зубами олигархи и
прокуроры, либералы и консерваторы, пидарасы и натуралы, интернет-колумнисты, оборотни в
погонах и портфельные инвесторы. И, может быть, не только ты, но и другие благородные
существа, у которых есть "сердце и хвост, сумеют извлечь из этой книги пользу... А пока -
спасибо тебе за главное, что ты мне открыл. Спасибо тебе за любовь...
Я больше не могла сдерживаться - по моим щекам хлынули слезы, и я долго-долго
плакала, сидя на ящике и глядя на белый квадратик бумаги с ровными строчками его слов. Я до
последнего дня называла его серым, боясь сделать ему больно. Но он был сильным. Он не
нуждался в жалости.
Вот так. Встретились в душной Москве два одиночества. Одно рассказало, что ему две
тысячи лет, другое призналось, что у него когти на причинном месте. Сплелись ненадолго
хвостами, поговорили о высшей сути, повыли на луну и разошлись, как в море корабли...
Je ne regrette rien . Но я знаю, что никогда больше не буду так счастлива, как в Гонконге
шестидесятых на краю Битцевского леса, со счастливой пустотой в сердце и его черным
хвостом в руке.
*
Когда эта книга была уже почти дописана, я встретила Михалыча во время велосипедной
прогулки. Устав крутить педали, я села отдохнуть на одной из массивных бревенчатых скамеек,
стоящих на пустыре возле Битцевского леса. Мое внимание привлекли прыгающие с
велосипедного трамплина ребята, и я надолго загляделась на них. Почему-то у их велосипедов
были очень низкие седла. Наверно, думала я, специальные велосипеды для прыжков. Хотя во
всем остальном это были обычные маунтин-байки. Когда я отвернулась от прыгунов, Михалыч
уже стоял рядом.
Он сильно изменился за время, пока мы не виделись. Теперь у него была модная стрижка,
и одет он был не в ретро-бандитский наряд, а в стильный черный костюм из коллекции "rebel
shareholder" фирмы "Дизель". Под пиджаком была черная футболка с надписью "I Fucked
Andy Warhol" . Из-под футболки выглядывала золотая цепочка - не так чтобы толстая или
тонкая, а как раз такая, как надо. Круглые часы в простом стальном корпусе, на ногах черный
"Nike Air", как у Мика Джаггера. Какой все-таки огромный путь прошли органы с тех времен,
когда я ездила на дачу к Ежову за последним Набоковым...
- Здорово, Михалыч, - сказала я.
- Здравствуй, Адель.
- Ты как меня нашел?
- По прибору.
- Да нет у тебя никакого прибора. Не гони. Мне Саша рассказывал.
Он сел на скамейку рядом.
- Есть прибор, Адель, есть, девочка. Просто он секретный. И товарищ генерал-полковник
говорил с тобой как положено по инструкции. А вот я, когда тебе его показал, эту инструкцию
нарушил. И товарищ генерал-полковник меня потом поправил, ясно? Сейчас я, кстати, снова
инструкцию нарушаю. А вот товарищ генерал-полковник всегда действует строго по ней.
Я уже не понимала, кто из них врет,
- А уборщица с конно-спортивного комплекса правда у вас работает?
- У нас много разных методов, - сказал он уклончиво. - Иначе нельзя. Страна-то вон
какая большая.
- Это да.
Минуту или две мы молчали. Михалыч с интересом наблюдал за прыгунами с трамплина.
- А как Павел Иванович? - спросила я неожиданно для себя. - Все консультирует?
Михалыч кивнул.
- Он тут приходил к нам давеча. Книгу одну рекомендовал, как ее... - Он вынул из
кармана пиджака бумажку и показал мне. На ней было написано шариковой ручкой: "Martin
Wolf. Why Globali
прокуроры, либералы и консерваторы, пидарасы и натуралы, интернет-колумнисты, оборотни в
погонах и портфельные инвесторы. И, может быть, не только ты, но и другие благородные
существа, у которых есть "сердце и хвост, сумеют извлечь из этой книги пользу... А пока -
спасибо тебе за главное, что ты мне открыл. Спасибо тебе за любовь...
Я больше не могла сдерживаться - по моим щекам хлынули слезы, и я долго-долго
плакала, сидя на ящике и глядя на белый квадратик бумаги с ровными строчками его слов. Я до
последнего дня называла его серым, боясь сделать ему больно. Но он был сильным. Он не
нуждался в жалости.
Вот так. Встретились в душной Москве два одиночества. Одно рассказало, что ему две
тысячи лет, другое призналось, что у него когти на причинном месте. Сплелись ненадолго
хвостами, поговорили о высшей сути, повыли на луну и разошлись, как в море корабли...
Je ne regrette rien . Но я знаю, что никогда больше не буду так счастлива, как в Гонконге
шестидесятых на краю Битцевского леса, со счастливой пустотой в сердце и его черным
хвостом в руке.
*
Когда эта книга была уже почти дописана, я встретила Михалыча во время велосипедной
прогулки. Устав крутить педали, я села отдохнуть на одной из массивных бревенчатых скамеек,
стоящих на пустыре возле Битцевского леса. Мое внимание привлекли прыгающие с
велосипедного трамплина ребята, и я надолго загляделась на них. Почему-то у их велосипедов
были очень низкие седла. Наверно, думала я, специальные велосипеды для прыжков. Хотя во
всем остальном это были обычные маунтин-байки. Когда я отвернулась от прыгунов, Михалыч
уже стоял рядом.
Он сильно изменился за время, пока мы не виделись. Теперь у него была модная стрижка,
и одет он был не в ретро-бандитский наряд, а в стильный черный костюм из коллекции "rebel
shareholder" фирмы "Дизель". Под пиджаком была черная футболка с надписью "I Fucked
Andy Warhol" . Из-под футболки выглядывала золотая цепочка - не так чтобы толстая или
тонкая, а как раз такая, как надо. Круглые часы в простом стальном корпусе, на ногах черный
"Nike Air", как у Мика Джаггера. Какой все-таки огромный путь прошли органы с тех времен,
когда я ездила на дачу к Ежову за последним Набоковым...
- Здорово, Михалыч, - сказала я.
- Здравствуй, Адель.
- Ты как меня нашел?
- По прибору.
- Да нет у тебя никакого прибора. Не гони. Мне Саша рассказывал.
Он сел на скамейку рядом.
- Есть прибор, Адель, есть, девочка. Просто он секретный. И товарищ генерал-полковник
говорил с тобой как положено по инструкции. А вот я, когда тебе его показал, эту инструкцию
нарушил. И товарищ генерал-полковник меня потом поправил, ясно? Сейчас я, кстати, снова
инструкцию нарушаю. А вот товарищ генерал-полковник всегда действует строго по ней.
Я уже не понимала, кто из них врет,
- А уборщица с конно-спортивного комплекса правда у вас работает?
- У нас много разных методов, - сказал он уклончиво. - Иначе нельзя. Страна-то вон
какая большая.
- Это да.
Минуту или две мы молчали. Михалыч с интересом наблюдал за прыгунами с трамплина.
- А как Павел Иванович? - спросила я неожиданно для себя. - Все консультирует?
Михалыч кивнул.
- Он тут приходил к нам давеча. Книгу одну рекомендовал, как ее... - Он вынул из
кармана пиджака бумажку и показал мне. На ней было написано шариковой ручкой: "Martin
Wolf. Why Globali