аз, когда
я повторяла эти слова в разговоре с клиентом, мне казалось, что кинокритик отрабатывает
несколько условных единиц. Но для сикха это было слишком.
- Простите? - наморщился он.
- Короче, удивительно похожий на рас персонаж был этот Немо. Усы, борода... Он еще
на своей подводной лодке молился богине Кали.
- Тогда вряд ли между нами много общего, - улыбнулся он. - Я не поклоняюсь богине
Кали. Я сикх.
- Я очень уважаю сикхизм, - сказала я. - Мне кажется, это одна из самых
совершенных религий в мире.
- Вам известно, что это такое?
- Да, конечно.
- Слышали, наверно, что сикхи - это такие бородачи в тюрбанах? - засмеялся он.
- Меня в сикхизме привлекают не его внешние атрибуты. Меня восхищает его духовная
сторона, особенно бесстрашие перехода от опоры на живых учителей к опоре на книгу.
- Но ведь так же обстоит и во многих других религиях, - сказал он. - Просто у нас
вместо Корана или Библии - Гуру Грант Сахиб.
- Но нигде больше к книге не обращаются как к живому наставнику. Кроме того, нигде
нет такой революционной концепции Бога. Меня больше всего поражают две черты, которые
радикально отличают сикхизм от всех остальных религий.
- Какие же?
- Во-первых, признание того факта, что Бог создал этот мир вовсе не с какой-то
возвышенной целью, а исключительно для своего развлечения. На такое никто до сикхов не
отваживался. И, во-вторых, богонаходительство. В отличие от других систем, где есть только
богоискательство.
- А что это такое - богоискательство и богонаходительство?
- Помните эту апорию с казнью на площади, которая часто приводится в комментариях к
сикхским священным текстам? Кажется, она восходит к гуру Нанаку, но полной уверенности у
меня нет.
Сикх выпучил коричневые глаза и сразу сделался похож на рака.
- Представьте себе базарную площадь, - продолжала я. - В ее центре стоит
окруженный толпой эшафот, на котором рубят голову преступнику. Довольно обыкновенная
для средневековой Индии картина. И для России тоже. Так вот, богоискательство - это когда
лучшие люди нации ужасаются виду крови на топоре, начинают искать Бога и в результате
через сто лет и шестьдесят миллионов трупов получают небольшое повышение кредитного
рейтинга.
- О да, - сказал сикх. - Это огромное достижение вашей страны. Я имею в виду
улучшение кредитного рейтинга. А что такое богонаходительство?
- Когда Бога находят прямо на базарной площади, как сделали учителя сикхов.
- И где же он?
- Бог в этой апории является казнящим и казнимым, но не только. Он является толпой
вокруг эшафота, самим эшафотом, топором, каплями крови на топоре, базарной площадью,
небом над базарной площадью и пылью под ногами. И, разумеется, он является этой апорией и
- самое главное - тем, что сейчас ее слышит...
Я не уверена, что такой пример можно назвать апорией, поскольку в нем нет
неразрешимого противоречия - хотя, может быть, оно как раз в том, что Бога находят посреди
крови и ужаса. Но у сикха этот термин не вызвал возражений. Он выпучил глаза еще сильнее и
стал похож не просто на рака, а на такого рака, который догадался наконец, почему вокруг
стоят эти огромные пивные кружки. Пока он размышлял над моими словами, я спокойно
допила коктейль - что такое Drambuie, мне так и не стало ясно. Сикх, надо сказать, выглядел
живописно - он словно бы балансировал на границе озарения, и легкого внешнего толчка
могл
я повторяла эти слова в разговоре с клиентом, мне казалось, что кинокритик отрабатывает
несколько условных единиц. Но для сикха это было слишком.
- Простите? - наморщился он.
- Короче, удивительно похожий на рас персонаж был этот Немо. Усы, борода... Он еще
на своей подводной лодке молился богине Кали.
- Тогда вряд ли между нами много общего, - улыбнулся он. - Я не поклоняюсь богине
Кали. Я сикх.
- Я очень уважаю сикхизм, - сказала я. - Мне кажется, это одна из самых
совершенных религий в мире.
- Вам известно, что это такое?
- Да, конечно.
- Слышали, наверно, что сикхи - это такие бородачи в тюрбанах? - засмеялся он.
- Меня в сикхизме привлекают не его внешние атрибуты. Меня восхищает его духовная
сторона, особенно бесстрашие перехода от опоры на живых учителей к опоре на книгу.
- Но ведь так же обстоит и во многих других религиях, - сказал он. - Просто у нас
вместо Корана или Библии - Гуру Грант Сахиб.
- Но нигде больше к книге не обращаются как к живому наставнику. Кроме того, нигде
нет такой революционной концепции Бога. Меня больше всего поражают две черты, которые
радикально отличают сикхизм от всех остальных религий.
- Какие же?
- Во-первых, признание того факта, что Бог создал этот мир вовсе не с какой-то
возвышенной целью, а исключительно для своего развлечения. На такое никто до сикхов не
отваживался. И, во-вторых, богонаходительство. В отличие от других систем, где есть только
богоискательство.
- А что это такое - богоискательство и богонаходительство?
- Помните эту апорию с казнью на площади, которая часто приводится в комментариях к
сикхским священным текстам? Кажется, она восходит к гуру Нанаку, но полной уверенности у
меня нет.
Сикх выпучил коричневые глаза и сразу сделался похож на рака.
- Представьте себе базарную площадь, - продолжала я. - В ее центре стоит
окруженный толпой эшафот, на котором рубят голову преступнику. Довольно обыкновенная
для средневековой Индии картина. И для России тоже. Так вот, богоискательство - это когда
лучшие люди нации ужасаются виду крови на топоре, начинают искать Бога и в результате
через сто лет и шестьдесят миллионов трупов получают небольшое повышение кредитного
рейтинга.
- О да, - сказал сикх. - Это огромное достижение вашей страны. Я имею в виду
улучшение кредитного рейтинга. А что такое богонаходительство?
- Когда Бога находят прямо на базарной площади, как сделали учителя сикхов.
- И где же он?
- Бог в этой апории является казнящим и казнимым, но не только. Он является толпой
вокруг эшафота, самим эшафотом, топором, каплями крови на топоре, базарной площадью,
небом над базарной площадью и пылью под ногами. И, разумеется, он является этой апорией и
- самое главное - тем, что сейчас ее слышит...
Я не уверена, что такой пример можно назвать апорией, поскольку в нем нет
неразрешимого противоречия - хотя, может быть, оно как раз в том, что Бога находят посреди
крови и ужаса. Но у сикха этот термин не вызвал возражений. Он выпучил глаза еще сильнее и
стал похож не просто на рака, а на такого рака, который догадался наконец, почему вокруг
стоят эти огромные пивные кружки. Пока он размышлял над моими словами, я спокойно
допила коктейль - что такое Drambuie, мне так и не стало ясно. Сикх, надо сказать, выглядел
живописно - он словно бы балансировал на границе озарения, и легкого внешнего толчка
могл