Почему?
- Замучаешься искать контролера.
- Да, так вроде и выходит, - сказал он. - Не уверен, что это мне нравится.
- А что не так?
- Радужный Поток, сверхоборотень - все хорошо. Допустим, с контролем тоже вопрос
решили. Но я главного не пойму. Кто все это создает? Бог?
- Мы сами, - сказала я. - Мало того, мы и Бога создаем.
- Ну ты залепила, рыжая, - усмехнулся он. - Тебе лишь бы без Бога обойтись. Чем
создаем? Хвостом, что ли?
Я так и замерла на месте.
Трудно описать эту секунду. Все догадки и прозрения последних месяцев, все мои
хаотические мысли, все предчувствия - вдруг сложились в ослепительно-ясную картину
истины. Я еще не понимала всех последствий своего озарения, но уже знала, что тайна теперь
моя. От волнения у меня закружилась голова. Наверно, я побледнела.
- Что с тобой? - спросил он. - Тебе плохо?
- Нет, - сказала я и через силу улыбнулась. - Просто мне надо побыть одной. Прямо
сейчас. Пожалуйста, не отвлекай меня. Это очень, очень важно.
*
Мир устроен загадочно и непостижимо. Желая защитить лягушек от детской жестокости,
взрослые говорят, что их нельзя давить, потому что пойдет дождь - и в результате все лето
идут дожди из-за того, что дети давят лягушек одну за другой. А бывает и так - стараешься
изо всех сил объяснить другому истину и вдруг понимаешь ее сам.
Впрочем, последнее для лис скорее правило, чем исключение. Я уже говорила - чтобы
понять что-то, мы, лисы, должны кому-нибудь это объяснить. Это связано с особенностями
нашего разума, который по своему назначению есть симулятор человеческих личностей,
способный к мимикрии в любой культуре. Говоря проще, наша сущность в том, чтобы
постоянно притворяться. Когда мы что-то объясняем другим, мы притворяемся, что сами все
уже поняли. А поскольку существа мы умные, обычно приходится понять это на самом деле,
как ни уворачивайся. Говорят, что серебряные волоски у нас в хвосте появляются именно по
этой причине.
Когда я притворяюсь, у меня все всегда получается натурально. Поэтому я притворяюсь
всегда - так выходит гораздо правдоподобнее, чем если я вдруг начну вести себя искренне.
Ведь что значит вести себя искренне? Это значит непосредственно выражать в поведении свою
сущность. А если моя сущность в том, чтобы притворяться, значит, единственный путь к
подлинной искренности для меня лежит через притворство. Я не хочу сказать, что никогда не
веду себя непосредственно. Наоборот, я изображаю непосредственность со всей искренностью,
которая есть в моем сердце. В общем, слова опять подводят - я говорю об очень простой вещи,
а кажется, что я фальшивое существо с двойным дном. Но это не так. Дна у меня нет совсем.
Поскольку лиса может притвориться чем угодно, она постигает высшую истину в тот
момент, когда притворяется, что она ее постигла. А делать это лучше всего в беседе с менее
развитой сущностью. Но, говоря с Александром, я совершенно не думала о себе. Я
действительно изо всех сил старалась помочь ему. А получилось, что он помог мне. Какой
удивительный, непостижимый парадокс... Но этот парадокс и есть главный закон жизни. Я
приближалась к истине постепенно:
1) наблюдая за Александром, я поняла, что волк-оборотень направляет гипнотический
удар в собственное сознание. Оборотень внушает себе, что превращается в волка, и после этого
действительно в него превращается;
2) во время куриной охоты я заметил
- Замучаешься искать контролера.
- Да, так вроде и выходит, - сказал он. - Не уверен, что это мне нравится.
- А что не так?
- Радужный Поток, сверхоборотень - все хорошо. Допустим, с контролем тоже вопрос
решили. Но я главного не пойму. Кто все это создает? Бог?
- Мы сами, - сказала я. - Мало того, мы и Бога создаем.
- Ну ты залепила, рыжая, - усмехнулся он. - Тебе лишь бы без Бога обойтись. Чем
создаем? Хвостом, что ли?
Я так и замерла на месте.
Трудно описать эту секунду. Все догадки и прозрения последних месяцев, все мои
хаотические мысли, все предчувствия - вдруг сложились в ослепительно-ясную картину
истины. Я еще не понимала всех последствий своего озарения, но уже знала, что тайна теперь
моя. От волнения у меня закружилась голова. Наверно, я побледнела.
- Что с тобой? - спросил он. - Тебе плохо?
- Нет, - сказала я и через силу улыбнулась. - Просто мне надо побыть одной. Прямо
сейчас. Пожалуйста, не отвлекай меня. Это очень, очень важно.
*
Мир устроен загадочно и непостижимо. Желая защитить лягушек от детской жестокости,
взрослые говорят, что их нельзя давить, потому что пойдет дождь - и в результате все лето
идут дожди из-за того, что дети давят лягушек одну за другой. А бывает и так - стараешься
изо всех сил объяснить другому истину и вдруг понимаешь ее сам.
Впрочем, последнее для лис скорее правило, чем исключение. Я уже говорила - чтобы
понять что-то, мы, лисы, должны кому-нибудь это объяснить. Это связано с особенностями
нашего разума, который по своему назначению есть симулятор человеческих личностей,
способный к мимикрии в любой культуре. Говоря проще, наша сущность в том, чтобы
постоянно притворяться. Когда мы что-то объясняем другим, мы притворяемся, что сами все
уже поняли. А поскольку существа мы умные, обычно приходится понять это на самом деле,
как ни уворачивайся. Говорят, что серебряные волоски у нас в хвосте появляются именно по
этой причине.
Когда я притворяюсь, у меня все всегда получается натурально. Поэтому я притворяюсь
всегда - так выходит гораздо правдоподобнее, чем если я вдруг начну вести себя искренне.
Ведь что значит вести себя искренне? Это значит непосредственно выражать в поведении свою
сущность. А если моя сущность в том, чтобы притворяться, значит, единственный путь к
подлинной искренности для меня лежит через притворство. Я не хочу сказать, что никогда не
веду себя непосредственно. Наоборот, я изображаю непосредственность со всей искренностью,
которая есть в моем сердце. В общем, слова опять подводят - я говорю об очень простой вещи,
а кажется, что я фальшивое существо с двойным дном. Но это не так. Дна у меня нет совсем.
Поскольку лиса может притвориться чем угодно, она постигает высшую истину в тот
момент, когда притворяется, что она ее постигла. А делать это лучше всего в беседе с менее
развитой сущностью. Но, говоря с Александром, я совершенно не думала о себе. Я
действительно изо всех сил старалась помочь ему. А получилось, что он помог мне. Какой
удивительный, непостижимый парадокс... Но этот парадокс и есть главный закон жизни. Я
приближалась к истине постепенно:
1) наблюдая за Александром, я поняла, что волк-оборотень направляет гипнотический
удар в собственное сознание. Оборотень внушает себе, что превращается в волка, и после этого
действительно в него превращается;
2) во время куриной охоты я заметил