сему последнему пробормотал:
- Михаил Михайлыч Сперанский.
Петр Григорьич исполнился еще большего уважения:
- Я уж заехал проведать вас: вы меня совсем забыли, - глаз не кажете! -
сказал Михаил Михайлыч Егору Егорычу.
- А я этой девице послал книги, которые вы рекомендовали, - ответил тот
ему свое.
- Что ж, это хорошо, - одобрил Михаил Михайлыч и затем переменил
разговор. - Я вчера, между прочим, виделся с Дашковым, который вам, Егор
Егорыч, очень благодарен за доставленную записку. Она оказалась весьма
правдивою.
- Автор записки перед вами, господин Крапчик! - объяснил Егор Егорыч,
показывая на Петра Григорьича, который с трепетною радостью в сердце встал и
поклонился Михаилу Михайлычу.
- Очень рад познакомиться! Если я не ошибаюсь, вы губернский
предводитель ревизуемой губернии?
- Точно так, ваше высокопревосходительство! - отвечал тот.
Михаил Михайлыч тогда протянул Крапчику руку, которую Петр Григорьич с
чувством пожал; в сущности он готов был поцеловать эту руку.
- Ваше высокопревосходительство, - сказал он затем: - после Звездкина
следовало бы ограничить и губернатора, влияние которого до сих пор действует
на губернию пагубно.
- Его, вероятно, скоро причислят к министерству, по крайней мере, так
думает Дашков, - отвечал Михаил Михайлыч.
Егору Егорычу между тем было до тошноты скучно слушать этот деловой
разговор.
- Все устроится!.. Что тут беспокоиться об этом? - произнес он, не
вытерпев, и потом обратился к Михаилу Михайлычу: - Я, как только получу
письмо от этой девицы, привезу вам прочесть его.
- Привезите, прочту с удовольствием, - проговорил тот, уж улыбнувшись;
будучи сам не чужд нежности к прекрасному полу, Михаил Михайлыч немножко уж
тут и заподозрил Егора Егорыча и, как бы желая его повыведать, он
присовокупил:
- Я встречал много женщин, религиозных по натуре, и которые, сколько я
теперь припоминаю, только и находили успокоение своим стремлениям в
монастырях.
- Именно, ваше высокопревосходительство, в монастырях! - воскликнул при
этом Крапчик, чуть ли не подумавший при этом, что как бы хорошо, например,
было посадить его дочь в монастырь для преподания ей уроков покорности и
нравственности.
Последнее рассуждение Михаила Михайлыча Егор Егорыч прослушал
нахмурившись: не монахиню, не черноризную низкопоклонницу и притворщицу
желал бы он видеть в Сусанне, а масонку, умеющую практиковать умное делание.
Сперанский, наконец, уехал, обязав Егора Егорыча непременно уделить ему
целый вечер.
- Приеду, приеду! - бормотал тот.
Михаил Михайлыч поклонился и Крапчику довольно благосклонно, но в гости
его к себе не позвал. Уехал он, опять-таки почтительно провожаемый Антипом
Ильичом до самого экипажа. Старый камердинер, чуждый всякой личной
суетности, всегда однако был доволен, когда его господина посещали именитые
особы, понимая так, что в этом случае достойные достойному честь воздавали.
Оставшись с Егором Егорычем вдвоем, Крапчик воскликнул:
- Вот Михаил Михайлыч так сейчас видно, что человек государственный,
умнейший и гениальный! Это, извините вы меня, не то, что ваш князь.
- Вы как узнали ум князя?.. В двадцать минут успели это изведать?.. -
оборвал его Егор Егорыч.
- Конечно, что вполне я узнать не мог, - уступил Петр Григорьич и
потом, будто
- Михаил Михайлыч Сперанский.
Петр Григорьич исполнился еще большего уважения:
- Я уж заехал проведать вас: вы меня совсем забыли, - глаз не кажете! -
сказал Михаил Михайлыч Егору Егорычу.
- А я этой девице послал книги, которые вы рекомендовали, - ответил тот
ему свое.
- Что ж, это хорошо, - одобрил Михаил Михайлыч и затем переменил
разговор. - Я вчера, между прочим, виделся с Дашковым, который вам, Егор
Егорыч, очень благодарен за доставленную записку. Она оказалась весьма
правдивою.
- Автор записки перед вами, господин Крапчик! - объяснил Егор Егорыч,
показывая на Петра Григорьича, который с трепетною радостью в сердце встал и
поклонился Михаилу Михайлычу.
- Очень рад познакомиться! Если я не ошибаюсь, вы губернский
предводитель ревизуемой губернии?
- Точно так, ваше высокопревосходительство! - отвечал тот.
Михаил Михайлыч тогда протянул Крапчику руку, которую Петр Григорьич с
чувством пожал; в сущности он готов был поцеловать эту руку.
- Ваше высокопревосходительство, - сказал он затем: - после Звездкина
следовало бы ограничить и губернатора, влияние которого до сих пор действует
на губернию пагубно.
- Его, вероятно, скоро причислят к министерству, по крайней мере, так
думает Дашков, - отвечал Михаил Михайлыч.
Егору Егорычу между тем было до тошноты скучно слушать этот деловой
разговор.
- Все устроится!.. Что тут беспокоиться об этом? - произнес он, не
вытерпев, и потом обратился к Михаилу Михайлычу: - Я, как только получу
письмо от этой девицы, привезу вам прочесть его.
- Привезите, прочту с удовольствием, - проговорил тот, уж улыбнувшись;
будучи сам не чужд нежности к прекрасному полу, Михаил Михайлыч немножко уж
тут и заподозрил Егора Егорыча и, как бы желая его повыведать, он
присовокупил:
- Я встречал много женщин, религиозных по натуре, и которые, сколько я
теперь припоминаю, только и находили успокоение своим стремлениям в
монастырях.
- Именно, ваше высокопревосходительство, в монастырях! - воскликнул при
этом Крапчик, чуть ли не подумавший при этом, что как бы хорошо, например,
было посадить его дочь в монастырь для преподания ей уроков покорности и
нравственности.
Последнее рассуждение Михаила Михайлыча Егор Егорыч прослушал
нахмурившись: не монахиню, не черноризную низкопоклонницу и притворщицу
желал бы он видеть в Сусанне, а масонку, умеющую практиковать умное делание.
Сперанский, наконец, уехал, обязав Егора Егорыча непременно уделить ему
целый вечер.
- Приеду, приеду! - бормотал тот.
Михаил Михайлыч поклонился и Крапчику довольно благосклонно, но в гости
его к себе не позвал. Уехал он, опять-таки почтительно провожаемый Антипом
Ильичом до самого экипажа. Старый камердинер, чуждый всякой личной
суетности, всегда однако был доволен, когда его господина посещали именитые
особы, понимая так, что в этом случае достойные достойному честь воздавали.
Оставшись с Егором Егорычем вдвоем, Крапчик воскликнул:
- Вот Михаил Михайлыч так сейчас видно, что человек государственный,
умнейший и гениальный! Это, извините вы меня, не то, что ваш князь.
- Вы как узнали ум князя?.. В двадцать минут успели это изведать?.. -
оборвал его Егор Егорыч.
- Конечно, что вполне я узнать не мог, - уступил Петр Григорьич и
потом, будто