езно для здоровья". Надо было привлечь внимание молодежи к
решению этой проблемы, найти формулу, которая бы позволила ей лучше понять
ее. Для этого, в частности, было использовано празднование Дня национального
восстания.
Кубинские комсомольцы нашли нестандартное решение. Накануне 26 июля они
обратились к молодежи Гаваны с предложением пройти и проехать на велосипедах
в рядах грандиозной уличной демонстрации под лозунгом "Куба идет!"
Энтузиазм, царивший во время этого марша, был потрясающим. Сотни тысяч
молодых людей в предвечерние часы с барабанами и маракасами в руках шли,
танцуя под оглушительные звуки рок-музыки. Демонстрация затем переросла в
грандиозный митинг, на котором выступил тогдашний комсомольский вожак
Роберто Робайна. Фидель стоял рядом с ним, приветствуя молодежь. "Мы
намерены строить социализм, - говорил Р. Робайна, - мы не собираемся его
менять, мы будем его совершенствовать". Молодые ребята поднимали вверх
велосипеды на сильных руках и митинг гремел: "Фиделидад пара сьемпре!" (В
переводе с испанского - "Верность на век!"). Речи были немногословны. По их
завершении прожекторы были отключены и внимание присутствующих привлекли к
себе четыре огромных видеоэкрана. Красные и зеленые лучи плясали на стенах
соседних домов; на экранах появились юноши и девушки, веселящиеся на
вечеринках.
Митинг совершенно естественно перерос в четырехчасовой концерт,
активным участником которого была присутствовавшая на нем миллионная
аудитория. Одновременно он напрямую транслировался на всю страну. На нем
выступили лучшие артисты. Здесь были кумиры кубинской молодежи - авторы и
исполнители песен Пабло Миланьес и Сильвио Родригес. Выступил Карлос Варела
со своими острыми сатирическими песнями, бичующими бюрократию, слова которых
подхватывали сотни тысяч голосов. Это было потрясающее зрелище и
одновременно мощная манифестация поддержки курса на очищение и защиту
социализма. Как все это контрастировало с тем, что происходило в СССР и
восточноевропейских странах!
Сплочение кубинского народа, и в том числе молодежи, в трудный момент
вокруг руководства страны во многом обязано прозорливости Фиделя Кастро, его
способности с первого взгляда распознать суть сложнейших явлений. Как только
в европейских социалистических странах обозначились первые признаки кризиса,
Фидель взялся за анализ его причин. Он искал новые формы и методы, с помощью
которых можно было устранить недостатки, просматривавшиеся в их политических
и экономических системах. По мере углубления кризиса в восточноевропейских
государствах Ф. Кастро начал предпринимать усилия, чтобы успешно провести
страну к намеченной цели через сложный лабиринт мировой политики.
"Ректификация" и "особый период в мирное время" явились первыми шагами на
этом пути.
Ректификация была призвана устранить приобретенные Кубой пороки
европейской модели социализма. Фидель вовремя увидел опасность. Удар был
направлен в первую очередь против тех недостатков модели, которые привели ее
к номенклатурно-бюрократическому перерождению, а вернее сказать -
вырождению. Что же касается "особого периода", то он уже представлял собой
политику, непосредственно направленную на мобилизацию внутренних резервов и
адаптацию политического и особенного хозяйственного механизма страны к резко
ухудшившимся в
решению этой проблемы, найти формулу, которая бы позволила ей лучше понять
ее. Для этого, в частности, было использовано празднование Дня национального
восстания.
Кубинские комсомольцы нашли нестандартное решение. Накануне 26 июля они
обратились к молодежи Гаваны с предложением пройти и проехать на велосипедах
в рядах грандиозной уличной демонстрации под лозунгом "Куба идет!"
Энтузиазм, царивший во время этого марша, был потрясающим. Сотни тысяч
молодых людей в предвечерние часы с барабанами и маракасами в руках шли,
танцуя под оглушительные звуки рок-музыки. Демонстрация затем переросла в
грандиозный митинг, на котором выступил тогдашний комсомольский вожак
Роберто Робайна. Фидель стоял рядом с ним, приветствуя молодежь. "Мы
намерены строить социализм, - говорил Р. Робайна, - мы не собираемся его
менять, мы будем его совершенствовать". Молодые ребята поднимали вверх
велосипеды на сильных руках и митинг гремел: "Фиделидад пара сьемпре!" (В
переводе с испанского - "Верность на век!"). Речи были немногословны. По их
завершении прожекторы были отключены и внимание присутствующих привлекли к
себе четыре огромных видеоэкрана. Красные и зеленые лучи плясали на стенах
соседних домов; на экранах появились юноши и девушки, веселящиеся на
вечеринках.
Митинг совершенно естественно перерос в четырехчасовой концерт,
активным участником которого была присутствовавшая на нем миллионная
аудитория. Одновременно он напрямую транслировался на всю страну. На нем
выступили лучшие артисты. Здесь были кумиры кубинской молодежи - авторы и
исполнители песен Пабло Миланьес и Сильвио Родригес. Выступил Карлос Варела
со своими острыми сатирическими песнями, бичующими бюрократию, слова которых
подхватывали сотни тысяч голосов. Это было потрясающее зрелище и
одновременно мощная манифестация поддержки курса на очищение и защиту
социализма. Как все это контрастировало с тем, что происходило в СССР и
восточноевропейских странах!
Сплочение кубинского народа, и в том числе молодежи, в трудный момент
вокруг руководства страны во многом обязано прозорливости Фиделя Кастро, его
способности с первого взгляда распознать суть сложнейших явлений. Как только
в европейских социалистических странах обозначились первые признаки кризиса,
Фидель взялся за анализ его причин. Он искал новые формы и методы, с помощью
которых можно было устранить недостатки, просматривавшиеся в их политических
и экономических системах. По мере углубления кризиса в восточноевропейских
государствах Ф. Кастро начал предпринимать усилия, чтобы успешно провести
страну к намеченной цели через сложный лабиринт мировой политики.
"Ректификация" и "особый период в мирное время" явились первыми шагами на
этом пути.
Ректификация была призвана устранить приобретенные Кубой пороки
европейской модели социализма. Фидель вовремя увидел опасность. Удар был
направлен в первую очередь против тех недостатков модели, которые привели ее
к номенклатурно-бюрократическому перерождению, а вернее сказать -
вырождению. Что же касается "особого периода", то он уже представлял собой
политику, непосредственно направленную на мобилизацию внутренних резервов и
адаптацию политического и особенного хозяйственного механизма страны к резко
ухудшившимся в