их последний шанс только в них самих. Впрочем, они ведь даже не в курсе,
что это за шанс. Саша хоть что-то понял. А этот... Вряд ли.
Михалыч смотрел на меня с сумасшедшей надеждой. Такой взгляд я тоже знала. Сколько
времени я провела в этом мире, подумала я с грустью.
- Будешь жить как на собственном острове, - проговорил Михалыч хрипло. - А
захочешь, можно без "как" - реально на собственном острове. Будет свое личное кокосовое
Баунти. Все для тебя сделаю.
- А как остров называется? - спросила я.
- В каком смысле?
- У острова должно быть название. Ультима Туле, например. Или Атлантида.
- Да как хочешь, так и назовем, - осклабился он. - Это разве проблема?
Пора было сворачивать беседу.
- Ладно, Михалыч, - сказала я. - Это ведь серьезное решение, Я подумаю, ладно?
Недельку или две.
- Подумай, - сказал он. - Только ты вот что учти. Во-первых, теперь по нефти я самый
главный в аппарате. Реально. Все эти олигархи у меня сосут. Я имею в виду, из крана. Да и так
тоже, если брови нахмурить. А во-вторых, ты вот о чем вспомни. Тебе ведь волки нравятся, да?
Я в курсе. Так я волк, реальный волк. А товарищ генерал-полковник... Он, конечно, на особом
посту - сверхответственнейшем. Весь отдел на него молится. Но елдачок-то, сказать между
нами, у меня поглавнее будет.
- Я бы просила без деталей.
- Без деталей так без деталей. А все-таки ты подумай - может, с нормальной деталью
оно и лучше? Ведь насчет товарища генерал-полковника ты сама все знаешь...
- Знаю, - сказала я.
- И еще учти, он зарок дал. Сказал, что не будет в человека превращаться, пока у страны
остаются внешние и внутренние враги. Как товарищ Шариков когда-то... Весь отдел плакал.
Но, если честно, я думаю, что здесь не во врагах дело. Просто скучно ему теперь человеком.
- Понимаю, Михалыч. Все понимаю.
- Я знаю, - сказал он, - ты баба умная.
- Ладно. Ты иди сейчас. Я одна хочу побыть.
- Ты б меня научила этому, - сказал он мечтательно, - ну, хвостом это самое...
- Он и про это рассказал?
- Да ничего он не рассказывал. Нам не до тебя сейчас. Дел выше крыши, понимать
должна.
- А что у вас за дела?
- Стране нужно очищение. Пока всех офшорных котов не отловим, болтать некогда.
- Как же вы их отловите, если они офшорные?
- У Нагваля Ринпоче нюх. Он их сквозь стену чует. А насчет хвостов он правда ничего
не говорил. Я по прибору слышал. Вы про них спорили, как их, это, сплетать.
- По прибору слышал, понятно. Ладно, иди, волчина позорный.
- Буду ждать звонка. Ты контакта с нами не теряй смотри. Не забывай, где живешь.
- Забудешь тут.
- Ну давай тогда. Звони. Встав, он пошел к лесу.
- Слышь, Михалыч, - окликнула я его, когда он отошел на несколько метров.
- А? - обернулся он.
- Ты майку такую не носи. Энди Уорхол в восемьдесят седьмом году умер. Сразу видно,
что ты уже не очень молод.
- Да я слышал, у тебя самой по этой части проблемы, - сказал он невозмутимо. -
Только ты мне и такая нравишься. Какое мне дело, сколько тебе лет? Я же не паспорт ебать
буду, верно? Тем более что он у тебя фальшивый.
Я улыбнулась. Все-таки ему нельзя было отказать в обаянии - оборотень есть оборотень.
- Верно, Михалыч, не паспорт. Ебать ты будешь мертвого Энди Уорхола.
Он засмеялся.
- Я, собственно, и не против, - продолжала я. - Но то, что ты хочешь найти его во мне,
нескол
что это за шанс. Саша хоть что-то понял. А этот... Вряд ли.
Михалыч смотрел на меня с сумасшедшей надеждой. Такой взгляд я тоже знала. Сколько
времени я провела в этом мире, подумала я с грустью.
- Будешь жить как на собственном острове, - проговорил Михалыч хрипло. - А
захочешь, можно без "как" - реально на собственном острове. Будет свое личное кокосовое
Баунти. Все для тебя сделаю.
- А как остров называется? - спросила я.
- В каком смысле?
- У острова должно быть название. Ультима Туле, например. Или Атлантида.
- Да как хочешь, так и назовем, - осклабился он. - Это разве проблема?
Пора было сворачивать беседу.
- Ладно, Михалыч, - сказала я. - Это ведь серьезное решение, Я подумаю, ладно?
Недельку или две.
- Подумай, - сказал он. - Только ты вот что учти. Во-первых, теперь по нефти я самый
главный в аппарате. Реально. Все эти олигархи у меня сосут. Я имею в виду, из крана. Да и так
тоже, если брови нахмурить. А во-вторых, ты вот о чем вспомни. Тебе ведь волки нравятся, да?
Я в курсе. Так я волк, реальный волк. А товарищ генерал-полковник... Он, конечно, на особом
посту - сверхответственнейшем. Весь отдел на него молится. Но елдачок-то, сказать между
нами, у меня поглавнее будет.
- Я бы просила без деталей.
- Без деталей так без деталей. А все-таки ты подумай - может, с нормальной деталью
оно и лучше? Ведь насчет товарища генерал-полковника ты сама все знаешь...
- Знаю, - сказала я.
- И еще учти, он зарок дал. Сказал, что не будет в человека превращаться, пока у страны
остаются внешние и внутренние враги. Как товарищ Шариков когда-то... Весь отдел плакал.
Но, если честно, я думаю, что здесь не во врагах дело. Просто скучно ему теперь человеком.
- Понимаю, Михалыч. Все понимаю.
- Я знаю, - сказал он, - ты баба умная.
- Ладно. Ты иди сейчас. Я одна хочу побыть.
- Ты б меня научила этому, - сказал он мечтательно, - ну, хвостом это самое...
- Он и про это рассказал?
- Да ничего он не рассказывал. Нам не до тебя сейчас. Дел выше крыши, понимать
должна.
- А что у вас за дела?
- Стране нужно очищение. Пока всех офшорных котов не отловим, болтать некогда.
- Как же вы их отловите, если они офшорные?
- У Нагваля Ринпоче нюх. Он их сквозь стену чует. А насчет хвостов он правда ничего
не говорил. Я по прибору слышал. Вы про них спорили, как их, это, сплетать.
- По прибору слышал, понятно. Ладно, иди, волчина позорный.
- Буду ждать звонка. Ты контакта с нами не теряй смотри. Не забывай, где живешь.
- Забудешь тут.
- Ну давай тогда. Звони. Встав, он пошел к лесу.
- Слышь, Михалыч, - окликнула я его, когда он отошел на несколько метров.
- А? - обернулся он.
- Ты майку такую не носи. Энди Уорхол в восемьдесят седьмом году умер. Сразу видно,
что ты уже не очень молод.
- Да я слышал, у тебя самой по этой части проблемы, - сказал он невозмутимо. -
Только ты мне и такая нравишься. Какое мне дело, сколько тебе лет? Я же не паспорт ебать
буду, верно? Тем более что он у тебя фальшивый.
Я улыбнулась. Все-таки ему нельзя было отказать в обаянии - оборотень есть оборотень.
- Верно, Михалыч, не паспорт. Ебать ты будешь мертвого Энди Уорхола.
Он засмеялся.
- Я, собственно, и не против, - продолжала я. - Но то, что ты хочешь найти его во мне,
нескол