юч?
- Не имею понятия. Я же не сверхоборотень. Я простой монах. А теперь иди - тебя
ждет твой паланкин.
*
- Вот с тех пор и иду, - сказала я и замолчала. Кажется, мой рассказ произвел на
Александра
сильное впечатление.
- Ну? - спросил он. - Ты нашла ключ?
- Конечно.
- И что это?
- Правильное понимание собственной природы. Все то, что я пыталась тебе объяснить.
- Значит, ты уже вошла в Радужный Поток?
- Можно сказать, - ответила я.
- И чем он оказался?
- Сначала тебе надо понять, что такое сверхоборотень.
- А что это такое?
- Это ты.
- Так я же тебе и говорю, - сказал он жалобно. - А ты меня с толку сбиваешь.
Говоришь, что это на самом деле ты. Всюду ты.
- Ты опять не понял. Ты думаешь, ты сверхоборотень, потому что можешь взглядом
портить лампочки и валить мух...
- Не только мух, - сказал он. - И не только взглядом. Ты и представить себе не
можешь, что я могу.
- Что ты можешь?
- Мне даже смотреть не надо, поняла? Задуматься достаточно. Вот, например, вчера
вечером я наступил политтехнологу Татарскому. Слышала про такого?
- Слышала. Он что, умер?
- Зачем. Забормотал во сне и перевернулся на другой бок. Я его всухую замочил.
- А что это значит?
- Его теперь приглашать никуда не станут, и все. Будет сидеть у себя в фонде, пока с
обоями не сольется. Если, конечно, помещение ему оставим.
- Какой ты у меня крутой, - сказала я. - А как ты это делаешь?
Он задумался.
- Это как секс, только наоборот. Трудно объяснить. Как говорится, глаза боятся, руки
делают. Хотя руки тут ни при чем - дело, сама понимаешь, в хвосте. Но в детали я пока не
вник... Так ты все-таки признаешь, что я сверхоборотень?
- Ты все неправильно понимаешь. Сверхоборотнем тебя делает вовсе не способность
вредить политтехнологам и мухам. Ты пока даже не имеешь права считать, что ты
сверхоборотень.
- А ты имеешь право так считать, да?
- Да, я имею, - сказала я скромно, но твердо.
- Что-то ты со всех сторон нависла, рыжая. Мне совсем места в мире не остается.
- Весь этот мир твой. Только пойми, кто ты на самом деле.
- Я сверхоборотень.
- Правильно. Но что такое сверхоборотень?
- Это я.
- Вот опять. Я думала, ты остроглазый лев, а ты слепая собака.
Он вздрогнул, как от удара плетью.
- Чего?
- Ну это учение о львином взоре, - заторопилась я, чувствуя, что наговорила
лишнего. - Считается, если бросить палку собаке, она будет глядеть на эту палку. А если
бросить палку льву, то он будет, не отрываясь, смотреть на кидающего. Это формальная фраза,
которую говорили во время диспутов в древнем Китае, если собеседник начинал цепляться за
слова и переставал видеть главное.
- Ладно, - сказал он, - замнем. Может, ты сама скажешь, что такое сверхоборотень?
- Сверхоборотень - это тот, кого ты видишь, когда долго глядишь вглубь себя.
- Но ведь ты говорила, что там ничего нет.
- Правильно. Там ничего нет. Это и есть сверхоборотень.
- Почему?
- Потому что это ничего может стать чей угодно.
- Как это?
- Смотри. Ты оборотень, поскольку можешь стать, э-э-э, волком. Я оборотень, потому
что я лиса, которая притворяется человеком. А сверхоборотень по очереди становится тобой,
мной, этим пакетом яблок, этой чашкой, этим ящиком - всем, на что ты смотришь. Это первая
причина, по которой
- Не имею понятия. Я же не сверхоборотень. Я простой монах. А теперь иди - тебя
ждет твой паланкин.
*
- Вот с тех пор и иду, - сказала я и замолчала. Кажется, мой рассказ произвел на
Александра
сильное впечатление.
- Ну? - спросил он. - Ты нашла ключ?
- Конечно.
- И что это?
- Правильное понимание собственной природы. Все то, что я пыталась тебе объяснить.
- Значит, ты уже вошла в Радужный Поток?
- Можно сказать, - ответила я.
- И чем он оказался?
- Сначала тебе надо понять, что такое сверхоборотень.
- А что это такое?
- Это ты.
- Так я же тебе и говорю, - сказал он жалобно. - А ты меня с толку сбиваешь.
Говоришь, что это на самом деле ты. Всюду ты.
- Ты опять не понял. Ты думаешь, ты сверхоборотень, потому что можешь взглядом
портить лампочки и валить мух...
- Не только мух, - сказал он. - И не только взглядом. Ты и представить себе не
можешь, что я могу.
- Что ты можешь?
- Мне даже смотреть не надо, поняла? Задуматься достаточно. Вот, например, вчера
вечером я наступил политтехнологу Татарскому. Слышала про такого?
- Слышала. Он что, умер?
- Зачем. Забормотал во сне и перевернулся на другой бок. Я его всухую замочил.
- А что это значит?
- Его теперь приглашать никуда не станут, и все. Будет сидеть у себя в фонде, пока с
обоями не сольется. Если, конечно, помещение ему оставим.
- Какой ты у меня крутой, - сказала я. - А как ты это делаешь?
Он задумался.
- Это как секс, только наоборот. Трудно объяснить. Как говорится, глаза боятся, руки
делают. Хотя руки тут ни при чем - дело, сама понимаешь, в хвосте. Но в детали я пока не
вник... Так ты все-таки признаешь, что я сверхоборотень?
- Ты все неправильно понимаешь. Сверхоборотнем тебя делает вовсе не способность
вредить политтехнологам и мухам. Ты пока даже не имеешь права считать, что ты
сверхоборотень.
- А ты имеешь право так считать, да?
- Да, я имею, - сказала я скромно, но твердо.
- Что-то ты со всех сторон нависла, рыжая. Мне совсем места в мире не остается.
- Весь этот мир твой. Только пойми, кто ты на самом деле.
- Я сверхоборотень.
- Правильно. Но что такое сверхоборотень?
- Это я.
- Вот опять. Я думала, ты остроглазый лев, а ты слепая собака.
Он вздрогнул, как от удара плетью.
- Чего?
- Ну это учение о львином взоре, - заторопилась я, чувствуя, что наговорила
лишнего. - Считается, если бросить палку собаке, она будет глядеть на эту палку. А если
бросить палку льву, то он будет, не отрываясь, смотреть на кидающего. Это формальная фраза,
которую говорили во время диспутов в древнем Китае, если собеседник начинал цепляться за
слова и переставал видеть главное.
- Ладно, - сказал он, - замнем. Может, ты сама скажешь, что такое сверхоборотень?
- Сверхоборотень - это тот, кого ты видишь, когда долго глядишь вглубь себя.
- Но ведь ты говорила, что там ничего нет.
- Правильно. Там ничего нет. Это и есть сверхоборотень.
- Почему?
- Потому что это ничего может стать чей угодно.
- Как это?
- Смотри. Ты оборотень, поскольку можешь стать, э-э-э, волком. Я оборотень, потому
что я лиса, которая притворяется человеком. А сверхоборотень по очереди становится тобой,
мной, этим пакетом яблок, этой чашкой, этим ящиком - всем, на что ты смотришь. Это первая
причина, по которой