емьдесят пять лет, лицо ее было довольно свежо и даже зубы не
совсем пострадали. Одета она была в черном шелковом платье и в белом
чепчике.
--------
27 - русская, графиня, важная дама (франц.).
28 - великая герцогиня де Н. (франц.).
- Она чрезвычайно интересует меня, - шепнул мне, подымаясь рядом со
мною, мистер Астлей.
"О телеграммах она знает, - подумал я, - Де-Грие ей тоже известен, но
m-lle Blanche еще, кажется, мало известна". Я тотчас же сообщил об этом
мистеру Астлею.
Грешный человек! только что прошло мое первое удивление, я ужасно
обрадовался громовому удару, который мы произведем сейчас у генерала. Меня
точно что подзадоривало, и я шел впереди чрезвычайно весело.
Наши квартировали в третьем этаже; я не докладывал и даже не постучал
в дверь, а просто растворил ее настежь, и бабушку внесли с триумфом. Все
они были, как нарочно, в сборе, в кабинете генерала. Было двенадцать часов,
и, кажется, проектировалась какая-то поездка, - одни сбирались в колясках,
другие верхами, всей компанией; кроме того, были еще приглашенные из
знакомых. Кроме генерала, Полины с детьми, их нянюшки, находились в
кабинете: Де-Грие, m-lle Blanche, опять в амазонке, ее мать madame veuve
Cominges, маленький князь и еще какой-то ученый путешественник, немец,
которого я видел у них еще в первый раз. Кресла с бабушкой прямо опустили
посредине кабинета, в трех шагах от генерала. Боже, никогда не забуду этого
впечатления! Пред нашим входом генерал что-то рассказывал, а Де-Грие его
поправлял. Надо заметить, что m-lle Blanche и Де-Грие вот уже два-три дня
почему-то очень ухаживали за маленьким князем - a la barbe du pauvre
general29, и компания хоть, может быть, и искусственно, но была настроена
на самый веселый и радушно-семейный тон. При виде бабушки генерал вдруг
остолбенел, разинул рот и остановился на полслове. Он смотрел на нее,
выпучив глаза, как будто околдованный взглядом василиска. Бабушка смотрела
на него тоже молча, неподвижно, - но что это был за торжествующий,
вызывающий и насмешливый взгляд! Они просмотрели так друг на друга секунд
десять битых, при глубоком молчании всех окружающих. Де-Грие сначала
оцепенел, но скоро необыкновенное беспокойство замелькало в его лице. M-lle
Blanche подняла брови, раскрыла рот и дико разглядывала бабушку. Князь и
ученый в глубоком недоумении созерцали всю эту картину. Во взгляде Полины
выразилось чрезвычайное удивление и недоумение, но вдруг она побледнела,
как платок; чрез минуту кровь быстро ударила ей в лицо и залила ей щеки.
Да, это была катастрофа для всех! Я только и делал, что переводил мои
взгляды от бабушки на всех окружающих и обратно. Мистер Астлей стоял в
стороне, по своему обыкновению, спокойно и чинно.
--------
29 - под носом у бедного генерала (франц.).
- Ну, вот и я! Вместо телеграммы-то! - разразилась наконец бабушка,
прерывая молчание. - Что, не ожидали?
- Антонида Васильевна... тетушка... но каким же образом... -
пробормотал несчастный генерал. Если бы бабушка не заговорила еще несколько
секунд, то, может быть, с ним был бы удар.
- Как каким образом? Села да поехала. А железная-то дорога на что? А
вы все думали: я уж ноги протянула и вам наследство оставила? Я ведь знаю,
как ты отсюда телеграммы-то посылал. Денег-то что за них переплатил, я
думаю. Отсюда не дешево. А я ноги на плечи, да и сюда. Это тот француз?
Monsieur Де-Грие, кажется?
- Oui, madame, - подхватил Де-Грие, -
совсем пострадали. Одета она была в черном шелковом платье и в белом
чепчике.
--------
27 - русская, графиня, важная дама (франц.).
28 - великая герцогиня де Н. (франц.).
- Она чрезвычайно интересует меня, - шепнул мне, подымаясь рядом со
мною, мистер Астлей.
"О телеграммах она знает, - подумал я, - Де-Грие ей тоже известен, но
m-lle Blanche еще, кажется, мало известна". Я тотчас же сообщил об этом
мистеру Астлею.
Грешный человек! только что прошло мое первое удивление, я ужасно
обрадовался громовому удару, который мы произведем сейчас у генерала. Меня
точно что подзадоривало, и я шел впереди чрезвычайно весело.
Наши квартировали в третьем этаже; я не докладывал и даже не постучал
в дверь, а просто растворил ее настежь, и бабушку внесли с триумфом. Все
они были, как нарочно, в сборе, в кабинете генерала. Было двенадцать часов,
и, кажется, проектировалась какая-то поездка, - одни сбирались в колясках,
другие верхами, всей компанией; кроме того, были еще приглашенные из
знакомых. Кроме генерала, Полины с детьми, их нянюшки, находились в
кабинете: Де-Грие, m-lle Blanche, опять в амазонке, ее мать madame veuve
Cominges, маленький князь и еще какой-то ученый путешественник, немец,
которого я видел у них еще в первый раз. Кресла с бабушкой прямо опустили
посредине кабинета, в трех шагах от генерала. Боже, никогда не забуду этого
впечатления! Пред нашим входом генерал что-то рассказывал, а Де-Грие его
поправлял. Надо заметить, что m-lle Blanche и Де-Грие вот уже два-три дня
почему-то очень ухаживали за маленьким князем - a la barbe du pauvre
general29, и компания хоть, может быть, и искусственно, но была настроена
на самый веселый и радушно-семейный тон. При виде бабушки генерал вдруг
остолбенел, разинул рот и остановился на полслове. Он смотрел на нее,
выпучив глаза, как будто околдованный взглядом василиска. Бабушка смотрела
на него тоже молча, неподвижно, - но что это был за торжествующий,
вызывающий и насмешливый взгляд! Они просмотрели так друг на друга секунд
десять битых, при глубоком молчании всех окружающих. Де-Грие сначала
оцепенел, но скоро необыкновенное беспокойство замелькало в его лице. M-lle
Blanche подняла брови, раскрыла рот и дико разглядывала бабушку. Князь и
ученый в глубоком недоумении созерцали всю эту картину. Во взгляде Полины
выразилось чрезвычайное удивление и недоумение, но вдруг она побледнела,
как платок; чрез минуту кровь быстро ударила ей в лицо и залила ей щеки.
Да, это была катастрофа для всех! Я только и делал, что переводил мои
взгляды от бабушки на всех окружающих и обратно. Мистер Астлей стоял в
стороне, по своему обыкновению, спокойно и чинно.
--------
29 - под носом у бедного генерала (франц.).
- Ну, вот и я! Вместо телеграммы-то! - разразилась наконец бабушка,
прерывая молчание. - Что, не ожидали?
- Антонида Васильевна... тетушка... но каким же образом... -
пробормотал несчастный генерал. Если бы бабушка не заговорила еще несколько
секунд, то, может быть, с ним был бы удар.
- Как каким образом? Села да поехала. А железная-то дорога на что? А
вы все думали: я уж ноги протянула и вам наследство оставила? Я ведь знаю,
как ты отсюда телеграммы-то посылал. Денег-то что за них переплатил, я
думаю. Отсюда не дешево. А я ноги на плечи, да и сюда. Это тот француз?
Monsieur Де-Грие, кажется?
- Oui, madame, - подхватил Де-Грие, -