уже заметил
лисий хвост, но еще не попал под власть внушения. Обычно клиенту хватает времени показать
свое отношение к увиденному. Этого достаточно, чтобы понять, с кем имеешь дело.
Ограниченные и пошлые неудачники кривят лицо в гримасу хмурого недоверия. Зато на
лицах людей, у которых есть потенциал для внутреннего роста, отражается нечто похожее на
удивленную радость.
Один из охранников наморщился. Второй выпучил глаза (видно было даже сквозь очки) и
открыл рот, словно ребенок, который увидел обещанную фотографом птичку. Выглядело это
очень мило.
Я не могла, конечно, совсем убрать свой отпечаток из их памяти - для этого надо
стрелять из пистолета в голову. Я могла только поменять контекст воспоминания - и я
внушила им, что они встретили меня в коридоре по пути в номер. Затем я заставила их войти в
ванную. Как только за ними закрылась дверь, я подняла с пола книгу Стивена Хаукинга, кинула
ее в сумочку, натянула штаны и выскочила в коридор.
На лестнице стоял еще один охранник. Увидев меня, он сделал мне знак подойти. Когда я
приблизилась, он провел ладонью по моим ягодицам, заставив меня как можно плотнее вжать
между ними хвостик. В другой ситуации он получил бы за это как минимум синячный щипок.
Но сейчас было неясно, чем все закончится, и я предпочла шлепнуть его по руке. Он погрозил
мне пальцем, а затем этот жест плавно перетек в другой: его большой и указательный пальцы
соединились и потерлись друг о друга.
Я поняла. Обычно девушки вроде меня отдают сто долларов на выходе, но тут, в силу
форс-минорных обстоятельств, предлагалось осуществить расчет на месте. Я вынула из
кошелька бенджаминку, которую охранник подцепил теми же пальцами, которые только что
терлись друг о друга. В экономичности этого движения была своеобразная красота - погрозил,
напомнил, взял. Ни одного лишнего сокращения мышц. Как говорил японский фехтовальщик
Минамото Мусаси, мастера видно по стойке.
Спустившись по украшенной лилиями лестнице, я без приключений выбралась на улицу.
Справа от выхода уже собралась толпа, в которой было несколько милиционеров - видимо,
там лежал бедняжка сикх. Я пошла в другую сторону и через несколько шагов оказалась за
углом. Теперь оставалось поймать такси. Оно остановилось почти сразу.
- Битца, - сказала я. - Конно-спортивный комплекс.
- Триста пятьдесят, - ответил шофер. Сегодня у него был удачный день. Я прыгнула на
заднее сиденье, захлопнула дверь, и такси повезло меня прочь от беды, которая еще пять минут
назад казалась неотвратимой.
Мне не в чем было себя упрекнуть, но настроение у меня испортилось. Мало того, что
погиб ни в чем не повинный человек. Я потеряла работу в "Национале" - соваться туда в
обозримом будущем не следовало. Это значило, что мне придется искать другие виды
заработка. Причем прямо с завтрашнего дня - средства были на исходе, и отданная охраннику
сотка уже означала бюджетный дефицит.
Один мой знакомый говорил, что зло в нашей жизни могут победить только деньги. Это
интересное наблюдение, хотя и не безупречное с метафизической точки зрения: речь надо вести
не о победе над злом, а о возможности временно от него откупиться. Но без денег зло
побеждает в течение двух-трех дней, это проверенный факт.
Я могла бы разбогатеть, если бы занималась плутовством. Но добродетельная лиса
должна зарабатывать только проституцией и ни в коем случае не использовать свой
гипнотический дар в других
лисий хвост, но еще не попал под власть внушения. Обычно клиенту хватает времени показать
свое отношение к увиденному. Этого достаточно, чтобы понять, с кем имеешь дело.
Ограниченные и пошлые неудачники кривят лицо в гримасу хмурого недоверия. Зато на
лицах людей, у которых есть потенциал для внутреннего роста, отражается нечто похожее на
удивленную радость.
Один из охранников наморщился. Второй выпучил глаза (видно было даже сквозь очки) и
открыл рот, словно ребенок, который увидел обещанную фотографом птичку. Выглядело это
очень мило.
Я не могла, конечно, совсем убрать свой отпечаток из их памяти - для этого надо
стрелять из пистолета в голову. Я могла только поменять контекст воспоминания - и я
внушила им, что они встретили меня в коридоре по пути в номер. Затем я заставила их войти в
ванную. Как только за ними закрылась дверь, я подняла с пола книгу Стивена Хаукинга, кинула
ее в сумочку, натянула штаны и выскочила в коридор.
На лестнице стоял еще один охранник. Увидев меня, он сделал мне знак подойти. Когда я
приблизилась, он провел ладонью по моим ягодицам, заставив меня как можно плотнее вжать
между ними хвостик. В другой ситуации он получил бы за это как минимум синячный щипок.
Но сейчас было неясно, чем все закончится, и я предпочла шлепнуть его по руке. Он погрозил
мне пальцем, а затем этот жест плавно перетек в другой: его большой и указательный пальцы
соединились и потерлись друг о друга.
Я поняла. Обычно девушки вроде меня отдают сто долларов на выходе, но тут, в силу
форс-минорных обстоятельств, предлагалось осуществить расчет на месте. Я вынула из
кошелька бенджаминку, которую охранник подцепил теми же пальцами, которые только что
терлись друг о друга. В экономичности этого движения была своеобразная красота - погрозил,
напомнил, взял. Ни одного лишнего сокращения мышц. Как говорил японский фехтовальщик
Минамото Мусаси, мастера видно по стойке.
Спустившись по украшенной лилиями лестнице, я без приключений выбралась на улицу.
Справа от выхода уже собралась толпа, в которой было несколько милиционеров - видимо,
там лежал бедняжка сикх. Я пошла в другую сторону и через несколько шагов оказалась за
углом. Теперь оставалось поймать такси. Оно остановилось почти сразу.
- Битца, - сказала я. - Конно-спортивный комплекс.
- Триста пятьдесят, - ответил шофер. Сегодня у него был удачный день. Я прыгнула на
заднее сиденье, захлопнула дверь, и такси повезло меня прочь от беды, которая еще пять минут
назад казалась неотвратимой.
Мне не в чем было себя упрекнуть, но настроение у меня испортилось. Мало того, что
погиб ни в чем не повинный человек. Я потеряла работу в "Национале" - соваться туда в
обозримом будущем не следовало. Это значило, что мне придется искать другие виды
заработка. Причем прямо с завтрашнего дня - средства были на исходе, и отданная охраннику
сотка уже означала бюджетный дефицит.
Один мой знакомый говорил, что зло в нашей жизни могут победить только деньги. Это
интересное наблюдение, хотя и не безупречное с метафизической точки зрения: речь надо вести
не о победе над злом, а о возможности временно от него откупиться. Но без денег зло
побеждает в течение двух-трех дней, это проверенный факт.
Я могла бы разбогатеть, если бы занималась плутовством. Но добродетельная лиса
должна зарабатывать только проституцией и ни в коем случае не использовать свой
гипнотический дар в других