, а у нас. И в этом главная ценность "Черной свечи".
Факт глубокого сходства между коммунизмом и тюрьмой замечали многие, и
о нем было не раз написано.
Да и трудно не заметить этого сходства. Идейными предшественниками
марксистов были социалисты-утописты, а они, начиная с Платона, изображали
"светлое будущее" в виде огромного концлагеря, где все одинаково одеты, по
свистку идут на работу и по свистку возвращаются домой, а их дом-на самом
деле не дом, а общежитие, и контроль над их поведением и образом мыслей не
прекращается и там. Когда же их мечта наконец осуществилась в одной
отдельно взятой стране, то граждане этой страны, живя в коммунальных
квартирах и в обязательном порядке посещая собрания и политучсбу, могли
воочию ознакомиться со всеми ее. прелестями. "Железный занавес" отделил их
от нашего мира, и они действительно оказались в лагере, который даже и
официально назывался "социалистическим лагерем". Так что посвящать
раскрытию упомянутого сходства художественную прозу уже нет особого
смысла, тем более что его достаточно полно раскрыл Оруэлл. Л вот
поразительное подобие двух корпоративных обществ, находящихся на
противоположных концах социальной иерархии, ибо одно из них составляют
партийные функционеры, а другое - уголовники, не было показано с
художественной убедительностью пока никем. Авторы "Черной свечи" сделали
это первыми.
А ведь аналогия вроде бы лежала на поверхности.
Ни для кого не было секретом, что еще до революции
большевики-подпольщики грабили банки и совершали террористические акты.
Знали мы и о том, что преступные элементы приняли активное участие в
установлении Советской власти - примером тому служит бандит Гришка
Котовский. В первые годы после революции, окрыленные успехом и не очень-то
заботившиеся о маскировке, большевики открыто называли уголовников
"социально близкими". В пьесах одного из главных литературных лизоблюдов
партии Погодина воры изображались благородными людьми, из которых гораздо
легче воспитать настоящих строителей социализма, чем из паршивых
интеллигентов. Характерно даже название его пьесы о них-"Аристократы".
Вообще во всей своей пропаганде коммунисты методично насаждали культ
преступников и убийц: Стеньки Разина, Емельяна Пугачева, Ивана Болотникова
и т. и., а отпетый душегуб Салават Юлаев был увековечен ими в названии
города. Уже в советское время, когда не было уже никакой необходимости
прятаться от царской охранки, идеологи коммунизма практиковали обычай
менять свои настоящие фамилии на вымышленные, а ведь этот обычай
характерен для блатных, всегда выступающих под кличками.
Да, наличие общих внешних признаков у этих социальных групп, казалось
бы, столь далеких друг от друга, бросалось в глаза многим. Но мало кто
понял, что оно не только не случайно, а совершенно закономерно, поскольку
отражает их внутренн